Реабилитация. Путь к выздоровлению (ЛП)

— У меня нет выбора, кроме как отстранить вас обеих от занятий, — говорит он без следа эмоций. И вновь безэмоциональный человек. Как бы я хотела получить хоть немного этого. Чтобы часть эмоций, словно кислота, сжигающая меня изнутри, просто немного нейтрализовалась.
— Но это нечестно! — выплевывает Ванесса. — На меня напали!
— Это правда, мисс Джонсон? Это полностью ваша вина?
Я представляю мистера Ломбарди как мультяшного носорога с небольшим моноклем в дополнение к усам, задающего мне тот же самый вопрос с британским акцентом. Это ПОЛНОСТЬЮ ваша вина?
Я молчу.
Мистер Ломбарди смотрит на нас поочередно, будто выносит свое решение посредством экстрасенсорной волны.
Из юбки мисс Карен торчит нитка, и мне хочется дернуть ее. Распустить всю.
— В таком случае, — говорит он, — мисс Стилтон, вы можете пойти к медсестре и обработать ваши царапины на шее. А потом возвращайтесь в класс.
— Я не отстранена, верно? — спрашивает Ванесса.
— Нет. Можете идти. Мисс Джонсон, а вы пойдете с мисс Карен в ее кабинет, мы позвоним вашим родителям, чтобы они забрали вас из школы.
Мисс Карен прочищает горло и смотрит в мою сторону. Я не виню носорога в том, что он не помнит, что мой отец мертв, а у мамы ненамного лучше обстоят дела. Ему есть о чем беспокоиться. Как избежать браконьеров. И поесть траву.
Ванесса встает и, глядя мне прямо в глаза, говорит:
— Ты потеряла его. Я так долго боролась с тобой, Дженезис. Но ты его потеряла.
Складываю руки. Эмоций нет. Я — словно стул, на котором сижу.
— Ты даже не представляешь, — говорит она.
И, не дождавшись от меня никакого ответа, выходит из кабинета.
— Моя мама на работе, — говорю я мистеру Л. — Я сама могу добраться до дома.
Он качает головой и раздувает щеки, затем машет рукой в сторону миссис Карен, чтобы сказать, что она должна разобраться со всем этим.
Отстранена на три дня. Как будто у детей в этой школе еще недостаточно повода, чтобы говорить обо мне. Сейчас я отстранена и кто знает, как долго это продолжится, пока не выяснится другое. Если Питер скажет Ванессе, мне конец.
— Садись, Дженезис, — говорит мисс Карен, когда мы добираемся до ее кабинета.
У мисс Карен пушистый диван с большим количеством красочных подушек. Когда на него садитесь, он как бы поглощает вас. Я была вынуждена приходить сюда раз в неделю со второго года. Это необходимо каждому, кто пережил смерть. Была и еще одна ученица в школе, потерявшая родителя. Фредерика Томпсон. Ее мама умерла от рака груди. На мой взгляд, с этим справиться намного легче. Все, что она получила, это сочувствие. Не осуждение за употребление наркотиков или за то, как эгоистично вести такой образ жизни, имея двух детей и жену, о которых необходимо заботиться и все такое. Однажды я сказала об этом Фредерике, и теперь она даже не смотрит на меня. Полагаю, это было бестактно. А еще был ученик, потерявший брата в автокатастрофе. Пьяный водитель, который сбил его, тоже умер. Если бы у этого водителя были дети, и они учились в нашей школе, они могли бы понять, что я чувствую. С единственной лишь разницей: мой отец убил только себя.
— Мисс Карен, мне действительно нужно в туалет.
Я представляю свою кровь на всех этих причудливых подушках, но она не отпускает меня. И мне требуется пятнадцать минут, чтобы убедить ее, что сегодня я не хочу говорить, но, как только мне можно будет вернуться в школу, клянусь, я расскажу ей все, что со мной происходит. Я должна убедить ее, что это все личное, не имеющее ничего общего с моей жизненной ситуацией. Мама в порядке. Теперь она работает. Теперь она заботится о себе. И мне больше не приходится справляться со всем в одиночку. Знаю, что мама не любит свою работу, но также я понимаю, что ей на пользу вставать каждый день с постели и куда-то идти.
— А как твоя сестра?
— Думаю, в порядке.
— Ты скучаешь по ней?
Что за вопрос?
— Конечно, скучаю.
— Как ты думаешь, правильно, что она пошла жить с твоими бабушкой и дедушкой, а ты нет?
