Волны святого волшебства

— Полагаю, это вещи Сильвии Мартинес? Анжела пожала плечами.
— Не знаю. Анна, домоправительница, сказала, что кто-то одолжил мне эти вещи, но я еще не вполне проснулась и не поняла, кто именно.
Доктор Вернер сжала губы.
— Это, должно быть, Сильвия Мартинес. Больше никто не носит таких тканей. Притом, что в доме нет настоящей хозяйки, я должна с сожалением сказать, что жена Мартинеса проводит здесь слишком много времени.
Из-за дверей послышался шум. Обе они оглянулись. На пороге возник Фил Боргес. Он выглядел удивленным. Анжела вспыхнула.
Регина, ничего не заметившая, неодобрительно глядела на него.
Фил, казалось, забавлялся ситуацией.
— Что случилось с христианским милосердием, дорогая доктор Вернер?
Женщина покачала головой.
— Я вам не «дорогая». На этой территории я, кажется, единственная из женщин, кто имеет право так сказать.
Он громко рассмеялся.
— Полагаю, вы переоцениваете мое обаяние, доктор. Я, знаете ли, просто не отгоняю их, вот и все.
Анжела, вспомнив, как она отвечала ему прошлым вечером, вспыхнула еще ярче. Лучше бы он отогнал ее как собаку, подумала она, мучительно вздрогнув.
— Порядочные женщины не ведут себя так, чтобы их приходилось отгонять, — чопорно возразила Регина.
Фил оперся на книжный шкаф, сунув руку в карман брюк, и с интересом взглянул на нее.
— Вы взяли на себя труд изучать мою жизнь? — вежливо спросил он.
— В этом нет надобности, — отрезала Регина, и Анжела вдруг заметила, что та чуть ли не кипит от злости. — Ваша жизнь как открытая книга.
Губы Фила скривились в сардонической усмешке. Увидав ее, Анжела подумала, что на месте этой женщины она не заходила бы слишком далеко.
— Я в этом не уверен, — мягко сказал он.
— Да ведь вы никогда не беспокоились о том, чтобы спрятать ее от чужих глаз. Взять хотя бы жену Мартинеса. Шлюха из Рио. Бог знает, сколько других…
Фил глазом не моргнул. Кривая усмешка не сошла с его губ. Но каким-то образом Анжела вдруг поняла, что он уже не забавляется.
— Я польщен вашим интересом к моей личной жизни, — вежливо сказал он. — Однако не вижу необходимости надоедать моим гостям ее подробностями. — Он повернулся к девушке. — Как вы себя сегодня чувствуете?
Анжела облизала губы.
— Превосходно. Его глаза блеснули.
— Ни царапин, ни ссадин, ни синяков? Ни ломоты в костях?
Она, усмехнувшись, пожала плечами, стараясь не встречаться с ним взглядом.
— Ломота — да. Для первого путешествия верхом условия были далеко не идеальными. Пожалуй, пара царапин.
Он выглядел нетерпеливым.
— Давно вам не делали прививку от столбняка?
Глаза Анжелы расширились.
— Думаю, с детства. А что? Он повернулся к Регине Вернер.
— Вот видите, в конце концов, есть гораздо более серьезные вещи, чем обсуждение моей сексуальной жизни, — ласково сказал он. — Позаботьтесь об этом перед уходом, хорошо? Он повернулся.
— Если я понадоблюсь, то вы найдете меня в кабинете. Увидимся за ланчем.
Похоже, им обеим нечего было возразить. Он слегка кивнул. Это был изящный жест благодарности за следование его указаниям, так его поняла Анжела. Было очевидно, что ему и в голову не приходило, что его могут не послушаться. И что самое обидное, у него были для такой самоуверенности все основания.
Регина, даже не ворча, повела ее в импровизированный медпункт, примыкающий к конюшне. Она посмотрела на оставленные лесом следы и нашла их пустяковыми, но все же сделала своей подопечной противостолбнячный укол, как велел Фил Боргес.
Она проявила также повышенный интерес к маленькой царапине на шее у Анжелы, видимо нанесенной незаметно для нее острым концом какой-то ветки.
— Ты разве раньше никогда не слышала о Филиппе Боргесе?
Анжела покачала головой, вздрогнув, когда та прижгла ей царапину йодом.
— А что думаешь о нем теперь, когда узнала его поближе? — рассеянно спросила Регина, накладывая на поврежденное место полоску липкого пластыря.
