Картограф (СИ)

- Это пропуск. Пойдем порознь. Меня подвезет клиент на машине, а ты приходи попозже, скажем, в половине десятого. Покажешь на входе, проблем быть не должно. Я буду внутри.
- А что мне делать, когда я его увижу?
- Это ты сам решай. Я тебе не помощник. И да, возьми смену белья, пригодится.
- Хорошо, спасибо, вам Вера. Я ваш вечный должник.
- О! - сказала она, кривя красивые губы в змеиной улыбке. - Не горюй, ты еще расплатишься.
С этим она ушла в дом, а Филя остался на пороге. Он бесцельно дробил каблуком тонкий лед, намерзший на крыльце, и думал, как же ему поступить. Вот увидит он краба, что дальше? Кинется и задушит? Позовет полицию? Подойдет, посмотрит злыдню в глаза и спросит, где Настенька? Как быть? Ах, как нужен пистолет! Или ружье, или на худой конец кастет. И тут он понял, что без Вити ему не обойтись.
Витя тем временем откачивал лягушку. Он положил ее в тарелку с теплой водой, сводил и разводил вялые лапки. Лягушка постанывала, мотала головой и наконец звонко чихнула.
- Больше не буду сажать ее на забор! - уныло сказал Витя. - Горе какое! Откуда взялась эта ворона?
- У нее тут гнездо на березе. Ты лучше пока в комнате тренируйся.
- Подстрелю! - рыкнул Витя и зашарил под кроватью в поисках лука. - Жизни рррешу!
- Слушай, а у тебя есть пистолет? - спросил Филя.
- Думаешь, лучшее ее из пистолета грохнуть? Ты, пожалуй, прав. Так и перьев не останется.
- Нет-нет, ворону ты можешь и из лука, я не о том.
- А о чем? - тупо спросил Витя. Лягушка на тарелке перевернулась на живот и с интересом прислушивалась к разговору.
- Пистолет нужен мне. Сможешь достать?
- Это, брат, нелегко. Тебе когда нужно?
- К завтрашнему дню. Я заплачу! - и Филя полез в кошелек.
- Не нужно мне твоих денег, - сердито сказал Витя. - Убери с глаз долой, не то обижусь! Убери, кому сказал! Пистолет-то я найду, а стрелять ты умеешь?
- Нет, - честно признался Филя. - Никогда не пробовал. Но мой сосед брал меня разок на охоту. Он рябчиков промышлял. Я видел, как он стреляет. Думаю, справлюсь.
Витя покачал головой.
- Ружье одно, а пистолет совсем другое. Тут глаз нужен и рука.
- Вроде, у меня есть, - растерянно сказал Филя, оглядывая себя в зеркале, как будто боялся, что со времени последней проверки некоторые части тела разбежались.
- Чудак человек! - рассмеялся Витя. - Прицелиться же надо, и порох правильно насыпать, и пулю вложить. Это тебе не картинки малевать!
- Понял, - сказал Филя. - Научишь?
- Технику объясню. Только ничего у тебя не получится. Ты картограф, тебе нельзя пистолет. И зачем он?
- Это не твое дело! - неожиданно резко сказал Филя. - Если можешь, достань. А не можешь, нечего тогда трепаться.
- Раз сказал - достану! - Витя развернулся и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Филя тут же пожалел о своем тоне. Весь день не находил себе места, все думал, как бы половчей перед Витей извиниться. Но тот пропал, не возвращался. Даже Варвара Михайловна забеспокоилась.
- Что-то Витюши долго нет, - сказала она, выставляя на стол самовар. - Вы не знаете, куда он поехал?
Филя покраснел. Если из-за него Витя попадет в беду, он себе этого не простит. Дался ему этот пистолет! Да он бы голыми руками проклятого краба заборол, только попадись! Вздумал тоже пальбу открывать, да еще в банях! Глупости, глупости, глупости!
На пороге появился Витя. Весь в снегу, но телогрейка расстегнута, из-под нее выблескивает кольчуга.
- Вот, - сказал он, волоча Филю в комнату. - Принес. Владей!
Он сунул руку за пазуху и вытащил красивый дуэльный пистолет. Махонький, с ладонь, но тяжелый и грозный. Рукоять из эбенового дерева, по корпусу серебристая вязь. Дорогая вещь. Да что там - музейная реликвия!
- Ты где это взял? - настороженно спросил Филя, оглядывая пистолет.
- Где-где, в Караганде! - беззлобно откликнулся Витя, довольный собой. Он гоголем ходил по комнате и несколько раз поправил вихор на затылке - вдруг тот сбился при ходьбе.
