Anorex-a-Gogo (СИ)

 – Да, я в порядке, – отвечаю я, немного смущённый. Я понятия не имею, что так повлияло на меня. Джерард же не может производить на меня такой эффект? Нет, это невозможно.
 Есть одна хорошая вещь в том, что я чуть не упал перед ним в обморок: он, кажется, забыл об Оуэне, моих порезах и ненависти ко мне. Теперь он, как наседка, суетится надо мной. Прикладывает руку то к моему лбу, то к своему, затем снова касаясь меня.
 – Может, Майки был действительно прав. Ты довольно горячий, кажется, у тебя температура, – озабоченно говорит он, продолжая попеременно прикладывать ладонь то к своему, то к моему лбу.
 Я не говорю ему о том, что являюсь идеальным объектом для всех болезней, и моя температура обычно на пару градусов выше нормальной.
 – Чёрт, не знаю, – бормочет он, наконец, переставая сравнивать наши температуры. – Я никогда не был особо внимательным на уроках оказания первой медицинской помощи и всего такого. Просто, эм, отдыхай, хорошо?
 – Будет сделано, доктор Уэй, – я слабо улыбаюсь.
 – А ты наглый, – бормочет он, усмехаясь. Джерард надевает свою сумку, за мгновение до этого посмотрев на меня. Я вижу, как его взгляд снова переходит на мой живот, и пытаюсь мимолётом натянуть одеяло обратно по грудь. Он выглядит грустным, когда встречается со мной глазами и половинчато улыбается. – Я хотел бы увидеться с тобой на днях, – шутливо говорит он.
 – Вряд ли. Думаю, я буду занят. Я чертовски неугомонный, помнишь?
 Это заставляет его по-настоящему улыбнуться, и я чувствую себя лучше только из-за того, что он выглядит чуть счастливее.
 – Да, да, как я мог забыть? – смеётся он. Джерард наклоняется и целует меня в лоб, затем добираясь дорожкой коротких поцелуев и до губ. – Тогда просто... оставайся в безопасности. Сможешь это сделать? – выдыхает он около моей щеки. Его ресницы щекочут мой висок, пока он мигает, ожидая ответа.
 – Я постараюсь, – отвечаю я.
 Он выпрямляется и направляется к двери. Улыбаясь, он нагибается и подбирает что-то. Это плюшевый мишка, которого он достал из-под кровати.
 – Держи, Пэнси, – говорит он, бросая его мне.
 Я ловлю его и смотрю на потёртый мех и однобокий бантик. В этом году я не видел его, хоть это и была моя самая любимая игрушка, когда я был ребёнком. Медведь Генри, вспоминаю я с улыбкой. Я не мог уснуть без него. Я всегда задавался вопросом, куда он подевался. Кто же знал, что нужно было просто заглянуть под кровать.
 – Скоро увидимся, Пэнси, – Джерард подмигивает мне и исчезает из комнаты. Я слышу, как он спускается по лестнице, благодарит маму за то, что позволила ему увидеться со мной, а затем закрывает дверь с небольшим хлопком. Выбравшись из постели, я наблюдаю, как он под дождём быстро идёт к своей машине. Он забирается в неё и просто сидит с минуту, прежде чем завести двигатель. Я прижимаю нос к холодному стеклу, поэтому могу видеть, как Джерард отъезжает от дома, а затем исчезает из виду.
 Усадив плюшевого мишку на тумбочку, счастливый, я возвращаюсь обратно в постель. Визит Джерарда был словно пробуждением от кошмара, и я обнаружил, что, в конце концов, не один. Это чувство ободряет, и моё сердце так наполнено, что может лопнуть. Как будто я могу просто лопнуть.
 Прекрасный снег (Заплатить цену) 
 Это неправильно, что я хочу пойти в школу? Что я на самом деле стремлюсь вернуться в коридор, где был избит, где всегда был подвержен игнору? И не только потому, что я не могу оставаться дома, а потому что начинаю понимать, что школа не такая уж и плохая. В смысле, в школе есть Майки... А Майки, ну, он мой друг.
 Самое странное, у меня хорошее настроение. Чертовски хорошее настроение. Я почти уверен, что это всё благодаря Джерарду. Я никогда прежде не знал, как поцелуй может на меня повлиять. Чёрт, я всё ещё чувствую на своём виске след от его губ. Это потрясающе, знать, что от одного поцелуя ты просто улетаешь. Это делает тебя живым.
 И ты не просто ещё один зомби, хромающий по жизни.
 Просто ты чувствуешь себя более живым, чем когда-либо раньше.
 Мама удивлённо смотрит на меня, когда я, улыбаясь, спускаюсь по лестнице. Она медленно подходит, и наворачивает вокруг меня несколько кругов, не зная, что делать. Потом прикладывает одну ладонь к моему лбу, а другую к своему, в стиле Джерарда.
 – Ты заболел, милый? – спрашивает она, и её тон осторожно игривый. Я усмехаюсь.
 – Не-а. Я чувствую себя хорошо.
 Это по большей части правда. Несмотря на то, что Джерард на самом деле учит меня чувствовать, я обнаруживаю, что почти сразу снова становлюсь онемевшим. Но не полностью онемевшим, потому что, как я сказал, я до сих пор чувствую его поцелуй. Но я не думаю, что онемение собирается пройти так быстро. Это займёт некоторое время. Вот почему мне так не терпится снова увидеть его. Мне нужен ещё час, ещё минута, когда я смогу чувствовать. Мне нужно это тепло.
 – Будешь завтракать? Или поедешь в школу? – она тоже в хорошем настроении, и мысли о том, что я приложил к этому руку, делают меня счастливым.
 С другой стороны, она, вероятно, попытается устроить мне какую-то засаду и расспросить о Джерарде Уэе и моей сомнительной ориентации. Моя мать - подлая женщина, всё делающая тайком.
 – Нет, спасибо. Сегодня я пойду пешком.
 – О, тогда возьми куртку, милый.
 На полпути я останавливаюсь у двери, размахивая школьной сумкой, висящей на плече.
 – Разве там холодно? – спрашиваю я.
 – Идёт снег, – с улыбкой отвечает она, прежде чем отправиться на поиски её рабочего портфеля.
 Я выхожу, распахивая дверь, и меня немедленно пробирает озноб. Святые равиоли, действительно идёт снег. Что случилось с дождём? Термометр на стене нашего дома показывает -10, температура упала чертовски резко.