Anorex-a-Gogo (СИ)

 – Ты не должен прогуливать. При поступлении в колледж учитываются не только твои оценки, но и посещение уроков и прочее дерьмо, – ругает он меня как ни в чём не бывало. Я не могу сдержать смешка.
 – Колледж? Прости, я забыл, что разговариваю со своей мамой.
 – Ха-ха, – саркастично бормочет он, прежде чем снова пропасть из моего поля зрения. – А если серьёзно, почему ты не пошёл?
 – Просто не захотел.
 – Тогда почему Майки сказал мне, что ты болеешь?
 – Я, блять, не знаю, почему бы тебе не спросить его об этом? – я отбрасываю уже высохшее одеяло с постели и подхожу к столу, разгребая бумаги, тетрадки и прочее дерьмо. Я ищу мой сотовый просто чтобы чем-то себя занять. – И вообще, почему он тебе что-то обо мне рассказывает?
 – Потому что когда он вчера вернулся домой из школы, я рассказал ему, что поцеловал тебя.
 Я забываю, зачем вообще ищу свой телефон, и поворачиваюсь к Джерарду.
 – Нахрена ты это сделал? – восклицаю я. Он наполовину под моей кроватью, только ноги торчат. Она как будто сжирает его или что-то такое.
 – Ну, он спросил меня, поцеловал ли я тебя в воскресенье, когда мы вроде как выходили за попкорном. Я сказал ему, что "нет, конечно, нет, я поцеловал его вчера".
 Я выдыхаю и хватаюсь за стол в качестве поддержки.
 – И что он сказал? – спрашиваю я слабо. Я всегда думал о Майки как о парне, которому наплевать, кто с кем целуется, но я вообще-то его почти не знаю. И он на самом деле может оказаться одним из мудаков-гомофобов. Джерард извивается, пытаясь вылезти из-под моей кровати.
 – Он сказал, "не забывай предохраняться", – отвечает он с усмешкой. Она моментально исчезает с его лица, уступая место ужасу. – Чёрт... – шепчет он, и из его рук падает старый потрёпанный плюшевый мишка, которого он нашёл под кроватью.
 Я встречаюсь с его напуганными глазами, страх заполняет каждую мою клеточку, и затем я прослеживаю его взгляд на мой живот. Я ведь идиот, который забыл надеть рубашку. И ещё я забыл про огромные порезы на моём животе.
 И как я могу ему это объяснить? Поцарапал кот? У меня даже нет грёбаного кота.
 – Фрэнки, – шепчет Джерард, медленно подходя ко мне с протянутыми руками. Он напоминает мне зомби из старых ужастиков. Бледная кожа, приоткрытый рот, стеклянные глаза, протянутые руки. Я хочу сожрать твои мозги. Я почти смеюсь, а потом вспоминаю, как облажался, и чувствую тошноту. Его взгляд пугает меня. Клянусь, за радужкой его глаз бушует огонь. – Он сделал это с тобой? – требовательно спрашивает он, снова оглядывая мои порезы. Я нервно хихикаю.
 – Н-нет, я упал... я такой недотёпа... упал, – бормочу я, запинаясь. Я хочу надеть рубашку или хотя бы отвернуться. О чём я думал, не надев рубашку? Я вообще-то жирная задница, почему он должен хотеть видеть мой жирный живот? Но из-за его взгляда, мои ноги будто прирастают к полу, а руки приклеиваются к бокам.
 – Упал на грёбаный нож? – кричит он. Джерард касается порезов, воспалённой кожи вокруг них, и когда я вздрагиваю и уворачиваюсь от его приносящих боль касаний, он выглядит так, будто сейчас просто расплачется. Я так уверен в этом, что, кажется, даже вижу слёзы в его глазах. – Чёрт, Фрэнк, ответь мне! Это... это был он?
 – Я не понимаю, о ком ты.
 – О твоём брате!
 – Я... я не понимаю, о ком ты. – Почему я не могу придумать ответа получше?
 Затем он смотрит на меня с таким отвращением, что я вынужден отвернуться от него, чтобы он не увидел моих собственных слёз.
 – Почему ты, блять, просто не можешь рассказать мне? – шепчет он. – Почему тебе нужно обязательно всё ото всех скрывать?
 Я пожёвываю кольцо в губе, и чертовски злюсь на самого себя. Никогда... я никогда не хотел, чтобы он смотрел на меня так, как смотрит прямо сейчас. Как будто я сволочь, отброс. Не лучше противной жвачки, приклеившейся к подошве его обуви. Затем его рука до боли сжимает мою челюсть, чтобы я не мог от него отвернуться.
 – Это сделал твой брат? – он практически рычит, обнажая маленькие зубы, пока его тёплая и костлявая ладонь давит на красные порезы на моём животе. Это чертовски больно, но я не пытаюсь увернуться снова.
 – Нет, – лгу я, и мой голос звучит в сто раз спокойнее, чем я чувствую себя внутри. Внутри, где я дрожу от боли, или может быть от того, что он касается меня и стоит так чертовски близко, что я ощущаю его дыхание на своей щеке. Но годы практики позволяют мне не показывать ни одну эмоцию, и мой голос звучит ровно и спокойно.
 Интересно, карма накажет меня сразу же или будет долго мучить? Будет дразнить и насмехаться надо мной, пугая угрозами, следуя по пятам и ожидая момента, чтобы нанести удар, пока моя голова будет взрываться от тревоги и ожидания?
 Джерард отпускает меня и идёт обратно к кровати. Я задыхаюсь от того, что теряю с ним контакт, и я знаю, что карма ненавидит меня слишком сильно, чтобы выжидать. Она предпочтёт убить меня прямо сейчас. И заставит Джерарда меня ненавидеть.
 Моментальная карма.
 Я обнаруживаю, что снова могу двигаться. Транс, в котором он меня держал, рассеивается с каждым удаляющимся шагом. Я опять хватаюсь за стол, чтобы не упасть, гравитация как будто бы вернулась, придавливая меня своим неожиданным весом. Моя голова кружится, наверное, от недостатка еды.
 – Джи... – скулю я, но это не мой голос. Я слишком далеко отсюда, чтобы говорить. Комната почему-то плывёт, а стены сжимаются. Они всегда так делают?
 Джерард идёт обратно ко мне, всё ещё выглядя злым. Это выражение лица постепенно сменяется на обеспокоенное.
 – Фрэнки, ты в порядке? – спрашивает он. Каждый шаг отдаётся звоном в ушах. Его руки смыкаются вокруг моей талии, перетаскивая меня на кровать. Я закрываю глаза, когда моя голова касается подушки, темнота смыкается надо мной. Так ещё хуже. Тогда я открываю глаза, и вижу его взволнованное лицо, фокусируясь на нём.