Рождественская сказка

Подойдя к двери, Бет остановилась.
— Почему? — Она взглянула на него с подозрением, не в состоянии поверить, что ее освобождают от обязанностей второй вечер подряд.
— Думаешь, надо и Тимми взять с нами? — Он задумчиво посмотрел в маленькое личико. — Я не уверен, что его манеры за столом подойдут. О да, еще его зубы, — добавил он.
— А мои подходят? — медленно спросила Бет, сощурив глаза и предполагая игру с его стороны.
— Черт возьми, Бет, ты перестанешь на меня так смотреть? — вдруг рассердился Джеймс. — Почему ты всегда ищешь скрытый подвох во всем, что бы я ни сказал и ни сделал?
— Потому что обычно так оно и бывает, — бросила она в ответ.
— Я пригласил тебя на обед, а не к себе в постель!
— Так как у меня нет привычки бросаться в постель к каждому, я не предполагала, что ты приглашал, — огрызнулась Бет, горячо желая, чтобы краска на ее лице была истолкована как возмущение, а отнюдь не впечатление от картины, нарисованной ее воображением.
— У меня обычно не возникает такой проблемы, когда я приглашаю женщину на обед, — сказал Джеймс, обращаясь к Тимми, который глядел круглыми зачарованными глазами на две пустые коробки из-под украшений на кофейном столике.
— Ты не пригласил меня, ты просто решил, что я пойду, — упорствовала Бет, понимая, что не права. — И я не женщина. Я — твой секретарь.
Она почувствовала, как нелепо это прозвучало. На лице Джеймса отразилось изумление.
— Сразу две неточности, — мягко засмеялся он.
— Ты отлично знаешь, что я имею в виду, — живо отреагировала Бет.
— А ты отлично знаешь, что ты — больше чем просто мой секретарь.
О, конечно! И в каком же смысле? Скептицизм вдруг сменился неуверенностью, когда она встретила его взгляд. Ее охватила дрожь. Джеймс опять дразнил ее!
— Так кто же я? — спросила она и где-то в глубине темно-голубых глаз увидела такие же колебание и нерешительность.
— Я не знаю, — прозвучал тихий ответ, который почти утонул в громком требовательном плаче.
  
