Неприкаянный

И едва эта мысль оформилась у меня в голове, стало очевидно, что уходить нельзя. Я вздохнул и прошёл в центр фигуры, тем самым перешагнув через нерешительность - будь, что будет. И сразу же стало намного легче.
- Давай начнём.
Чародей одобрительно покивал и обошёл меня по кругу за пределами фигуры. Я чувствовал, как от него исходит нечто неосязаемое - извивающиеся нити тянулись от Дисса к фигуре, и та отзывалась слабым мерцанием. Я и раньше чувствовал волшбу, творящуюся в башне, но впервые оказался так близко к её источнику: от столь ясного ощущения текущей вокруг энергии по коже побежали мурашки. Маг остановился прямо передо мной. В его руках прямо из воздуха соткалось блестящее облако, которое быстро уплотнилось в нечто текучее, непостоянное, как водная гладь. В ней даже что-то отражалось, но что - мог видеть только Дисс.
- Постарайся расслабиться, - сказал он и запустил одному ему ведомый магический механизм.
Линии на полу вспыхнули ярче. Может быть, мне показалось, но в комнате стало прохладно. Грозой запахло сильнее.
Губы Дисса что-то быстро шептали, картинка перед ним менялась, обретая цвет, там мелькали какие-то формы, линии, символы, но я ничего не мог разобрать. Энергии вокруг становилось всё больше, мурашки превратились в покалывание, как при онемении. Действо завораживало; у меня захватило дух, и расслабиться не получалось, несмотря на все старания.
Вокруг меня появилось неровное полупрозрачное поле. По его поверхности то и дело пробегала рябь, из-за чего купол казался живым. Дисса стало почти не видно, но я смог разглядеть его лицо, подсвеченное таинственным магическим облаком: оно выражало лёгкое недоумение.
Из окружности на полу поднялись яркие синие струны, которые закручивались, свиваясь в спирали вокруг меня. При соприкосновении друг с другом или с полем они издавали тонкий хрустальный звон, будто были материальны. Со временем их стало так много, что из-за непрерывного мельтешения я перестал что-либо видеть. Онемение добралось до лёгких, и воздух вдруг стал казаться густым, как кисель. Извне раздался голос Дисса:
- Всё нормально. Расслабься.
У меня  закружилась голова, перед глазами всё заплясало и поплыло; я вдруг почувствовал себя не то пронзённым, не то насаженным на магический стержень. Один за другим последовали несколько рвотных позывов - если бы я поужинал, наверняка это было бы зря. Следовало отвлечься на что-то, отвернуться, пока Дисс будет препарировать мои мозги, но разве это возможно - не слышать, как трещит раздираемое на куски сознание?
Лишь совершив над собой невероятное усилие, мне удалось отстраниться от происходящего. Наверное, сказались магические выкрутасы Мага: тошнота тут же пропала, стало тепло и спокойно; казалось, я плыву в молоке или в чём-то сродни ему. Думать не получалось, память тоже отключилась - всё окружающее глубоко вздохнуло и постепенно растаяло в вечном «сейчас».
*          *          *
...Я тысячи лет плыву через вязкую субстанцию начала всего. Не осознаю себя, но вижу больше, чем просто пространство, стянутое кривой времени. Вокруг вьются смутные образы - обрётшие плоть голоса; они говорят со мной на всех возможных языках, поют мне, нежно раскачивая в такт неразборчивым словам.
Один из образов указывает на нить, что берёт начало во мне и теряется в тумане. Мои руки разгоняют пелену, но за ней обнаруживается прозрачная преграда. Там, за этой плёнкой, на другом конце нити виднеется неподвижная фигура. Она мне сильно кого-то напоминает...
Я спрашиваю у парящего рядом образа:
"Кто это? - Уже спросив, я понимаю, что у человека за плёнкой моё лицо. - Мой брат?»
"Нет, - отвечает бесполый голос. - Это тоже ты".
"Он совсем не двигается".
"Для него ещё рано".
Разделяющая меня и меня преграда мутнеет, превращается в глухую стену. Светло-багровая муть продолжает чуть заметно колыхаться вокруг; и вот, передо мной появляется сгусток, похожий на улыбающееся женское лицо.
"Мама?" - повторяющееся движение моих губ.
