Нам покорилось море звёзд. Том 1 (СИ)
Он сразу же направился к Астрею. Тот не спал. На всклокоченного и едва одетого воспитанника император отреагировал спокойно и даже, кажется, равнодушно.
Искандер швырнул бумаги на стол перед ним. Их глаза встретились, но оба молчали. Искандер отвернулся и направился к двери, но на полпути его нагнал голос Гипериона:
- Тебе лучше какое-то время не появляться при дворе.
- Я рад, - буркнул Искандер. Затем не выдержал и, повернув голову, спросил через плечо, - неужели это не мог сделать никто другой?
- Нет. Эти бумаги я мог доверить только тебе.
Искандер качнул головой. В эту секунду его меньше всего интересовало доверие императора. Он и сам не заметил, как произнёс про себя это слово – «император» - вместо обычного «Астрей» или учитель.
Добравшись до своих покоев, Искандер сбросил одежду и закрылся в душе. Сполз по стенке и, обхватив колени руками, уронил на них лицо.
Вокруг были слуги, охрана, учителя и император… Множество людей. И в то же время не было никого. Почему-то всплыло в памяти лицо старшего внука герцога Аркан. Это лицо всегда всплывало у него в голове, когда паршиво было так, что не хотелось шевелиться. За последние три года таких мгновений было больше, чем Искандер хотел бы признать.
Он так и не пришёл в себя ни ночью, ни на утро. Хоть и улыбался Гипериону, пришедшему утром разделить с ним завтрак и поговорить о планах. Случившееся большой тяжёлой каплей упало в чащу накопившейся вины и оставило на воде чёрное пятно несбывшихся надежд.
========== 10. Присяга ==========
Верхний край солнца показался над кромкой Нефритовой гавани. Серебристые лучи заблестели на макушках пирамидальных тополей, вечным караулом вставших вдоль партера.
Дезмонд оторвал лоб от холодного стекла и потёр уставшие глаза.
- Идёшь? - раздался из-за спины бодрый голос Каллена.
- Конечно, - Дезмонд улыбнулся, поворачиваясь лицом к другу.
Он хлопнул Каллена по плечу, и оба направились вдоль коридора с высокими стрельчатыми окнами в оправах из серебра.
- Ты так и не спал? - спросил Каллен.
Дезмонд покачал головой, и улыбка сползла с его лица.
- Дед обещал приехать на присягу. Мы ведь не знаем, куда меня назначат.
- Брось, Фэрроу и Аркан всегда направляют в личную гвардию императора. Завтра опять будем пить пиво в кабачке у Тоби.
Дезмонд не ответил.
Он знал, что Каллена такой расклад устраивает не больше, чем его самого. Каллен на третьем курсе высказал безумную, на взгляд Дезмонда, идею податься в Орден. Сколько бы Дезмонд ни пытался объяснить ему, что, во-первых, для этого не стоило идти в военную академию, во-вторых, Орден – не то место, где захочет оказаться нормальный человек, Каллен слушать ничего не хотел.
В отличие от Дезмонда, он не читал запрещённой литературы и свято верил в то, что Орден стоит на защите порядка в империи. На любые попытки объяснить, что из себя представляет Орден на самом деле, Каллен фыркал и отвечал:
- Читай больше жёлтых газетёнок. Если бы не было Ордена, нас всех давно уже поработили бы Хель. Ордену император обязан своей властью. Орден установил в империи порядок. Орден позволил нам выйти к звёздам. Орден…
- …наше всё, - заканчивал за него Дезмонд. Обычно, когда Каллен включал эту волну, продолжать разговор было бесполезно. Дезмонд тоже читал, как Орден помог им выйти к звёздам. Читал, как Орден разрушил руины на Астере, где хранилась большая часть Эликсира, и как в итоге на долгие годы бессмертие стало уделом избранных.
Дезмонд всё так же думал о лётных войсках. Он с отличием сдал все экзамены, которые могли иметь значение для пилота, и не будь он наследником дома Аркан, судьба его была бы предрешена. А так… А так оставался вопрос. Дезмонд несколько раз говорил деду о том, что хочет летать. Тот смотрел снисходительно и не отвечал ничего. Значения этого молчания Дезмонд понять не мог, и всё же оно давало надежду.
Зато Леон говорил о предстоящем назначении без конца. И эти разговоры проходили куда тягостней.
Дезмонд помотал головой, отгоняя мрачные мысли. Затем улыбнулся и протянул:
- Смотри…
По другую сторону дверного проёма, в просторном вестибюле стояла кучка встречающих – несколько молодых людей и две девушки. Леона среди них не было, хотя он и приезжал обычно раньше, чем заканчивался семестр.
Леон вообще бесконечно Дезмонда удивлял. С каждой их встречей, хоть и были эти встречи мучительно редкими, он становился Дезмонду ближе, с каждой разлукой Дезмонд думал о нём всё больше, пока не заметил, в конце концов, что не видит в нём ни навязанного супруга, ни странного сына неблагородного дома, полуюношу-полудевушку. С Леоном просто было хорошо. Леон думал о нём, Леон старался порадовать его. Леон ждал его, как и обещал, и Дезмонду в самом деле начинало казаться, что Леон может стать для него его Лассеной - тем, что вечно ждёт, тем, что даёт силы продолжать путь. Тем, кто принимает всегда.
Дезмонду хотелось в это верить. До тех пор, пока Леон не спросил его, что он думает о браке, Дезмонд никогда и не задумывался о том, верит ли он в любовь. Об этом Галактион не писал ничего, а Дезмонд слишком много думал о прочитанном в мемуарах великого изгнанника, чтобы думать ещё о чём-то – например, о любви. Вокруг не было никого, кто мог бы проникнуть в его сердце, и эта часть жизни оставалась для него спрятанной за семью печатями. До того бала, когда он встретил сразу двоих.
Тень того, первого, порядком померкла за прошедшие пять лет. Он не только не видел больше Искандера, но и не слышал о нём ничего, хотя сплетни доходили до академии куда быстрее, чем до Аркана.
Зато Леон всегда незримо присутствовал в его жизни и, стоя в карауле в жару и в холод, Дезмонд представлял лицо Леона в разных ракурсах. От этих мыслей неудержимо тянуло улыбаться, и он с трудом сохранял выражение лица, приличествующее молодому офицеру.
- Твоего нет? – спросил Каллен, будто угадав мысли друга.
Дезмонд снова покачал головой.
- Надо позвонить.
Каллен понимающе кивнул, хотя сам за прошедшее время так и не обзавелся никем конкретным – ни официальным женихом, ни просто постоянным любовником. Время от времени у него случались интрижки с кем-то на гражданке, но сердце молодого Фэрроу оставалось так же пусто, как и сердце Дезмонда когда-то.
- Может, я просто люблю женщин? – вопрошал он задумчиво, разглядывая симпатичных мальчиков, разносивших напитки в кабачке у Тоби, где они всегда отмечали увольнения.
- Извращенец, - отвечал обычно на это Эмрис. Хотя на самом деле Эмрис понимал. Ему самому были не чужды первобытные инстинкты, и не всегда легко давалось отключить внутренние предохранители, требовавшие видеть в постели существо другого пола. Но девушек было мало, а те, что были, были смертны – и значит, для длительных отношений не подходили. Эмрис и Каллен время от времени цепляли кого-то на одну ночь, Дезмонд же всегда наблюдал за ними с полным равнодушием. Он подозревал, что в этой троице главный извращенец именно он, потому что ему было всё равно - мальчик или девочка. Ему становилось неприятно от одной мысли, что он окажется в незнакомой постели с незнакомым человеком.