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
 
— Я не знаю, — жаловалась Бет водопроводным кранам в ванной, когда, завернув вымытую голову полотенцем, легла в теплую душистую воду. На Джеймса, который обычно четко формулировал свои мысли и привык быстро принимать верные решения, это явно было не похоже. Если бы не Тимми, который так некстати заявил о себе, вероятно, Джеймс и объяснил бы все в деталях. Но бедный малыш почувствовал себя голодным и заброшенным.
Однако Бет подозревала, что Джеймс, скорее всего, уже пожалел о своем признании и с облегчением воспринял вмешательство племянника. Позже он, конечно, не проявил желания возобновить тот интригующий разговор, хотя и возможности такой не было: надо было накормить и положить Тимми спать.
— Не могла бы ты быть готовой к семи? — небрежно спросил Джеймс, когда она вышла из комнаты Тимми, и, не давая ей времени ответить, исчез в своей комнате.
Выйдя из ванны, она быстро вытерлась и, накинув халат, пошла в свою спальню. Присев у туалетного столика с феном в руке, Бет приказала себе не думать о том, что происходит в голове Джеймса и почему сегодня вечером он не встречается с Джулией. Взглянув на себя в зеркало, она отметила явные признаки смущения и даже смятения.
Нет, надо постараться успокоиться. По крайней мере она избавлена от мучительных поисков ответа на вопрос, что надеть. Выбор ограничен. Бет похвалила себя за предусмотрительность: в самый последний момент она взяла с собой черное шелковое платье-джерси.
Это платье вполне удовлетворяло ее требованиям — простое и стильное, на все времена. В течение нескольких лет оно было ее любимым, в нем она всегда чувствовала себя уверенно. Именно этого ей сейчас и не хватало.
Застегнув молнию, Бет осмотрела себя в зеркале и поморщилась. Да, выглядит она усталой, темные тени вокруг глаз. К тому же она и чувствовала себя больной. В желудке болтанка, будто она каталась на американских горках.
Паника снова охватила ее. Приближающийся вечер будет полным провалом, катастрофой. Нет рабочей обстановки, нет Тимми — никакого буфера. Только она и Джеймс Феннер. Далекая от надежды поразить его интересным разговором, Бет представила, как будет сидеть напротив него, проглотив язык, будто неловкая девочка. Или еще хуже: после пары бокалов вина может уставиться на него влюбленными, мечтательными глазами. Ей самой стало смешно. Может быть, она преувеличивает?
Взяв сумочку, Бет покинула спальню и прошла в холл, инстинктивно замедляя шаги около комнаты Тимми. Заглянув в нее, она увидела в полумраке высокую склоненную фигуру и поспешила пройти мимо, отведя глаза и пугаясь тревоги, возникающей каждый раз при виде Джеймса и его маленького племянника.
— Вы прекрасно выглядите, — улыбнулась ей миссис Эндрюс, когда она вошла в холл. Большая плитка шоколада и бестселлер, лежащие на диване около нее, указывали на то, как она планировала провести вечер.
— Спасибо, — комплимент почти сотворил чудо с ее слабеющей уверенностью в себе.
Однако ее улыбка застыла на лице, когда Джеймс вошел в комнату. В горле пересохло. Бессчетное количество раз она видела его в темном костюме в офисе, так почему сегодня вечером его вид лишает ее присутствия духа? Галстук, завязанный на белоснежной рубашке, гармонировал с цветом глаз. Он выглядел изысканно и мужественно.
— Готова? — спросил он небрежно.
Бет кивнула. Вот уже и дара речи лишилась! Переведя дух, она едва смогла попрощаться с миссис Эндрюс, остро ощущая за своей спиной присутствие Джеймса.
Закрыв дверь, он провел ее по устланному ковром коридору к ожидающему лифту и нажал на кнопку первого этажа.
— Если ты подождешь в вестибюле, я подгоню машину к подъезду.
— Спасибо, Джеймс, — сказала Бет, улыбнувшись.
Ее напряжение мгновенно испарилось. Ведь обычно именно она суетилась вокруг него, стараясь сделать его жизнь настолько более комфортной, насколько это было возможно! Ее улыбка стала шире, когда Джеймс посмотрел на нее, вопросительно подняв бровь.
— Нет, все в порядке, — невинно отклонила она немой вопрос.
— Бет… — настаивал он, явно не убежденный.
— Просто более привычно, что ты швыряешь в меня ключами и просишь… нет, приказываешь подогнать машину. Так уже случалось много раз в офисе, когда ты в неистовой спешке направлялся на какое-либо собрание или деловую встречу.
— Только если шел дождь, — подсказал он. — Неужели я уж такой тиран, что и работать со мной невозможно?
— Невозможно, — согласилась она бодро. То, что он решил сменить тему, было слишком необычно…
— И жить со мной вместе также невозможно? — протянул он.
Это становилось уже немного опасным, даже учитывая, что он просто дразнил ее.
— Черт, — тихо пробормотала Бет, избегая смотреть на него и занявшись якобы плохо закрытым замком сумки.
— Ладно, тогда выходи, — скомандовал он, когда лифт остановился.
— Да, Джеймс, — покорно согласилась она, получая удовольствие от новизны в их отношениях. Ей наконец представлялась возможность изображать хрупкую женственность перед господствующим покровительственным мужеством. Бет вышла в коридор и обернулась посмотреть, как лифт спускается в подземный гараж. Наверное, этот вечер не будет таким уж тяжелым испытанием. На душе потеплело. Бет пошла к выходу, стараясь не выглядеть возбужденным подростком, которого впервые выводят в свет. Она вышла в зимнюю ночь, когда к подъезду подъехал знакомый серебристый автомобиль.
— Удобно? — спросил Джеймс, когда она расположилась позади него на роскошном широком сиденье, вытянув стройные ноги.
— Ммм, — пробормотала Бет, когда мощная машина тронулась с места. Она ничего не могла поделать с ощущением счастья, переполнившим ее. Воспользовавшись моментом, она устремила взгляд на профиль Джеймса. Бет любила в нем все: и квадратный подбородок, и чувственные губы, и чисто выбритые щеки. Но больше всего эту небольшую горбинку на прямом носу.
Повернув голову, она выглянула в окно.