- И все-таки? Музей ограбил?
- Да что ты пристал? Да, музей! Между прочим, из этого пистолета Пушкин Дантеса хлопнул. Бах! - и Витя картинно прицелился, изображая Пушкина.
- Я слышал, все было наоборот, - скептически заметил Филя.
- Да ну? Тебя обманули! Ну, доволен теперь?
- Нет, верни, откуда взял. Я не буду из него стрелять.
- Ах, вот ты как? Я ради тебя в пекло лез, а ты... свинья неблагодарная, вот ты кто!
- Витя, ты пойми, я не могу. Он же краденый!
- И что? Ишь, святоша! Где я тебе законный пистолет достану? Их, знаешь, на рынке не продают. Чай, не семечки. Бери, и не выеживайся.
Филя покрутил пистолет, заглянул в дуло. Тяжелая сталь приятно холодила ладонь.
- А пули и порох? - спросил он.
- На! - Витя подал ему небольшую коробочку, в которой каталась одинокая пуля. - Одна была только. Остальные эти музейные крысы куда-то спрятали. А порох я завтра принесу, Серый обещал добыть. Не слышу «спасибо».
- Спасибо, - неохотно сказал Филя и спрятал оружие во внутренний карман пальто. Витя снял кольчугу и с наслаждением вытянулся на кровати, хрустя суставами. Через минуту он уже спал богатырским сном. Филя вышел на кухню и нос к носу столкнулся с Верой. В полумраке она еще больше походила на русалку: распущенные длинные волосы серебрились, платье шуршало. От нее пахло цветами - полевым разнотравьем, полуденным, медовым. У Фили закружилась голова.
- Готов? - буднично спросила русалка, жуя сухарик.
- Да, - чуть слышно ответил Филя. - У меня пистолет. Я... я застрелю его.
Русалка хмыкнула.
- Вояка. Смотри поосторожней с этим. Предупреждаю, на входе обыскивают. Так что будь добр, спрячь понадежней.
- Но куда? - растерянно спросил Филя.
Русалка улыбнулась коварной улыбкой и окинула его с ног до головы.
- Думай, картограф, думай! Мое дело - сторона.
И ушла, покинула его. Вот так всегда и бывает: ни от кого помощи нет! Все надо самому, только на себя надейся. А Настенька там одна, в лапах у краба - да что там в лапах, хуже, в клешнях! Может, взять с собой Витю, переодеть и его лакеем? Ничего не выйдет, поймут, раскусят. Как увидят эту шоферню с немытой рожей, тут же выставят за дверь.
Филя лег спать, но сон не шел. Он думал о Ромэне Аристарховиче и его обещании, о Буквоеде, о Настеньке. Призраки дорогих сердцу людей и просто случайных знакомцев кружились в макабрическом хороводе, выкрикивая слова на незнакомом языке: «Шма... Адонай Элохейну».
«Шма, шма, - бессмысленно повторял за ними Филя, корчась от боли. - Адонай! Хлеб наш насущный даждь... И виждь, и внемли».
На следующий день метель не позволила Вите выехать со двора: у ворот намело такой сугроб, что они с Филей до сумерек откидывали лопатами хрусткий снег. Из соседского дома прибежал сорвавшийся с цепи пес Трезор и принялся мешать работе.
- И кто его только назвал Трезором? - ворчливо сказал Филя, отгоняя разбуянившегося пса.
- А что? - спросил Витя.
- «Трезор» по-французски - сокровище, драгоценность. Чего в нем ценного? Кусок дрянного меха. К тому же с блохами.
- Ты, стало быть, языками владеешь? - с уважением спросил Витя. - Меня научи, за границу хочу.
- Я только по-французски чуть-чуть, - смущенно сказал Филя. Ему было неловко признаваться, но языков он не знал. Учебники по грамматике он расписывал райскими птицами и завитушками, а из толстого словаря сделал тайник, где хранил милые пустячки - засушенный желтый цветок, который подарила ему одна девчонка, отцовскую медаль, маленький халцедон, шнурочек, сплетенный Настенькой. Учитель французского, благообразный старичок, в порыве гнева не раз бил Филю по хребту указкой, да так и не вколотил науку. Надо было по старинке, розгами!
- Вообще Трезор - хорошая собака, - задумчиво сказал Витя. - Я один раз на озере на коньках катался и ухнул под лед. Так он меня вытащил. А ты говоришь - блохи.
И Филю осенило: вот как он сможет протащить пистолет в бани - на собаке! Он кинулся в дом и застал Веру перед трельяжем. Высунув язык, она сосредоточенно рисовала себе брови.