Розы в декабре

— К сожалению, домашней выпечки у нас не водится, — извинился Эдвард. — Эмери
попыталась удовлетворить аппетиты Кэмпбеллов и своей семьи, но это оказалось
выше ее сил. Так что я освободил ее от этого. Иногда Элизабет печет лепешки.
Фиона тут же воспользовалась представившейся возможностью: — А ты какое блюдо умеешь делать, Виктория?
Виктория не замедлила с ответом:
— Какое блюдо? Я не повар. Ненавижу готовить. У меня все из рук валится. Я мою
посуду, прибираюсь по дому по субботам, но по части готовки я бездарна.
Фиона посмотрела на нее:
— Боюсь, Виктория, тебе не хватает только одного — умения готовить. Если не
умеешь шить, это не страшно, можно купить в магазине, хотя все же подшивать и
штопать надо уметь. Но с едой дело другое. Будешь ли ты жить одна или у тебя
будет семья — надо уметь готовить. Без этого никуда. Это против всяких правил
здоровой и счастливой жизни. А в браке — можно быть по уши влюбленным в жену, но как прикажете с ней жить, если у тебя несварение желудка! Мы без проволочек
приступим к урокам кулинарии, и смею вас уверить — это будет очень интересно.
Эдвард подмигнул мисс Трудингтон:
— Мудрость змеи! Хотя Вики всего двенадцать, мисс Макдоналд взывает к ней через
противоположный пол. Сначала поймай мужчину, а потом накорми его.
Труди отреагировала мгновенно:
— Мисс Макдоналд совершенно права. Нельзя делать только то, что нравится. Это
развивает комплекс неполноценности. Я хотела научить Викторию готовить с того
самого момента, как появилась здесь, но — увы! А вот мисс Макдоналд справится.
Фиона глянула на Труди поверх чашки. Кажется, она нашла союзницу.
— Ладно, ладно, Труди, — пошел на попятную Эдвард. — Сдаюсь. Видно, мисс
Макдоналд и вас околдовала.
Когда уроки закончились, Фиона разыскала мисс Трудингтон и обратилась к ней уже
более доверительно:
— Мисс Трудингтон, я бы хотела сделать к чаю омлет, но вы же знаете, что это
такое… не будете ли вы любезны подать его на стол? Как вы думаете, мистер
Кэмпбелл будет против, если мы станем есть на кухне?
— Ну что вы, он будет только рад. Он любит омлеты, только давненько мы их не
ели — из-за своих рук я все делаю так медленно. Что же касается мистера
Кэмпбелла, то смею вас уверить, он не людоед и не так уж цепляется за обычаи.
Фиона ответила не сразу:
— Я так и не думаю. Просто с ним приходится держать ухо востро.
— Мне здесь легче с моим креслом. Я скажу ему об этом. И вообще, не понимаю, почему бы нам тут и вечера не проводить? Здесь достаточно столов, чтоб дети
могли делать уроки, и здесь так уютно. Чай в столовой всегда требует
дополнительного огня.
Приступив к своей работе, Фиона почувствовала себя почти счастливой. Работа
действительно лучшее лекарство от бед, некогда думать об Иане и Матти… о том, как они обустраивают свое бунгало…
Фиона достала яйца, молоко, нарезала ветчины, нашла приправы из трав, приготовила ситечко. Затем нарезала кусочками хлеб, чуть не задохнувшись от
аромата бесконечных банок с бисквитами, стоящими на полках. Дети крутились
рядом, но совсем ей не мешали. Они пододвинули стол поближе к очагу, где пылали
огромные поленья чайного дерева с толстой корой. Потом дети убежали. Фиона
слышала, как они смеются и перешептываются в кладовой. Когда все было готово, она крикнула ребятишек:
— А теперь зовите дядю. Он, наверное, в кабинете.
Она слышала, как открылась дверь Эдварда, а затем раздался ритмичный шум, будто
колотили в гонги.
— Это еще что?..
Мисс Трудинггон усмехнулась:
— Они собираются петь свои куплеты… слушайте, мисс Макдоналд.
Это были немного странные куплеты, и распевали они их на мотив известной
шотландской народной песни:
Сегодня нам дают омлет,
Омлет — что может быть вкусней!
Вперед, наш Эдвард, поскорей,
Ведь всех нас ждет омлет!
