Влюбленный воин

– Ты совсем ничего не знаешь, девочка. Твой папа был…
– Второй половиной моей матери. У них было единение душ, – перебила Хейд. С вздохом, закрыв глаза, она продолжала: – Я очень хорошо знаю эту историю, Минерва, и с каждым твоим рассказом она становится все менее убедительной.
Минерва уже раскрыла рот, чтобы упрекнуть девушку за ее резкие слова, но тут вдруг заметила перемену в ее лице. Пристально глядя на Хейд, она прошептала:
– Ты его видела!
– Видела? – спросила Хейд с раздражением. Открыв глаза, она заметила, с каким восторженным вниманием смотрит на нее Минерва. – Не знаю, о ком ты.
– Нет, знаешь, – возразила старуха. – Ты видела свою вторую половину. Или он снова приходил к тебе во сне?
Хейд досадливо поморщилась.
– Я не хочу говорить об этих глупостях. – Она поднялась со стула. – У меня был очень тяжелый день, и мне надо хоть немного поспать. – Приблизившись к двери, ведущей в соседнюю комнату, она остановилась у порога и, обернувшись, тихо сказала: – Доброй ночи, Минерва.
Тристан бросил поводья мальчику, ждавшему его у конюшни, и зашагал через двор к большому залу. Приблизившись к входу, он услышал голоса людей, прибывших из Сикреста.
– Где этот трусливый недоносок?!
– Эй, приведите сюда этого вора!
Крики, сопровождавшиеся одобрительным ревом, становились все громче, – вероятно, эти люди чувствовали свою силу.
– Где он?! Я сейчас сам перережу ему глотку!
Внезапно откуда-то из тени выступил Фаро и передал своему господину меч. Тристан поблагодарил его и прицепил меч к поясу. Потом спросил:
– Наши люди готовы?
– Только ждут твоего сигнала, господин.
– Так подай его сейчас же!
Фаро исчез так же бесшумно, как и появился.
Тристан же с невозмутимым видом вошел в зал. Вошел так, будто ему совершенно ничего не угрожало. Окинув взглядом толпу смутьянов, он насчитал человек двадцать пять. Большинство из них были молоды, и все они были охвачены праведным негодованием. Тристан медленно прошелся по залу, потом направился к бочонку с элем, стоявшему у стола. Наполняя свой рог, он поглядывал на смутьянов, но те не узнавали его в одежде простолюдина. У дальней стены зала стояли несколько его воинов, но ни один из них не подал виду, что их лорд вошел в зал. И ни один не сделал попытки усмирить толпу.
Подстрекал же смутьянов приземистый человечек, похожий на жабу. Причем он был так дерзок, что даже уселся на главный стол, за которым обычно сидел хозяин замка. Обращаясь к своим сообщникам, человечек-жаба громко кричал:
– И вот что я вам скажу… Мы будем правы, если перережем глотку этому лорду-ублюдку и бросим его тело в его же ров.
Крики одобрения свидетельствовали о том, что ему удалось еще больше распалить толпу.
– И никакой он не лорд! – продолжал главарь. – Он вор и убийца. Скажите, где все те бедняги, что решили поселиться здесь вопреки воле лорда Найджела?
Тараща глаза, Дональд окинул взглядом толпу. Заметив, наконец, Тристана, стоявшего у стены, он завопил:
– Эй ты! Ты здесь живешь?!
Тристан опустил свой рог и, кивнув, направился к толпе. Многие из смутьянов похлопывали его по спине и выражали сочувствие. Тристан же остановился возле хозяйского стола и вопросительно посмотрел на главаря. Тот окинул его взглядом и, злобно ухмыляясь, спросил:
– Ну, и где же твой могущественный лорд? Наверное, прячется где-нибудь во внутренних покоях и трясется за свою жизнь? – Дональд запрокинул голову и разразился отвратительным хриплым смехом. – А может, он прячется под защитой где-нибудь в конюшне? Готов держать пари, что так и есть.
Тристан молчал, и подстрекатель, уставившись на него, прорычал:
– Так, где же он?! Отвечай! Почему ты молчишь?!
Сделав шаг вперед, Тристан приблизился к Дональду почти вплотную. Брезгливо поморщившись, он процедил сквозь зубы:
– Сейчас лорд как раз обдумывает, как лучше расправиться с гнусным куском дерьма, рассевшимся на его столе.
