Услада пирата

Он не сделал ни того, ни другого. Встал и осторожно прошелся по каюте. До нее донеслось звяканье стаканов – значит, он направился выпить бренди. Он тихо засмеялся, догадавшись, что она нашла бутылку. Затем наступила полная тишина.
Внезапно Скай почувствовала его прикосновение – тихое, легкое, деликатное. Она едва удержалась, чтобы не дернуться. Его пальцы пробежали по укрытому одеялом плечу, вниз по спине, задержались на ее ягодицах. Она прикусила язык, чтобы не вскрикнуть, и стала молиться. Он вытянулся рядом, не прикасаясь к ней больше.
Надо выждать, подумала она. Выждать, пока он заснет и окажется в ее власти.
Но вышло все иначе. Скай старалась ловить каждый его вздох. Ведь час поздний, а ему, ясное дело, пришлось тяжело поработать. Нет, было уже не поздно, а рано. Поднималось солнце. Огонь в печке еще согревал каюту, но через занавеси проникал свет. Наступал день.
Он беспокойно зашевелился. Он не спал. Скай застыла в ожидании… Но в какой-то момент она перестала ждать – утомление или предатель бренди сделали свое. Он не спал, но она заснула, заснула по-настоящему!
Несколько минут – или несколько часов? – спустя Скай проснулась. Глаза ее широко раскрылись, и она вспомнила, что лежит в пиратской постели, лишь в чулках и подвязках, скрывая под одеялом острый клинок. Необходимо было повернуться лицом к пирату и придумать, что делать дальше.
Тут она поняла, что уже смотрит прямо на него – по-видимому, она перевернулась на другой бок ночью.
Он лежал на спине. Глаза его были закрыты, темные волосы упали на лоб. Она решила, что нос у него немного длинноват и ему пошло бы бриться, а вообще у него красивое лицо. О чем она думает? Это же пират!
Впрочем, в свете утра невозможно было отрицать, что он – мужчина в расцвете сил. Плечи, казалось, занимали всю ширину кровати, они, как и руки, бугрились мускулами. Кожа была темно-бронзовой от загара, грудь покрывали густые завитки волос, редевшие ближе к талии и опять разраставшиеся ниже к бедрам, образуя уютное гнездышко…
Ее глаза широко раскрылись, и взгляд метнулся от величественно вздымающегося предмета мужской анатомии к лицу. Серебряный Ястреб весело улыбнулся:
– Готовы выполнить свое обещание, леди Кинсдейл?
Скай покраснела, мечтая немедленно провалиться сквозь землю. Он повернулся на бок и погладил ее по щеке, а она увернулась от его руки и уставилась в потолок.
Он засмеялся, его прежний гнев, похоже, испарился. Он сжал большим и указательным пальцами ее подбородок.
– Вас предупреждали, мадемуазель.
– Но я в полном изнеможении.
– Неужели?
– Да, совершенно выдохлась. Разве в таком состоянии можно выполнить подобное обещание?
– Вы лгунья. Слушайте, леди Кинсдейл, я уверен, что вы вообще не собираетесь сдержать свое обещание.
Ее глаза так и испепеляли его яростью, которую она не сумела подавить.
– Вы ведь пират, а значит, мерзавец. Ни одному порядочному мужчине или женщине и в голову не придет, что подобное обещание нужно исполнять.
– Мерзавец? Мадемуазель, вы меня оскорбляете!
– Это вы меня оскорбляете!
– Вовсе нет, миледи… – прошептал он едва слышно.
Подушечки его пальцев мягко коснулись ее горла. Она смотрела на него, не в силах двинуться или протестовать, вынуждаемая молчать приказом его серебристо-синих глаз. Вынуждаемая, быть может, к большему.
– Подумайте, леди! Это мог быть Одноглазый Джек со страшной рябой рожей и гнилыми зубами. Вам очень повезло, смею сказать.
– Вы самонадеянный кретин! – выкрикнула она, вновь обретая самообладание.
Он рассмеялся, поймав одной рукой ее запястья и удерживая извивающееся тело.
– Самонадеянный? Ничуть, я предлагаю вам чистоту, здоровые зубы, а вы глумитесь над этим.
– Ублюдок!
– Угу, – согласился он, и его свободная рука опустилась на ее круто вздымающуюся грудь. Скай стиснула зубы, готовясь царапаться, отбиваться и как-нибудь добраться до клинка, спрятанного под боком. Он дотронулся до ее соска. Она вскрикнула с возмущением, но прежде чем успела ударить, он засмеялся, убрал руку и мгновенно встал с койки.
