Властелин "Фантазии"

— Давай, Деб. Прямо здесь, прямо сейчас, — он был уже не в силах ждать.
Она взглянула в его глаза и прошептала:
— Да, Гейб. Прямо сейчас. Прошу тебя, прямо сейчас.
Он наклонился, захватил подол ее сапфирово-голубого платья и поднял его. Дебби задрожала в безмолвном приглашении. Добравшись до ее жаркого места, он удивленно приподнял бровь.
— Трусики не надела?
Она улыбнулась и пожала плечами.
— Они бы просвечивали под платьем.
— Ох уж эти мне платья в обтяжку, — сказал Гейб, и его пальцы коснулись сердцевины тугого цветка ее женственности. Она выкрикнула его имя.
  
 Глава шестая 
 
Внутренний голос твердил Дебби — ты совершаешь ошибку! Остановись!
Но ее тело не желало ничего слышать. Это было именно то, к чему она стремилась с того самого момента, как впервые увидела Гейба возле тюремной камеры. Страсть между ними была такой же глубокой и мощной, как прежде. Десятилетие, проведенное врозь, нисколько не умалило ее.
Его руки на ее теле казались Дебби языками пламени. Когда он прикасался к ней, все ее тело ныло от томительного ожидания.
Тяжело дыша, она выгнулась и откинула голову, устремив невидящий взгляд на потолок лифта. Ее бедра подались ему навстречу. Все мысли улетучились. От того, что его губы прикасались к ее шее, внутри у нее разгорался пульсирующий жар, и когда его палец начал ласкать ее заветную точку, она забилась в его руках. И вдруг могучее наслаждение заполнило ее.
— Хорошо, — услышала она его шепот, и его дыхание пощекотало ей щеку. — А теперь еще раз.
— Не могу, — едва смогла произнести Дебби, потому что в этот миг последняя волна блаженства прокатилась через ее тело и отхлынула. Покачав головой, она посмотрела ему в глаза и прошептала: — Я не могу. Слишком много. Слишком быстро. Слишком неожиданно.
— Этого никогда не бывает слишком много. — Гейб удерживал ее взгляд, и она начинала тонуть в зеленых глубинах. — Хочу видеть, как ты наслаждаешься. Хочу, чтобы ты сделала это для меня.
И он снова надавил пальцем, и она издала сдавленное рыданье, потому что ее чувствительная точка тотчас отозвалась на его движение блаженством, почти неотличимым от боли.
Двери лифта, издав отрывистое звяканье, разошлись, и они оказались в апартаментах Гейба. Паркет слабо поблескивал в свете ламп, разбросанные по полу яркие коврики выглядели как инкрустации.
Дебби хотела сделать шаг, но ноги у нее подкосились, и она едва не упала. Тогда Гейб подхватил ее на руки. Дебби обвила его руками за шею, положила голову ему на грудь, и пока он нес ее, она слышала сильные и быстрые удары его сердца.
Широким торопливым шагом он, не останавливаясь, пересек гостиную, а когда они достигли спальни, не терял ни минуты. Гейб опустил Дебби на постель. Она лежала ничком, чувствуя, как он прикасается к ее спине — Гейб расстегивал длинную молнию на платье. Прохладный воздух нежно прикоснулся к ее пылающей коже.
— Потрясающе, — пробормотал он.
Дебби вздохнула и закрыла глаза, а его губы начали путешествие по ее телу. Потом, стянув с нее наконец платье, он погладил ей ягодицы. Его пальцы нежно дразнили ее.
Дебби застонала и скомкала шелковую простыню.
Она пылала. Она снова хотела его каждой клеточкой. Ее тело стало ненасытным, словно бы оно позабыло об испытанном несколькими минутами раньше блаженстве. Она до боли хотела, чтоб он снова взял ее. Вошел в нее. Прижал ее мускулистым сильным телом.
— Гейб...
— Я здесь, детка, — бормотал он, осыпая ее поцелуями. Его губы ласкали ее, его руки исследовали ее. Каждый сантиметр ее тела, каждый изгиб, каждую впадинку — до тех пор, пока она не начала задыхаться.
— Я хочу... — тебя,мысленно добавила Дебби. Тебя. Она отчаянно нуждалась в нем. Мысли бешено проносились в ее сознании, так что она не могла додумать ни одну. Но это не имело значения. Думать не нужно.
Только чувствовать.
Только желать — его.
Она попыталась перевернуться, чтобы посмотреть на него, прикоснуться к нему, сделать с ним то же, что он делал с ней. Но Гейб удержал ее своими сильными руками.