Анжела старалась не покраснеть. Поскольку в комнате не было Фила Боргеса, это ей удалось.
— Он очень грубый и высокомерный, — честно сказала она.
Регина отступила, любуясь делом рук своих.
— Но привлекательный?
Анжела пожала плечами, не отвечая.
— Он выглядит, пожалуй, защитником слабых, — продолжала Регина. — Он о тебе заботился в лесу?
— Он заботился не только обо мне, — сухо сказала Анжела.
— Да, разумеется. — Голос фройляйн Вернер звучал задумчиво. — Мне представляется, что это для него в новинку.
Анжела напряглась.
— Напротив, у меня было впечатление, что он прекрасно ориентируется в лесу, — осторожно сказала она, не совсем понимая, о чем идет речь.
Регина начала убирать свои инструменты, выкинув ампулу от противостолбнячной сыворотки в ведро с надписью «медицинские отходы». Похоже, ей вдруг захотелось выговориться. Она медленно сказала:
— Он циник. Не сомневаюсь, что ты считаешь его забавным. Даже сексуальным. Ведь так сейчас говорят девушки?.. Я уверена, что ты считаешь его сексуальным. Половина населения здешних мест согласится с тобой. Настоящая невинность бежит от таких людей, он может уязвить ее до глубины души. Но в этом человеке под цинизмом кроется и много хорошего. Анжела встала.
— Полагаю, вы правы. Глаза Регины сузились.
— Разумеется, со мной ему нечего делать. Или с тобой. Пошли на ланч?
Ланч подавали в маленьком салоне, окна которого выходили в сад. Филиппа еще не было. Анна с извинениями принесла на подносе напитки и салаты:
— Кругом, знаете, столько народу, и всем надо помочь. Сеньор все еще занят, но очень скоро присоединится к вам.
Он вошел вместе с блондинкой, чьи шторы задергивал прошлой ночью. Анжела почувствовала, как краска залила ей лицо.
Регина Вернер напряглась.
— Доброе утро, — небрежно сказала блондинка, не подозревая о подспудных страстях. — Я вас искала, Регина. Фил говорил, что, к сожалению, для вас сейчас нет свободной комнаты. Так вы можете лететь со мной вертолетом сегодня днем. А в Санта-Круз найдется кому вас приютить.
Доктор сильно нахмурилась, но не возразила. Слова женщины были вполне дружелюбны, хотя звучали твердо.
— Тогда я пойду укладываться, — сказала она ледяным тоном и покинула комнату.
Блондинка вздохнула.
— Не уверена, что была достаточно тактична, дорогой. Она, видимо, настроилась побыть здесь, пока вода не спадет.
Фил подошел к буфету и наполнил пару бокалов. Анжела заметила, что он даже не спросил женщину, чего именно та хотела бы выпить. Судя по сцене, которую она наблюдала прошлой ночью, он знал о прекрасной блондинке все, что следовало знать.
Однако Анжеле он выпить не предложил. Наверное, считает меня слишком молодой, сердито подумала она.
— Поразительно, — сказал Фил довольно безразличным тоном, — она хочет остаться здесь, чтобы обратить меня в веру. Она делает это при каждом удобном случае. Может быть, она и отличный врач, но, честно говоря, Сильвия, мне от нее одни неприятности. Я бы хотел, чтобы она уехала.
— Ну, вот она и уезжает, — успокаивающе сказала женщина по имени Сильвия. — Относись к этому философски. Она не во всем плоха, шахтеры ею очень довольны.
— Я им сочувствую, — сказал Фил, мигом проглотив свою выпивку. — Она ходячее доказательство того, что любовь к ближнему — заблуждение. Сегодня утром она внушала этой девочке, что я грешник.
Анжела боролась со смущением. Когда она подняла глаза, то обнаружила, что Сильвия проницательно смотрит на нее.
— Фил, кажется, не склонен представить нас, — сказала она с улыбкой. — Так вот, меня зовут Сильвия Мартинес. Я слышала о вашем ужасном путешествии. Как чувствуете себя сегодня?
— Отлично, — осторожно сказала Анжела.
Улыбка женщины была полна настоящей теплоты и участия. Она улыбнулась в ответ. — Несколько царапин, и все.
Она инстинктивно потрогала маленькую полоску на шее. Как раньше Регина, Сильвия подняла брови. Она быстро глянула на Фила, прежде чем снова повернулась к девушке.