И в этот же миг все остальные воины Тристана ворвались в зал и тотчас же окружили ошеломленных мятежников. Возглавлял воинов славный шериф Баррет со своим огромным боевым топором.
– Эй! – выкрикнул человечек-жаба и нервно заерзал на столе. – Что все это значит?!
Тристан ухватил его за ворот грязной туники и с силой швырнул на пол. Некоторые из смутьянов сразу же бросили оружие, остальные в замешательстве переглядывались.
– Я тебе покажу, ублюдок… – проворчал Дональд. Поднявшись на ноги, он потянулся к длинному ножу, висевшему у него на поясе.
– Успокойся, Дональд, – обратился к нему Баррет, пытаясь урезонить. – Лучше не глупи. Убирайся отсюда, пока не поздно.
Но тут Тристан поднял руку, призывая шерифа к тишине. Не сводя пристального взгляда с кузнеца Дональда, он проговорил:
– Не мешай ему, Баррет. Пусть попытается сделать то, что он хотел. Ведь, в конце концов, он пришел сюда за этим.
– Как скажете, милорд, – кивнул Баррет. Отступив в сторону, он с угрозой взглянул на одного из вилланов – тот все еще не бросил оружие. – Давай сюда свой нож, если не хочешь, чтобы я свернул тебе шею.
Дональд же поглядывал на своих людей, то и дело, бросая яростные взгляды на Тристана.
– Думаешь перерезать нам всем глотки без боя?
– Единственный, кто желает бойни в Гринли, – это ты, – напомнил Тристан. – Ведь именно об этом ты кричал тут совсем недавно.
Глаза Дональда округлились – только сейчас он понял, что новый лорд слышал все. Но уже в следующее мгновение лицо его исказилось от ярости, и он, сжимая в руке нож, бросился на Тристана. Тот без труда увернулся и тут же, взмахнув мечом, нанес противнику удар по плечу. Дональд с криком рухнул на пол и, откатившись в сторону, с необычайным проворством вскочил на ноги. Снова принимая боевую стойку, он злобно прохрипел:
– Только трус пытается одолеть плохо вооруженного человека. Мое лезвие не идет в сравнение с твоим.
Тристан с усмешкой приподнял бровь.
– Но я ведь не напрашивался на поединок. А твой выбор негодного оружия лишь свидетельствует об отсутствии сноровки и о невежестве. – Окинув взглядом кузнеца, Тристан добавил: – Неужто ты думал, что такое оружие, как у тебя, сможет защитить человека с такой задницей? Гм-гм…
Люди Тристана громко рассмеялись. Дональд же побагровел, и только шрам, пересекавший щеку, оставался белым.
– Боишься сразиться со мной на равных?! – прорычал кузнец.
Тристан запрокинул голову и от души расхохотался. Затем, не удостоив противника взглядом, передал свой меч верному Фаро, и легким движением руки поманил к себе Дональда:
– Что ж, иди сюда.
Вместо меча Тристан взял со стола небольшой столовый нож.
Кузнец тотчас же сделал выпад, но Тристан снова увернулся и мощным ударом ноги поверг Дональда на пол. Однако тот и на сей раз сумел откатиться в сторону, а затем быстро подняться. Наступая на противника, Тристан предупредил:
– Я не стану с тобой играть всю ночь. Если хочешь драться, действуй.
– Трус! – завопил Дональд, отступая. Покосившись на своих людей, взиравших на Тристана со страхом, он сказал: – Хватайте же его!
Но вилланы из Сикреста ничего не могли поделать, ибо были воинами из Гринли. Время от времени они в смущении пожимали плечами.
– Ну, что скажешь? – спросил Тристан, продолжая наступать. – Кажется, ты хотел вспороть мне брюхо и бросить мое тело в ров? Что ж, кое-кто непременно туда угодит. Ров ждет жертвы…
Нацелившись острием ножа в сердце Тристана, Дональд бросился на него с громким криком, но тотчас же был разоружен – его нож со звоном упал на пол. Лицо кузнеца смертельно побледнело; он кинулся за своим оружием, но в тот же миг правая рука Дональда оказалась прибитой к столу тонким ножом Тристана так, что только изящная рукоятка столового ножа торчала из его пухлой ладони. На несколько мгновений воцарилась тишина, а затем по залу прокатился отчаянный вопль смутьяна.
Тристан схватил кузнеца за горло и, склонившись к нему, спросил: