Волшебная нить (СИ)
- Вас что-то тревожит? - тихонько спросил юноша.
Катя посмотрела ему в глаза и ничего не ответила. Бронский предположил, что девушка отчего-то боится возвращения хозяина. Однако едва на аллее показался возок Игнатия Ильича, вслед за которым тянулись экипажи гостей, Катя вместе с детьми радостно приветствовала их. Гости с интересом разглядывали наряженную елку, в то время как Давыдов слушал бойкий рассказ Наташи о немецком обычае и кивал вполне одобрительно.
- Однако ж гости на пороге, встречай, душенька, - распорядился он после.
- Ах, а мы еще не одеты к празднику! - спохватилась Наташа.
Как скоро они вошли в дом, Бронского представили гостям, среди которых оказались его знакомые и дальние соседи Волковские. Наталья Львовна тотчас подвела к нему своих дочерей Мими и Зизи. Это были бесцветные перезрелые девы, отчаявшиеся выйти замуж, вечно понукаемые маменькой и оставленные без внимания равнодушным отцом. Левушке мнилось, он помнит их с детства уже девушками, посему он полагал, что не входит в разряд женихов. Однако Наталья Львовна, верно, была другого мнения. Она настойчиво просила Бронского взять на себя попечение о девицах, покуда они гостят здесь. Ему ничего не оставалось, как уступить просьбам хлопотливой матери. Это весьма ограничивало его действия и весьма удручало. Левушка предполагал этот день посвятить Кате. Теперь же он вынужден был всюду следовать за Мими и Зизи, без желания развлекать их, занимать всякой чепухой.
Бронский видел, как глава этого несносного семейства Волковских, потертый ловелас, прежде бывший художником, увивается вокруг Кати, решительно покоренный ее небесной красотой. Слава Создателю, Катя и Наташа вынуждены были заняться размещением гостей и переодеванием к празднику. Юрий Петрович остался в одиночестве и отчаянно заскучал, что не без злорадства отметил юный Лев. Да, Бронский с удивлением обнаружил в себе мелкие чувства, и это опять было связано с ней, Катей. Теперь он желал, чтобы никто не смел требовать от нее внимания, ни один мужчина не должен был приближаться к Кате сверх дозволенного приличием. О, как мучительны были эти ощущения!
- Леон, расскажите нам о Петербурге, - жеманно попросила Мими, переглядываясь с сестрой. - Верно, там страсть как увлекательно все: и балы, и театры?
- Вы не бывали в столице? - учтиво спросил Бронский, хотя не имел охоты живописать приманки столичной жизни.
- Увы, никогда! - вполне искренне вздохнула Зизи.
Лев взглянул на них, унылых, некрасивых, и жалость шевельнулась в его сердце. Он присел на диванчик напротив девиц, расположившихся на канапе посреди гостиной, и занял их повествованием о жизни большого света. Основным содержанием его рассказа были светские сплетни, слышанные им у графини Забельской. Однако сколь бы ни была его речь остроумна и весела, все существо Льва Сергеевича томилось ожиданием возвращения Кати. Она одна составляла вселенную для юного Бронского.
13.
Катя оказалась в затруднительном положении. Она стояла перед ворохом нарядных платьев, которые Наташа предложила ей примерить, и никак не решалась сделать это. Подруга не хотела слышать о том, что ей, Кате, неловко надевать чужое, да и к чему.
- Ну, Катя, душенька, ты только примерь! - уговаривала она. - Мы посмотрим, каково будет.
Девушке ничего не оставалось, как подчиниться воле подружки. Теперь опять незадача: что же выбрать? Наташины наряды были выписаны из Санкт-Петербурга, шились по ее меркам, по модным парижским картинкам. Катя несмело касалась дорогих кружев, тюля, атласных лент, легкого газа и никак не могла решиться примерить на себе эту роскошь. К тому же платья могли и не подойти, ведь Наташа несколько иного сложения, чем Катя. И росту поболее и в талии пошире.
Катя поделилась сомнениями с подругой, которая ворвалась вновь с ревизией и обнаружила, что дело не стронулось с мертвой точки.
- Что пользы рассуждать! - гневалась Наташа. - Примерь, и посмотрим.
