Звездный Герб. Трилогия (ЛП)

— Я не знаю, что это означает. В моем образовании, кажется, нашлись некоторые пробелы, — признался Джинто.
Это было правдой. Хотя в школе обучали языку и традициям, все же, упор делался именно на язык. Все программы, рассматривающие культуру и обычаи, касались в основном манер поведения и этикета. То, что рассказывали учителя и учебники относительно повседневной жизни Ав, не отличалось подробностями и часто казалось невероятным. Частично, Ав сами были виноваты в скверном образовании Джинто — хотя они не держали свои обычаи в секрете, но и совершенно не стремились их разъяснять. Поскольку учителя были только временными работниками, они сами знали немногим больше, чем их ученики. Немногочисленные пособия, содержащие хотя бы какие-то достоверные сведения, были написаны бывшими вассалами. Зато авторы, которые никогда не покидали Дэлкто, охотно строчили множество книг и статей, полных откровенной чепухи и необоснованных предположений.
Джинто напрягал мозги, пытаясь сообразить, что же значит «Дочь Любви».
— «Тайна рождения» означает, что ты не знаешь, каким образом твои родители произвели тебя на свет? — он внезапно почувствовал себя очень неловко, — Ну, то есть, Ав не женятся, но, хм, как же они тогда заводят детей? — возможно, сейчас он ступал на тонкий лед.
Лафиэль была удивлена, но не рассержена.
— Ты не знаешь, как появляются Ав?
— Ну… не совсем, — Джинто покраснел.
«Проклятье! Последнее, в чем я нуждаюсь — это чтобы девчонка моложе меня начала объяснять, откуда дети берутся».
— Я знаю, что женщины-Ав не вынашивают детей в своих телах, как это происходит на планетах.
— Иногда мы поступаем и так.
— Правда? Но что насчет… хм, генетической коррекции?
— Это происходит уже после оплодотворения. Мы обычно помещаем плод в искусственную среду, но некоторые женщины предпочитают вернуть его в свое тело, чтобы пережить неповторимые ощущения.
— Ох…
— Есть два способа использовать модификаторы.
— Да, — кивнул Джинто, — Кажется, у меня сейчас лопнет череп. Если верить тому, что рассказывают про Ав, вся ваша раса имеет тайну рождения. Из тех книг, которые я читал, следует, что вы клонируете детей из ДНК одного человека, или из ДНК двух человек одного пола, или они могут быть близкими родственниками. Я всего лишь повторяю то, что слышал, но…
— Да, мы все это делаем, — преспокойно перебила его рассуждения Лафиэль.
У Джинто отвисла челюсть.
— Это только выбор родителя, чьи гены добавить к своим, чтобы создать ребенка. Если он хочет создать собственную копию, ему вообще не нужен второй донор. Но всегда есть место совершенствованию, поэтому, обычно родители предпочитают соединить свои гены с чьими-то еще.
— Странно, — Джинто был, мягко говоря, смущен, — Но ведь это внесет беспорядок в наследование. Я имею в виду, что твои же ближайшие кровные родственники не обязательно будут повторять твою родословную в генетическом смысле!
— Важна наследственность, а не сами гены.
— Но… — чем больше он об этом думал, тем больше смысла видел в том, что Ав, веками изменяющие генокод собственных детей, не придавали большого значения кровному родству. Вопросы наследования сводились к передаче семейных традиций.
— Но все же, самый естественный путь завести ребенка — объединить свои гены с генами человека, которого ты любишь.
— Это звучит уже лучше, — он немного расслабился.
— Разумеется, — тут же добавила она, — это может быть человек того же пола, родственник, или, в некоторых случаях, даже несколько человек. Почему-то жителей Поверхности все это приводит в сильное замешательство, — Лафиэль вопросительно посмотрела на него.
— Еще как приводит, — подтвердил Джинто, — Нам такое кажется… э-э-э, странным.
— Не понимаю, что в этом странного — генной инженерией занимаются не только среди Ав.
— На тех планетах, где я жил, люди не имеют привычки перекраивать собственные гены.
— Это заметно, — проворчала Лафиэль, — Прости мою резкость, но это не совсем то, о чем принято говорить с человеком, которого ты только что встретил.
