Волшебная нить (СИ)

Кате стоило некоторых усилий, чтобы скрыть ревнивую досаду.
- Конечно, расскажи, - попросила она сколь можно искренне.
Наташа устроилась поудобнее на подушках и, сделав значительное лицо, заговорила низким таинственным голосом:
- Вижу я лес, заброшенную мельницу. Ночь, мне страшно, я заблудилась. Тут вдруг старый колдун показался, до чего ужасен! Он мне вот эдак пальцем грозит. Я силюсь бежать, но не могу, ноги к земле приросли. Колдун все ближе, вот меня схватит! Я кричу, а крика-то не слышно. Колдун протягивает руку...- при этом Наташа, скрючив пальцы, потянулась к Кате, и та, вскрикнув, оттолкнула руку. Наташа продолжила: - Вот-вот доберется до меня колдун. И тут - он! Лев Сергеевич в сверкающих доспехах, на белом коне. Как размахнется мечом, колдун тотчас и рухнул!
Катя поначалу с тревожным вниманием слушала подругу, но как скоро в повествовании явились доспехи и белый конь, она догадалась:
- Наташа, ты все придумала!
Веселая девица тотчас расхохоталась, не в силах более сдерживаться.
- А ты ведь поверила, признайся! - Наташа обняла подругу и свалила ее на подушки. - Ах, Катенька, он же приедет нынче! Ты рада?
- Да, - ответила Катя, не прежде чем выбралась из подушек.
Наташа уже спрыгнула с постели и понеслась к двери, крикнув:
- Ну, идем же пить чай!
- Наташа, я не одета, да и ты тоже. Ступай к себе, я скоро выйду.
Уже в дверях Наташа вдруг остановилась:
- Ах, забыла! Вообрази, твои лошади да возок вернулись!
- Ты шутишь? - не поверила Катя, и опять тревожно ворохнулось сердце.
- Ничуть. Ванька на заре за дровами вышел, глянь, а у ворот стоят голубчики, все в инее. Он разбудил Сеньку. Лошадей распрягли, накормили, в конюшню поставили.
Катя помедлила и попросила:
- Наташа, вели Сеньке домой возвращаться. Не то дядя рассердится.
- Велю, хотя твоему дяде не худо и подпакостить!
Она уж было скрылась за дверями, но Катя вновь окликнула ее:
- Шепни Сеньке, чтобы никому не сказывал про случившееся давеча, про разбойников, - Катя покраснела при этом. - Узнают дома, пускать никуда не будут.
- Вот уж дудки! Будет молчать как рыба! - и Наташа умчалась, предоставив гостью самой себе.
Пожалуй, впервые в жизни Катя пожалела, что нет у нее прелестных нарядов. Нынче ей хотелось быть привлекательной. Девушка со вздохом облачилась в свое скромное платьице, заплела волосы в косу, на шейку повязала легкую ситцевую косынку. Она и не догадывалась, как хороша даже в этой простоте: нежный румянец щек и сияние ясных глаз красили ее куда лучше всяких искусственных ухищрений. Высокая грациозная шея, гордая осанка выдавали породу, изящество движений, умеренность во всем, природная изысканность сделали бы честь даме большого света. Но бедная дева мыслила: ах, если б можно было поразить воображение юного Бронского чудесным нарядом, какой она видела в "Дамском журнале" у Наташи! Однако это всего лишь мечты...
Впрочем, Катя недолго грустила, она скоро поддалась общему настроению. Давыдовы никогда не скучали. С утра гремело фортепьяно: гувернантка-француженка разучивала с младшими детьми французские народные песенки. Старшие девицы готовили сюрпризы для гостей. Игнатий Ильич уехал с визитом, наказав повару готовить праздничный обед. Дворня продолжала гадать. После чая Наташа увлекла Катю во двор кидать башмачок и спрашивать имя прохожего. Башмаки смотрели в сторону леса, а имена прохожих мужиков не прельщали воображение.
Извалявшись в снегу и нахохотавшись досыта, девушки уж было собрались вернуться в дом, как заслышали звон бубенцов. "Это он!" - вздрогнула Катя, а Наташа, проворно отряхнув шубку, бросилась к воротам смотреть. Сердцем Катя устремилась за ней.
В ворота влетела разгоряченная тройка, запряженная в сани, из которых выглядывал смущенный Бронский. Он велел кучеру остановиться возле Кати и выпрыгнул из саней. Экипаж двинулся дальше, к конюшням.
- Счастлив видеть вас, - неловко поклонившись, произнес Левушка. Положительно он был взволнован встречей.
Сердце Кати тоже трепетало, она кивнула в ответ, не находя нужных слов. Тут от ворот вернулась Наташа.
- Как мы рады, Лев Сергеевич! Вы раньше всех, - сообщила она.
- Право? - пробормотал Бронский смущенно. - Я не знаю... Я полагал... Ах, простите, я не знал, что еще рано...
- И славно! - захлопала в ладоши Наташа. - Идемте же в дом! Скоро гости будут.
Катя двинулась первой. Ожидание чуда крепло в ее душе, и сердце замирало от предчувствия. Левушка шел следом, и Катя явственно ощущала его взгляд и с обострившейся чуткостью угадывала каждое его движение. Словно неведомая нить протянулась между ними с момента их первой встречи. И девушка ничуть не удивилась бы, скажи ей Лев, что с ним творится то же.
Маленькая процессия взошла на крыльцо, и тут из дома высыпали малыши и барышни встретить гостя.
- Немедленно в дом! Вы заболеть вздумали на Рождество? - замахала руками Наташа. - Папенька вернется, все ему скажу!
Малыши тотчас завладели Бронским, повлекли его за собой сначала в переднюю, затем в маленькую гостиную. Катя смотрела вслед юноше и чувствовала, как натягивается нить, связавшая их.
12.
Уезжая из дома, Бронский страдал. Он едва нашел силы взглянуть в глаза отцу. Обман есть обман. Слава Богу, старшему Бронскому недосуг было присматриваться к сыну - его ждал Казарин для прогулки на псарню.
Лиза же Казарина решительно была разочарована отъездом Левушки, и, как ни силилcя тот оправдаться, скептически внимала его увереньям. По всему выходило, что Лев Сергеевич Бронский - подлый обманщик и негодяй.
Однако, увидев Катю и ощутив безмерную радость, он тотчас все забыл. Возясь с детьми, слушая их невинный лепет, рисуя барышням в альбомы, он неизменно следил внутренним взором за движениями Кати. Заглядывала ли она ему через плечо или уходила за Наташей помогать в хлопотах, он чувствовал ее всюду. То была та незримая связь, которую ощутила и Катя. Кто посмел бы разорвать эту нить?..
- Вообразите, - рассказывал Левушка окружившим его барышням, - в Петербурге некоторые знатные дома переняли немецкий обычай на Рождество украшать дерево ели игрушками, бусами, конфетами, ангелочками. Получается красиво.
Он вдруг покраснел, Об этой немецкой затее он слышал у графини Забельской накануне отъезда. Невольно вспомнилось, чем завершился тот прощальный вечер, и стало нестерпимо стыдно. Теперь все, что было до Кати, казалось ему несущественным, лишним. И сама графиня...
- Как, прямо в доме украшают? - изумилась Соня. Она старалась сесть поближе к юноше и с восторгом воспринимала все, что он делал и говорил.
- Дура ты, Сонька, дома елки не растут, - с важным видом возразил Сашура.
- Сам такой! - возмутилась девочка. - Разве я говорю, что растут?
- Конечно, не растут, - примиряюще заключил Левушка. - Их нарочно срубают в лесу и привозят, чтобы в праздник поставить.
- Чудно! - пожала плечами Наташа. - Вроде язычников.
- А потом что? Дерево выбрасывают? - спросила Катя, подняв, наконец, на рассказчика ясные глаза.
- Не знаю, - смутился юноша. - Верно, отправляют в печь.
- Жалко, - вздохнул Сашура.
- Вот что, мы можем не рубить елку, а украсить ее прямо на месте! - вдруг предложила Наташа. - Каково?
Дети с восторгом приняли эту затею и тотчас кинулись собирать украшения для праздничного дерева. Наташа велела подруге и Бронскому одеться и повлекла молодежь за собою на двор искать подходящую елку.
Елка нашлась неподалеку от ворот. Небольшая, но пушистая, стройная. Дети высыпали из дома под возмущенные возгласы француженки. Они несли с собой любимые игрушки и лакомства для украшения лесной красавицы. Мадемуазель пришлось присоединиться к веселому кружку.
Бронский отметил, что Катя от времени до времени опасливо поглядывает за ворота. Натолкнувшись на вопросительный взгляд Левушки, она смущенно улыбнулась.