— Не сейчас. — Он целовал ее шею сзади, прикусывая кожу. — Дай мне почувствовать тебя.
Дебби спрятала лицо в шелковой простыне, вцепилась пальцами в ткань. Она извивалась под ним, кожа ее горела, и когда его руки останавливались хоть на миг, она начинала стонать, умоляя Гейба продолжать.
Поглядев на него через плечо, она заметила, как он торопливо срывает с себя одежду и кидает ее в угол, туда, где уже лежало синей грудой ее платье. Она облизала губы, глядя, как бледно-золотой свет лампы подчеркивает линии его мускулистой груди, плоского живота и его... Он был большим. Больше, чем она помнила. И более чем готовым для нее.
Дебби дрожала от желания. Она перевернулась, чтобы принять его.
— Гейб... ты мне нужен. Сейчас.
— Знаю, — сказал он, и она заметила мгновенную улыбку, скользнувшую по его губам. — Через минуту я буду нужен тебе еще больше.
Она приподняла бедра и обхватила его ногами за талию.
— Гейб...
— Доверься мне, — шепнул он.
Он толкнул ее назад, его пальцы начали танцевать по ее телу, словно он играл красивую мелодию на рояле. Дебби застонала, когда снова почувствовала его пальцы внутри себя — они любопытствовали, дразнили, возносили ее все выше и выше к вершинам наслаждения.
Ее бедра двигались в заданном им ритме, дыхание прерывалось, когда он ударял в глубь ее влажного жара, руки судорожно сжимали простыню, словно она пыталась удержать ускользающий мир.
— Гейб, прошу тебя...
Он двигался, и кровать вибрировала под ними. Дебби приподнялась ему навстречу и жадно глотнула воздуха, принимая тяжесть его тела. Она почувствовала, как он заполняет ее — упругий, горячий, большой. Это было так, словно он обладал не только ее телом; но и душой тоже. Он снова и снова бросал себя в глубь нее, так что она не могла дышать.
Не могла представить, как можно существовать без него.
Гейб провел ладонями от ее подмышек до бедер, и она задрожала, ощутив, какие горячие у него руки. Она снова двинулась ему навстречу, вбирая его глубже в себя. Ей было необходимо ощутить его внутри. Заполнить им ту пустоту, которую она ощущала в себе.
Десять лет Дебби не признавалась себе в том, что значит для нее этот мужчина. Десять лет она убеждала себя — их страсть была вовсе не такой уж всепоглощающей, как ей когда-то казалось. Десять лет она доказывала себе — жизнь без Гейба ничуть не хуже жизни с ним.
Дебби так упорно обманывала себя, что решилась принять предложение от мужчины, который никогда не трогал ее сердца так, как трогал Гейб, даже не прикладывая к этому усилий.
И вот теперь в один момент Дебби вдруг поняла — она лгала самой себе. Она променяла то, что было между ними, на холодный комфорт.
Он двигался в ней, брал ее, и Дебби отдавалась ему без остатка. Она прикусила губу, чтоб не закричать от наслаждения, охватившего ее, и закрыла глаза, чтобы скрыть слезы. Она слышала тяжелое дыхание Гейба, чувствовала его напряжение, каким-то чутьем улавливала его желание обладать ею со всей возможной полнотой. И в этом слиянии тел, которые двигались в таком согласии, словно составили одно целое, она прочитывала свою, ставшую очевидной и бесспорной, любовь к нему.
Она любит его.
Отчаянно.
Бесконечно.
Она любит Гейба. Ничто в мире не может изменить этого. Ни время. Ни даже ее собственная глупость.
Ничто.
Мужчина застонал, и этот нежный, беспомощный звук подстегнул ее.
— Довольно! — прозвучало как сдавленное рычание.
Гейб высвободился из ее объятий и раньше, чем она успела хоть что-то сказать, быстро вздохнул и заглянул ей в глаза.
Взгляд его зеленых, как могучий лес, наполненный тенями, глаз захватывал ее. Ей вдруг стало неуютно, словно она оказалась под рентгеновскими лучами, пронизывающими ее до костей. Потом, перекатившись на бок, мужчина дотянулся до ящика прикроватной тумбочки, нашарил презерватив и яростно разорвал упаковку. Мгновенно экипировавшись, он вновь вторгся в нее, опираясь на руки по обе стороны от ее головы.