Вифлеемская звезда

– То есть он будет жить с матерью в твоем поместье? – спросила графиня. 
– Да. – Он поднес ее руку к своим губам, и на этот раз она обратила внимание, поскольку увидела и почувствовала его теплые губы на своих пальцах. – Как ты думаешь, это хорошее решение, Эстель? Ты рада? – Граф выглядел довольно-таки обеспокоенным. 
– И ты сделал все это, не сказав мне ни слова? – спросила она в некотором недоумении. – Ты сделал это, чтобы уберечь меня от боли, Алан? Ты сделал это ради меня? 
Его улыбка чуть дрогнула. 
– Я должен сознаться, что испытываю некоторую симпатию к этому маленькому сорванцу, – сказал он. – Но да, Эстель, я думал о том, что такой поворот событий может сделать тебя счастливой. Ведь так? 
– Да. – С некоторым волнением она вскочила на ноги и невольно оказалась под веткой омелы. 
На протяжении последующих секунд он не сказал ни слова, но, в конце концов, встал с диванчика и подошел к ней сзади. Граф положил руки ей на плечи. 
– А вот этому приглашению невозможно сопротивляться, – сказал он, склоняя голову и целуя ее затылок. 
Она быстро повернулась и уставилась на него с некоторым изумлением. Алан никогда, ни при каких обстоятельствах, не обнимал и не целовал ее вне постели. Эстель даже не представляла, что он настолько высок, а он, в свою очередь, почувствовал себя в сравнении с ней таким сильным, теплым и очень надежным. 
Он склонил голову, и его губы опустились на ее открытые уста. 
Как мог этот поцелуй быть настолько же эротичным, как и те другие, разделенные ими в постели, когда его руки скользили по ее обнаженной коже под длинной ночной сорочкой, а их тела соприкасались в той сокровенной близости? И это несмотря на то, что сейчас они находились в вертикальном положении, да к тому же полностью одетыми и в общедоступной комнате, в которую в любой момент мог кто-нибудь войти. 
Но это было так. Она почувствовала предательскую слабость, которая спиралью распространялась вниз от шеи до колен. 
Он отстранил свои губы только для того, чтобы коснуться лбом ее лба и опустить взгляд на ее рот.
– Мне хочется преподнести тебе подарок сегодня вечером, – сказал он. – Сейчас. Тет-а-тет. Никто все равно не поймет. Можно? 
Ее чувства были в смятении, но, тем не менее, она улыбнулась ему. 
– Я чувствую то же самое относительно моего подарка тебе, – призналась она. – Да, сейчас. Сегодня вечером, Алан. Наедине. 
Она прошла к тому месту, где все сложили свои подарки, и вернулась к нему с маленьким пакетом в руках. Он достал коробочку из кармана. 
– Первой открой мой подарок, – попросил он и в ожидании смотрел на ее лицо. Они все еще близко стояли друг к другу, под омелой. – Это не оригинал, конечно, – быстро произнес он, когда она открыла бархатную коробочку. – Но оно почти так же прекрасно. Было ведь девять сапфиров? Я не мог вспомнить, сколько их, эти смотрятся по-другому. Но, тем не менее, я хочу, чтобы у тебя было кольцо. Эстель, ты будешь носить его? 
Он достал кольцо из коробочки и надел его ей на палец. 
– Алан! – прошептала она. – Но почему? 
Он не был уверен, что сможет объяснить. Ему никогда не удавалось оперировать словами. 
Особенно с нею. 
– Ты назвала его «Вифлеемской звездой», – начал он. – Мне всегда нравилось это название, потому что оно подразумевало Рождество, любовь, мир и надежду. Все то, что я всегда хотел тебе дать. И с тобой разделить. Я чувствовал, что смогу сказать тебе об этом только кольцом. Не словами. До сего момента. – Он тихо рассмеялся. – Должно быть, всё дело в этой омеле. Я тебе не пара, Эстель. Ты настолько красива, настолько жизнерадостна. Ты такая... яркая! Я всегда завидовал тем, другим мужчинам, и хотел походить на них. Я был ужасно ревнив, и из-за этого твоя жизнь превращалась в ад. Но я этого не хотел. И после Рождества ты можешь уехать с твоими родителями, и никто не узнает, что мы больше не вместе. На твоем имени не будет никакого клейма. Но ты будешь свободна от моего молчаливого и угрюмого присутствия. – Он быстро улыбнулся. – От моей мраморно-статуйной особы. Но, возможно, кольцо поможет тебе запомнить меня немного более дружелюбным. Поможет? 