И в кухню вступил отряд младших Кэмпбеллов, шествие замыкал Эдвард; дети четко
отбивали ритм деревянными ложками по оловянным тарелкам. Фиона с горечью
подумала о том, как хорошо было бы начать все сначала, без этой несчастной
встречи в ночном клубе. Ей нравится эта семья, чего лукавить, ей нравятся эти
веселые детишки.
Снова повалил снег. Тарелки были перемыты, красные шторы опущены на
георгианское окно с частыми переплетами. Движок что-то барахлил, и свет был
неровный, но камин ярко пылал, и пламя отражалось в кухонной утвари, развешанной вокруг мойки. Эдвард сделал что-то вроде ширмы, чтобы отделить
уголок, в котором они сидели, и не дать теплу улетучиваться со сквозняками. На
пол положил тюфяки, и четверо малышей расселись на них, вытянув ноги к огню.
Затем он помог Труди выбраться из ее инвалидного кресла и усадил в кресло с
высокой спинкой у камина. Ребятишки вытащили книжки, Труди достала кружево и
спицы, сверкающие от пламени камина, а Эдвард сказал: — Ну, вот теперь-то я наверстаю упущенное. Я привез из Ванаки целую подшивку
газет.
Как странно жить в таком месте, где газеты зимой получают раз в две недели.
Конечно, есть транзистор, но как грустно без газеты. Фиона взяла корзинку со
штопкой.
~ Это вовсе не обязательно, мисс Макдоналд, — заметил с раздражением Эдвард.
Труди не вязала бы кружево, если бы накопилось слишком много штопки. Так что
можете расслабиться и почитать.
— Видите ли, я люблю штопать… — Фиона не успела договорить, как поймала себя
на мысли, что это звучит как-то неестественно, будто она опять пытается
произвести впечатление.
Эдвард недоверчиво пожал плечами и вернулся к своей газете. Джеймс поднялся и
подошел к Фионе:
— Прочтите мне это, пожалуйста, мисс Макдоналд.
— Я не помешаю? — обратилась она к присутствующим. — А то мы с Джеймсом можем
пойти в детскую!
— Читайте, ради Бога, — проговорила мисс Труди. — Здесь все научились
достаточно хорошо сосредоточиваться. Это, вероятно, объясняется необходимостью
экономить электричество.
Фиону это не удовлетворило.
— А вам как, мистер Кэмпбелл?
— Разве Труди не сказала за всех? — резко спросил он.
— О, конечно, но я знаю, как мужчины относятся к своим газетам. Не думаю, что
вы исключение.
— Что это вы бодаетесь? — со смехом спросила Виктория.
— А ведь правда. Ну не глупо ли? — легко отозвался Эдвард.
Ответ Виктории прозвучал несколько неожиданно: — Вот так-то лучше. Более по-семейному. Как мама и папа. Терпеть не могу, когда
все слишком вежливы.
Все засмеялись, но Фиона почувствовала, как краска приливает к лицу. Она
отодвинулась, чтобы освободить место Джеймсу, и начала читать вполголоса, а
когда наконец остановилась, увидела, что мальчик уснул у нее под боком.
Посидев, не шелохнувшись, еще немного, она осторожно взяла его на руки и
поднялась с кресла. Эдвард отреагировал мгновенно. Отложив газету, он протянул
руки, чтобы забрать ребенка.
— Лучше не трогать его, а то разбудите. Пусть Виктория поможет мне раздеть его.
Не такой уж он тяжелый.
Эдвард пожал плечами и сел. Виктория раскрыла постель, помогла переодеть
Джеймса в пижаму и подоткнула одеяло. Фиона отпустила Викторию, а сама еще
некоторое время посидела на краешке кровати, глядя на спящего ребенка, на его
смуглое личико, кажущееся еще темнее от белизны подушки, на его длинные
пушистые ресницы, на блестящие завитки черных волос.
Вот что бывает, когда мужчина завлекает тебя, а потом бросает… Он уносит с
собой и твои мечты. Мечты о малышах-крепышах… Мечты о том, как подтыкаешь
одеяльце, как выходишь с малышом, держа его ручонку. Впервые с того момента, когда все это с ней стряслось, Фиона залилась горючими слезами.
Электричество сегодня действительно барахлит, но Фиона все-таки тщательно