Он стал расхаживать по каюте совершенно голый и совершенно довольный собой. Скай поплотнее закуталась в покрывало и нащупала холодную сталь клинка. Ей так хотелось захватить его врасплох, а теперь он был настороже.
В дверь постучали. Пробормотав ругательство, Серебряный Ястреб выдернул простыню с кровати и обернул вокруг бедер. Скай, поняв, что он собирается открыть дверь, натянула одеяло до подбородка, в испуге кусая губы.
Красивый молодой пират, который вчера подстрекал ее во время боя, стоял в дверях с подносом.
– Кофе, капитан. Извините, что нет сливок для леди, зато сахар есть, а повар прислал теплые булочки.
– Спасибо, Эрроусмит. Что слышно о корабле леди?
– Он идет следом за нами. Все справились со штормом просто прекрасно.
– Поглядим, когда встанем на ремонт на Нью-Провиденсе.
– Что?! – Скай так и подскочила на койке. Мужчины в изумлении уставились на нее. – Где, вы сказали? Разве мы направляемся не к реке Джеймс?
Они обменялись улыбками.
– О нет, миледи, – заверил ее Серебряный Ястреб. – Неужели вы хотите, чтобы меня повесили так быстро? Я не рискну плыть по реке Джеймс. У меня нет желания видеть Виргинию.
– А у меня есть!
– Вот и увидите – когда будет уплачен за вас выкуп. И по правде говоря, дорогая, я не слишком тороплюсь.
Он окинул ее совершенно иным взглядом: он, казалось, ласкал ее, как будто она уже была его собственностью.
Крик ярости сорвался с ее губ, а пират, пожимая плечами, повернулся к своему подчиненному:
– Женщины… Им невозможно угодить.
Эрроусмит откашлялся, кивнул Скай и отсалютовал своему капитану, после чего ушел, прикрыв за собой дверь.
Серебряный Ястреб поставил поднос на бюро, с удовольствием принялся за булочку и черный, дымящийся кофе.
– У вас дьявольский характер, миледи Кинсдейл, – заметил он.
– Вы позволили ему думать…
– Именно так.
– Вы отвратительны!
– Да ну? Я просто объявил вас моей собственностью, и это будет охранять вас от других – до тех пор, разумеется, пока вы не почувствуете себя способной сдержать свое обещание.
– Никогда! – выкрикнула она, сузив глаза.
– Еще одно обещание? Тогда мне нечего опасаться. Она смотрела на него в упор и вдруг, догадавшись, о чем он думает, почувствовала, как теплеет у нее внутри. Она поскорее отвела глаза, удивляясь его милосердию. Он хотел ее этим утром и легко мог ею овладеть. Он дразнил ее, издевался, но не набросился на нее, не применил насилия.
Однако сколько времени так будет продолжаться?
– Куда… куда мы плывем? – допытывалась она, подтягивая повыше покрывало с завернутым в нем палашом. Наконец, придвинувшись к краю кровати, она поднялась.
– На Карибы, леди Кинсдейл. К Нью-Провиденсу и далее.
– А я? – пробормотала она, делая шаг вперед.
Он улыбнулся и пожал плечами, неторопливо намазывая джем на булочку.
– Думаю, вы составите мне компанию.
– А я так не думаю! – воскликнула Скай, бросаясь к пирату. Ее хитрость сработала, и прежде чем он обернулся, она уже оказалась рядом, подтягивая покрывало одной рукой и приставляя палаш к его горлу другой.
Он не вздрогнул, не моргнул, только улыбнулся.
– Моя взяла! – прошептала Скай. – Прекратите ухмыляться, а то так и умрете с идиотской ухмылкой.
– Почему бы и нет, мадемуазель? Разве это не лучший способ умереть?
– Я не шучу, сэр, и не насмехаюсь, это ваша манера. Если я угрожаю, то выполняю угрозу.
– Леди, поверьте, когда я угрожаю, я тоже выполняю свои обещания.
– Хватит! – грубо прервала Скай. – Вы сейчас же соберете своих людей и прикажете им плыть к реке Джеймс.
– Сомневаюсь.
– Что?
Он молниеносно присел и дернул за покрывало. Палаш отлетел в сторону, а она растянулась лицом вниз на полу, запутавшись в складках. Скай поспешно схватила покрывало, но обнаружила, что его голые ноги твердо стоят на нем.