Сколько раз и сколькими разными способами мисс Карен задавала мне этот вопрос? Как еще объяснить ей, что я была нужна маме? Что выбора не было? Я была полна решимости не потерять еще и ее. А это могло произойти, если бы мама потеряла всех.
Я рассмотрела все варианты:
1. Она не ладит с бабушкой и дедушкой. Борьба убила бы ее, а мне не нужен еще один мертвый родитель. (Извиняюсь! Я пытаюсь побороть свой сарказм!)
2. Мой отец был единственным человеком, которого любила мама. Она любит нас, но их любовь была какой-то сверхсильной. Такая, какой уже нет. Эта любовь ушла вместе с ним. И часть ее души тоже ушла. Часть мамы умерла. Мы должны были сохранить что-то твердое у нее под ногами. (Не в реальности, говорит мисс К.)
3. У нас есть помощь. Бабушка и дедушка оказывают нам финансовую поддержку, и в течение всего года тетя Кайла приходила к нам каждый день, обычно с Делайлой. Она не пропустила ни дня. Ни праздника, ни дня рождения, ни даже такого обыденного, как вторник. Никогда. Она связывала нас с реальным миром, в синхронизации с календарем, которым мы временно забыли, как пользоваться. (Нет ответа, но я подумала, что это положительный знак).
4. Это не слишком сильно напрягало меня. Я сохранила свои оценки, даже когда мне пришлось пропустить много занятий. Разве вы не этим все измеряете? Насколько высокие у нас оценки? (Это чрезмерное упрощение, сказала она).
5. Никто не знает маму так, как я. Особенно сейчас, когда папы нет. Думаю, я просто знала, что с ней нужно остаться, а Элли нуждалась в большей заботе. А кто окажет лучшую заботу, чем двое людей, сгорающих от нетерпения исправить ошибки, которые они совершили с моей мамой? Элли станет тем, кем, они надеялись, будет моя мама. (Она думала, что это было очень проницательно. Я тоже).
В любом случае, теперь Элли живет в Нью-Йорке и ходит в школу, где преподается отличная программа для молодых ученых. Ее интересы расширились за пределы насекомых. Она занимается химическими веществами и химическими соединениями. И судебной экспертизой.
— Когда ты ее видела в последний раз?
— Довольно давно. Наверное, нам пора встретиться и поужинать вместе.
— Это было бы замечательно. Постарайтесь организовать это.
— Хорошо, мисс Карен.
Она хотела, чтобы студенты называли ее по имени. Думала, что это поможет нам открыться ей, и быть на одном уровне. Но администрация не допустила такой фамильярности. Тогда она пошла на компромисс и поставила перед своим именем Мисс. На самом деле, я ничего не имею против мисс Карен. Она желает добра. Думаю, ее работа заключается в том, чтобы вникнуть в дело каждого. Однако это сразит ее. Мисс Карен всегда выглядит уставшей. И одежда висит на ней в морщинах и комках. Будто мы высасываем из нее жизнь.
Мне необходимо убедить ее, что я в абсолютном порядке и могу пешком добраться домой. То, что длинная прогулка в такую погоду на самом деле пойдет мне на пользу. Она соглашается, но, прежде чем я выхожу за дверь, кладет руку мне на плечо.
— Дженезис, что-то не так. Я не вижу в тебе бойца. По крайней мере, физически. Мне надо знать больше о твоей мотивации. Знаю, ты отстранена, но хочу, чтобы завтра утром ты пришла, и мы могли поговорить. После этого я отправлю тебя домой.
Выходя из кабинета мисс Карен, я смотрю на ее диван, ожидая увидеть пятно крови, но там все чисто. Быстро иду в туалет.
Выйдя, наконец, на улицу, первым делом я достаю телефон, чтобы позвонить Питеру. Конечно, он входит в число моих избранных контактов. Мама, Питер, Роза, Делайла, тетя Кайла, Элли. Неужели теперь его придется удалить? Что делать? Как человек может двигаться вперед, если он еще не пришел в себя после того, как его бросили?
Он на уроке, но я хочу оставить сообщение. Холодный воздух щиплет мою голую руку.
«Послушай, Питер, я не хочу показаться чокнутой или что-то в этом роде… — я имею в виду, я думаю, что я не сумасшедшая. Хотя и чувствую себя совершенно ненормальной. — Я просто, честно говоря, очень сбита с толку. Думаю, через полтора года наших отношений ты должен мне что-то вроде... я не знаю... объяснений или…»