С ее помощью Катя облачилась в чудесное розовое платье из шелка с открытыми плечами и глубоким декольте. Наташа утянула шнуровку сколь было возможно, но все же в талии платье оставалось свободно на тоненькой Кате.
- О, нет! - воскликнула девушка, оглядывая себя в зеркале. - Я все равно что раздетая.
И подлинно, на ее покатых плечах платье едва держалось, нежная белая грудь обнажалась чересчур дерзко. Наташа оглядела бедняжку с ног до головы и изрекла:
- Нет, не годится. Возьми вот это! - она вынула из вороха нарядов что-то белое, газовое, невесомое.
Незаметно для себя Катя вошла в азарт.
То, как она всякий раз преображалась в новом платье, веселило и радовало девушку. Она видела себя сказочной героиней, по воле доброй феи из замарашки превратившейся в принцессу.
- Вот! - победно возвестила Наташа, когда Катя облачилась в последний из нарядов. - Это оно! Будто на тебя сшитое!
Она походила вокруг Кати, не давая ей взглянуть на себя в зеркало и поправляя складки и ленты.
- Немудрено, что именно это платье подошло тебе. Как я забыла? Оно прислано мне по ошибке, недосуг было с ним разбираться. Вот и кстати пришлось! - Наконец, она сжалилась над подругой и подвела ее к зеркалу: - Смотри!
Катя не поверила своим глазам. Из зеркала на нее смотрело прелестное эфемерное создание, облаченное в нечто воздушное, полупрозрачное, светлое, к чему дополнением служили высокие белые перчатки и букетик искусственных цветов. Наташа удовлетворенно хлопнула в ладоши:
- Ужас как хорошо! Дарю!
- Как можно? - силилась возразить Катя, но душа ее пела от радости. Ведь теперь она покажется Левушке во всем этом великолепии! Кате не терпелось увидеть, какое впечатление она произведет на юношу, внезапно преобразившись.
- Однако теперь сними! - распорядилась вдруг Наташа. - Наряд твой более к вечернему балу годится, а теперь, с детьми плясать, надобно что попроще сыскать.
К великому разочарованию Кати, пришлось ей снять на время чудесное платье и переодеться в свое обыденное. Затем девицы отправились в комнату Наташи, порылись в сундуках, комодах и нашли легкую нарядную косынку, которой украсили скромное платьице Кати. Добавили еще цветы и светлые перчатки, получилось вовсе недурно.
- А как же ты, Наташа? - опомнилась вдруг Катя и всплеснула руками. - Ты-то вовсе не одета!
Наташу давно уже дожидалась прислуга - требовались ее указания по устройству праздничного зала, где готовилось торжество. Малышей наряжала мадемуазель, об обеде хлопотал сам Игнатий Ильич, но многое оставалось на попечение Наташи.
- Полно, успею! - отмахнулась Наташа и взялась обряжаться в красивое розовое платье, которое не подошло Кате.
Еще требовалось убрать волосы, и Наташа кликнула горничную. Катя не пожелала что-то менять в своей прическе. Куда при таком платье?
И вот, наконец, они обе готовы были спуститься в роскошную залу и занять гостей. Детским балом дирижировал учитель танцев мсье Мишо. Маленький, носатый, подвижный, он не ходил, а летал по зале, раздавая последние указания оркестру и детям. Казалось, он переживал за своих питомцев и решительно гордился ими.
С хор грянула музыка. Оркестр играл любимый двором полонез из оперы М. Глинки "Жизнь за царя". Краснеющая от важности момента, Соня шла в первой паре со столь же юным, как она, кузеном. За ними следовала детвора помельче, все исполненные старательности и выделывающие нужные па ученически неловко, но верно
Старшие барышни снисходительно взирали на происходящее и терпеливо ждали своей очереди.
14.
Катя терзалась недоумением и ревностью. Едва войдя в залу, она тотчас увидела Бронского в окружении девиц. Те, конечно, были нарядны и изысканно причесаны. Бронский оглянулся. Их взгляды встретились, и Катя почувствовала, как теплая волна омыла ее сердце. Глаза юноши лучились подлинной радостью и восторгом. Девушка забыла о своем неказистом наряде.
Лев же Сергеевич был одет в тонкий ручевский фрак, то есть сшитый модным петербургским портным Ручем, о чем Катя, конечно, не могла знать. Белоснежные перчатки и галстук выгодно дополняли облик юного франта.