Ответа нет. Вместо него сгусток делает неуловимое движение и растворяется, оставив после себя лишь кокон, пустую оболочку. Ко мне приходит незнакомое прежде чувство - одиночество, тихое, холодное, безнадёжное; кажется, что меня бросили, оставили навсегда. Всё моё естество тянется наружу в поисках хоть кого-нибудь, но голоса вдруг взрываются протестующими воплями: "Останься здесь!".
Поздно. Забыв обо всём, о чём и не помнил, я устремляюсь прочь.
*          *          *
Звук рвущейся ткани превращает голоса в рёв ветра, реальный, как никогда; я мгновенно вспоминаю, что происходит и распахиваю глаза. В уши врезается грохот, пол дрожит. Вокруг - хаос: ураган искр, взрывы, треск, звон. Грубая сила вздёргивает меня в воздух, начинает кружить и швырять из стороны в сторону. Сквозь какофонию звуков я слышу крик Дисса, но не могу разобрать ни слова.
Удар! Зрение утратило всякую чёткость, перед глазами поплыли цветные круги, а боль во всём теле заставила забыть, где верх, а где - низ. Меня беспорядочно вращает в золотистом коконе и лишь чудом не бьёт о его стенки.
Удар! Сознание на мгновение гаснет, в глазах помутнение: кокон из золотистого вдруг стал тёмно-лиловым.
Удар! Я слышу треск, и мне кажется, что трещат мои кости; вокруг уже летает не менее десятка мерзких зелёных сгустков, что вьются надо мной точно хищники.
«Сейчас точно лопну», - пронеслась истеричная мысль.
Я сжался в комок и зажмурился, пытаясь защититься.
Однако следующий удар оказался в несколько раз сильнее предыдущих - он-то и выбил из меня дух. Всё, что я успел услышать перед тем, как потерять сознание - нарастающий гул взрыва.
*          *          *
Очнулся я уже в тишине. Относительной, конечно: шумел ветер и поскрипывало где-то поблизости дерево. Меня мутило, болело плечо, голова по-прежнему не соображала, поэтому я не спешил подавать признаки жизни - решил почему-то, что если пошевелюсь, то меня побьют ещё разок.
Потом я услышал неровный стук и узнал в нём топот нескольких пар ног: он всё нарастал, а потом вдруг прекратился где-то совсем рядом.
- Ваше магичество, нужна помощь?
Я открыл глаза. Подо мной оказалась круглая столешница, расколотая пополам, а рядом лежали обломки ножек. Да и вообще, кабинет Дисса было не узнать: всё побито, перевёрнуто, сломано; из мебели уцелел только массивный стол, но и тот лежал на боку. Врывающийся через разбитые окна воздух топорщил страницы разбросанных книг, поднимал пыль и перья. На месте магической фигуры на полу красовался выжженный чёрный круг. Входная дверь отсутствовала, и её нигде не было видно; в пустом проёме замерли не на шутку обеспокоенные бойцы Арджина.
Старый Маг кряхтя выбрался из под оборванной шторы и сел прямо на низкий подоконник. Позади него ветер раскачивал висящую на одной петле ставню. Догорал закат.
- Нет, ничего не нужно. Свободны, - сказал он хрипловато, и, видя, что бойцы всё ещё мнутся на месте, нервно добавил: - А ну пошли вон, я сказал!..
Вояки, наступая друг другу на ноги, дружно щеманулись к лестнице. Где-то на ступенях под их сапогами что-то жалобно скрипнуло. Бьюсь об заклад, что это была та самая недостающая дверь.
- «Ничего сложного», - я, морщась от боли, сел. - «Почти безболезненно». Боюсь даже представить, что в твоём понимании будет болезненно. Четвертование? Купание в раскалённом масле?
- Цел? - игнорируя мой тон, спросил Дисс.
Только сейчас я заметил, что он тоже пострадал: рубаха порвана, щёки ввалились, бровь рассечена. Вместо крови из ранки сочился голубоватый дымок, тянущийся к потолку.
- Ну не то, чтобы совсем, - выдавил я сквозь зубы и указал на его лоб. - А это ещё что такое?
Дисс ощупал ранку, и она тотчас затянулась.
- Это... - чародей замялся. - Подожди минутку.
Он подошёл к дверному проёму, глянул на лестницу, шевельнул пальцами - и дверь встала на место. Затем он сплёл ещё одно заклинание - на уши надавила тишина. Я перестал слышать происходящее на улице и был уверен, что оттуда нас тоже услышать не могли.