Дневник принцессы Леи. Автобиография Кэрри Фишер
Разумеется, мне было неудобно рассказывать эту историю до настоящего момента – хотя мне неудобно и сейчас, и, когда бы вы это ни прочитали, мне все еще будет неудобно, – и не то чтобы мне было удобно делать все остальное, но в основном потому, что Харрисон тогда был женат, а еще потому, что нет причины кому-то о таком рассказывать, если только вы не из тех людей, кто всегда всем все рассказывает, не особо заботясь о том, как ваш рассказ может повлиять на других его героев.
И не то чтобы я за свою жизнь сделала хоть что-то, что заставило бы людей думать, что я умею худо-бедно хранить секреты. Правда в том, что я слишком много болтаю. В самом деле, я заслужила репутацию человека, который раскрывает больше интимных подробностей, чем у обычных людей происходит в этой жизни интимных событий. И хотя я признаю, что разбалтываю больше информации, чем среднестатистический человек может вообще скрывать, перед тем как рассказать какой-нибудь секрет, который является не только моим, я сперва предупреждаю другого хранителя секрета о своем намерении. (Разве я не этична? Думала, вы так и подумаете.)
И тогда человек может убедить меня изменить рассказ так, чтобы он отражал и его (очевидно, неверные) воспоминания о событии, или оказаться полным занудой и попросить меня вообще не упоминать его, если беспокоится, что его репутация и/или жизнь будет разрушена. Не хочу, чтобы кто-нибудь другой выглядел глупо. Эту привилегию я оставляю за собой.
Потому что, за исключением невыгодной правды о том, была ли я пьяна или нет в данный момент и не украла ли я болеутоляющие из кабинета врача, я не лгу. Я хочу, чтобы вы мне верили или вообще не читали. Воспоминания могут различаться в том, что касается мелких подробностей, но не думаю, что у меня искаженное восприятие. Никто никогда не говорил мне: «Такого никогда не было» или «Я совсем по-другому помню тот вечер. Никаких карликов там не было». То есть, если я испытываю малейшие сомнения в том, как все было, я вообще ничего не рассказываю. Это не стоит того.
Я не только никогда не лгу, но и не приукрашаю. Точка. Если что, я даже немного приглушаю краски, чтобы обычное событие из жизни не походило на кантри-танцы с переодеванием на фестивале «Марди Гра».
Хочется ли мне иногда, чтобы у меня была более тихая, мудрая и спокойная жизнь? Чтобы хотя бы иногда в моей истории случались перерывы, когда можно слушать вполуха и зевать? Конечно, хочется. Но кем бы я была тогда? Скорее всего, тогда бы я не была той девятнадцатилетней девочкой, которая завела роман с женатым актером, который был на четырнадцать лет старше, даже не пообщавшись с ним толком до того, как все произошло.
Кроме того, если бы я не написала об этом, то написал бы кто-то другой. Кто-то, кто узнал об этом по слухам. Кто-то, кто трусливо ждал бы до самой моей смерти, чтобы выставить меня в дурном свете. Ну уж нет.
И хотя, кажется, никто и понятия не имеет о том, что у нас был роман или мог бы быть роман, то вот правда – сорок лет спустя – банальная, романтичная, такая красивая и такая неуклюжая правда. Правда под названием Кэррисон.
Я начала сниматься в «Звездных войнах» в надежде завести роман. Я хотела производить этим впечатление на людей и одновременно казаться искушенной и иметь дурную репутацию – как человек, который учился в интернате с Анжеликой Хьюстон и изучал четыре языка, в том числе португальский. Завести роман для человека, производящего такое впечатление, – обычное дело и очень взрослое.
Это был мой первый роман – и неудивительно, если вспомнить, что мне было девятнадцать, а на дворе были семидесятые – и я даже не знала, что надо делать, чтобы завести роман. Тогда я думала только о том, какой хочу быть, и не понимала, что я уже такая, а мое представление об идеальной мне складывалось из впечатления, которое на меня производили другие, и мне тоже хотелось производить впечатление на других.
Я знала, что у меня не будут складываться отношения с мужчинами, отчасти потому, что у мамы они не складывались (она пережила два развода и одно расставание с разделом имущества). Я была уверена в этом с пятнадцати или шестнадцати лет и ждала возможности это доказать. Конечно, с этим знанием было не очень приятно жить, но оно было только моим, и я пока была достаточно юна, чтобы считаться развитой не по годам. Ух ты! Да я как в воду глядела! Может, я и не могла ничего изменить или хоть как-то сгладить ситуацию, но, черт возьми! Я знала, что произойдет, но ни капельки не жалела будущую себя – может, это не очень хорошо, но я предугадала исход, назвала вещи своими именами, приготовилась и всеми силами делала вид, что у меня всё под контролем.
Несмотря на то что почти все было для меня совершенно новым, мне очень важно было казаться беззаботной и видавшей виды: это мы проходили, это уже было, а еще вон то, да не один раз. Вряд ли можно было ожидать от меня большего.
И из этого любой мужчина мог решительно сделать вывод, что я уже была в этом районе, но не поняла, ни как туда попала, ни что это за район, ни что там находится, дома или деревья. Это аукционная площадка? Городской квартал? Или плаха?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.