– Алан! – она прошептала его имя. И посмотрела вниз на кольцо на пальце, кольцо, которое не было «Вифлеемской звездой», но она знала точно, что оно будет столь же дорого ее сердцу. И она заметила забытый пакет в ее руках. Она протянула его ему. – Открой твой подарок. 
Он был разочарован, что она ничего больше не произнесла. Он постарался успокоить дрожь в руках, пока открывал ее подарок. Он улыбнулся серебряной табакерке с крышечкой, отделанной бирюзой.
–Это та табакерка, которую я не купил у Хамбера, потому что не смог его уговорить продать ее мне? – спросил он. – Тебе это удалось, Эстель? Ты помнила, что я хотел ее для своей коллекции? Спасибо, дорогая. Я всегда буду дорожить ею. 
Но она с волнением смотрела в его глаза. 
– Открой крышку, – подсказала она. – Внутри есть кое-что еще. Это не совсем подарок. Я имею в виду, это не для тебя. Для меня. То, что я потеряла. Да, Алан. Я потеряла все, хотя и побоялась сообщить тебе об этом. Но я хотела, чтобы оно было у тебя, чтобы ты знал, что я не настолько легкомысленна. 
Он поднял крышечку табакерки и уставился на бриллиантовое кольцо с девятью сапфирами. Он перевел широко раскрытые и вопрошающие глаза на нее. 
– Я вовсе не хотела его терять, – объяснила она. – Этим я разбила себе сердце, Алан. Это было мое самое главное богатство. Потому что это был твой первый подарок, и потому что в то время я надеялась, что это символ того, каким станет наш брак. И потому что я разрушила эту надежду, предпочитая компанию друзей твоему обществу и намерено флиртуя с другими мужчинами, в то время как ты был так невозмутим и никогда не говорил мне, что я что-то для тебя значу. Я хочу, чтобы ты знал, что мое поведение никогда не показывало моих истинных чувств. Те, другие мужчины, для меня абсолютно ничего не значат. Я никогда не позволяла ни одному из них касаться большего, чем моих пальцев. Ты – единственный мужчина, единственный, Алан, кто занимает центр моего мира. Единственный, без кого я не могу представить себе свою жизнь. Я хотела, чтобы у тебя осталось это кольцо, когда ты отошлешь меня после того, как Рождество закончится. Возможно для того, чтобы ты понял, что я люблю тебя. И только тебя. И, возможно, чтобы когда-нибудь ты захотел вернуть меня домой, и надеть его на мой палец снова. – Она взволнованно улыбнулась ему. – Я подарила тебе кольцо, как ты понимаешь, в надежде, что ты вернешь мне его однажды. Разве это не идеальный подарок? 
Он вынул кольцо из табакерки, коробка от его подарка скользнула в карман, и взял ее правую руку в свою. Он надел кольцо на ее средний палец и взглянул ей в глаза. 
– Идеально, – согласился он. – Теперь у тебя два подарка, а у меня один. Мне не нужно оставлять это кольцо у себя даже на минуту, Эстель. – Взгляд его глаз парализовал ее и сделал безмолвной. – Это самый замечательный подарок, который я когда-либо получал. То, что ты даришь мне себя, Эстель, понимаешь? 
Она молча кивнула. 
– Ну, тогда иди сюда, – сказал он. – Дай мне твой второй и самый драгоценный подарок. 
Она очутилась в его объятьях и положила щеку на его широкое плечо. 
Она закрыла глаза и расслабилась в объятиях мужа. 
– Ты понимаешь, что мой подарок идентичен твоему по всем пунктам? – шепотом спросил он возле ее уха. 
– Да. – Она не стала открывать глаз или поднимать голову. Она подняла руку, касаясь его щеки подушечками пальцев. – Не считая того, что твое кольцо имеет только восемь сапфиров. 
Он тихо рассмеялся. 
– Ты любишь меня, Алан? – она еще сильней закрыла глаза. 
– Всегда любил, – ответил он. – Я понял это в тот момент, когда надевал «Вифлеемскую звезду» на твой палец два года назад. У меня не очень хорошо, получается, демонстрировать это, не так ли? 
Она резко подняла голову и пристально посмотрела ему в глаза.