Стараясь сохранить спокойствие, Джинто извинился. Молча размышляя обо всем, что услышал, он решил, что Ав, несмотря ни на что, все-таки не так сильно отличаются от обычных людей, как могло бы показаться.
— Попросить у кого-то его гены для того, чтобы создать своего потомка — высшее признание в любви, — сказала Лафиэль тоном маленькой девочки, читающей сказку.
«Наверное, для Ав это равноценно предложению руки и сердца».
— В таком случае, ребенка называют…
— Дочь Любви, — догадался Джинто.
— Верно. Ну, или сын любви, если это мальчик.
«Так вот на что похож этот «секрет рождения» Ав».
— Ну, возможно, ты просто могла спросить своего родителя, — Джинто замялся, — Если только… он…
Она повернулась к нему.
— Мой отец жив и здоров, если ты про это подумал. Он будет любимцем женщин еще лет двести.
Джинто не ожидал столь прямого ответа.
— Но тогда почему ты не пыталась узнать у него?
— Думаешь, мне самой не приходила в голову такая мысль?
Глядя в пол, Джинто мотнул головой.
— Мой отец не захотел рассказать мне, — когда она заговорила об этом, лицо девушки потемнело от гнева, — Он убежден, что тайна рождения позволяет сделать характер ребенка тверже.
— Возможно, ты сама могла бы что-то узнать?
— Когда я стану взрослой, я смогу получить доступ к собственным генетическим записям. Но до этой поры я нуждаюсь в разрешении своего отца.
«Ах, вот в чем дело, — Джинто, наконец, понял, — Она спешит сделаться взрослой, чтобы разгадать тайну собственного происхождения».
— Это очень странно с его стороны — скрывать правду. Обычно родители так не поступают. Если только это не было нечто столь ужасное, что нужно непременно сохранить все в секрете, — она помолчала, чтобы успокоиться, — Я всегда думала, что он не разглашает мою тайну рождения, чтобы подразнить меня.
— Почему ты так решила?
— Когда я была моложе, я все время мечтала сказать, что я — Дочь Любви. Поэтому я постоянно приставала к нему с просьбой открыть, кто дал гены для моего рождения. Он этого не делал, но я не сдавалась и продолжала донимать его. И вот, однажды он согласился привести ее к нам в дом. Знаешь, что случилось?
— Он не исполнил свое обещание?
— Гораздо хуже! Он показал мне Хорию и заявил: «Этому прелестному созданию ты обязана лучшей частью своих генов».
— И что не так?
— Хория — это была наша домашняя кошка! — Лафиэль была непритворно разгневана.
Не в силах справиться с собой, Джинто прыснул от смеха.
— И ты в это поверила?
Она скрипнула зубами.
— С научной точки зрения, это теоретически возможно.
«Она очень необычная, — подумал он, — Рассержена, когда другие девушки скорее бы смутились».
— Неужели? — теперь, когда он начал задумываться об этом, то решил, что уголки ее глаз, кажется, напоминают кошачьи, — Ваш народ вытворяет даже такое?
— Это незаконно. И аморально.
— Вот единственная вещь, в которой мы сходимся!
— Ты тоже Ав, Джинто!
— Да, наверное, — Джинто счел за лучшее не спорить, — Но, если это незаконно, почему ты не поняла, что он тебя дурачит?
— Тогда мне было только восемь лет, и я не думала о законах.
— Ясно, — он тщетно пытался умерить свое веселье.
Девушка раздраженно вздохнула.
— Я хочу сказать, Хория была прекрасной кошкой, но кому захочется иметь кошачьи гены? Я проплакала целую ночь. А мучительнее всего для меня была мысль, что мой отец — извращенец, способный сделать ребенка с кошкой! — говоря, Лафиэль яростно жестикулировала правой рукой, что заставляло Джинто изрядно нервничать. Впрочем, ее левая рука, все еще упакованная в контрольную перчатку, оставалась неподвижна, словно парализованная.
— Долгое время я думала, что у меня могут начать расти когти, или мои глаза начнут светиться в темноте. Или, может быть, я захочу ходить на четырех ногах и есть мышей…