Реабилитация. Путь к выздоровлению (ЛП)
Рекомендации на день:
1. Добраться до Бруклина.
2. Забрать свой телефон у странного парня.
3. Найти дорогу домой.
4. Позвонить Розе и узнать все факты.
5. Вернуть все в нормальный порядок.
Я могу это сделать. Это инструкции, с которыми я могу справиться.
* * *
При солнечном свете Бушвик выглядит по-другому. Голым. Не все тебе хочется видеть после ночной пьянки. Некоторые деревья проросли сквозь асфальт, и на них нет листьев. Стены промышленных зданий покрыты граффити. Даже в разгар дня слышны звуки автосигнализации, когда владельцы выключают фары и возвращаются спать. Сильнее натягиваю свой капюшон, когда туманное изображение прошлой ночи начинает проясняться. В ресторане через дорогу вывозили мусор. Ищу номер 431 на холодной металлической коробке.
Дверь гудит, и я надавливаю, чтобы открыть ее. Помню эти бетонные ступени, этот слабый запах плесени и пива. Вижу красные пластиковые стаканчики по углам, когда поднимаюсь на четвертый этаж. Коридоры широкие и неровные, не везде закрытые гипсокартоном, с незаконченными деревянными полами. Вижу открытую дверь в конце коридора, и оттуда высовывается голова с мокрыми лохматыми волосами.
Сэт.
На самом деле, он довольно привлекательный. Думаю, что прошлой ночью я не была абсолютно мертвецки пьяной.
— Привет, — говорит он, выходя в коридор. На нем клетчатый халат, обнажающий гладкую, голую грудь. Он наклоняется ко мне. Поцеловать? Я отступаю.
— Хорошо, понимаю. Одноразовый вариант, — говорит он, смеясь.
Странно, что такого смешного в его фразе. Я не веду распутный образ жизни и не делаю одноразовых вещей. Но могу подыграть.
— Да. Одноразовый вариант. Мой телефон у тебя?
— Заходи внутрь.
Я действительно не хочу заходить внутрь. Я просто хочу забрать свой телефон и вернуться, к чертовой матери, в Нью-Джерси, а затем встретиться с Розой и услышать о том, что произошло со мной прошлой ночью. Это план. И это все, чего я хочу от сегодняшнего дня.
Придерживаться выбранного курса.
— Без обид, но ты выглядишь немного хуже, на износ, — говорит он. — Хочешь кофе?
Я чувствую запах сваренного кофе. Это может помочь с головной болью. Он поднимает руки вверх:
— Обещаю, я не буду к тебе приставать! Примерно через полчаса мне нужно уехать.
Он подводит меня к дивану и кладет одеяло мне на колени, создавая много мнимой суеты, чтобы все было идеально. Стараюсь не смеяться над его пышными жестами. По статусу он мог бы быть средневековым воином, перевоплощенным в неухоженного, непринужденного Бруклинского чувака. Это запутанная комбинация — кажется, будто в его присутствии много силы, но это не пугает. Забавно. Мне следует перестать смотреть на него. Я разглядываю его квартиру: за спиной висят три гитары. Комната освещена рождественскими огнями. Оранжевая конусная конструкция с торчащей сверху лампочкой. А на стене два огромных холста, залитых яркой цветной краской. Деревянный пол немного пыльный, но квартира комфортабельная. Я прислоняюсь к подлокотнику дивана и крепче сжимаю одеяло.
— Хочешь есть? — спрашивает он из кухни.
— Я не голодна.
Не уверена, что все так и останется.
Он скачет по кухне, убирая посуду. Я вижу, как он выбрасывает пустую бутылку из-под водки и в глубине своего горла чувствую весь путь до самого желудка. Напротив меня неоштукатуренная кирпичная стена, покрытая крошечными черными рамами с винтажными портретами. Квартира теплая, несмотря на выглядящее ледяным промышленное окно, занимающее большую часть одной стороны комнаты.
— Извини, в последнее время кухонными делами занимался мой сосед по комнате. Я буду через секунду.
Сэт двигается с легкостью. Будто ощущение прошлой ночи в его коже — это то, чем он наслаждается. Я, наоборот, хочу вырвать все это и вернуться к тому, что я знаю, чтобы быть в безопасности. Но серьезно, что это такое?
Отстраненное увлечение. Еще один термин-маркировка мисс Карен для меня.
Мысленно извиняюсь перед Мисс Карен, что бросила ее сегодня. Бьюсь об заклад, она звонила. Мне нужен мой телефон. Я должна написать бабушке, чтобы подтвердить завтрашние планы. Она, наверное, звонила еще пятьдесят раз с момента последнего сообщения. В этом смысле она как Роза.
— Я так и не ответил на твой вопрос, — говорит он, разливая кофе. — Молоко и сахар?
— Черный. Какой вопрос?
— Разве м-ы-ы-ы-..? — он тянет это мы-ы-ы-ы-ы, как я сегодня утром по телефону.
— Что?
— Ты спросила меня, был ли у нас, ну ты понимаешь… секс.
— Да, так был?
— Вау, я имею в виду, что знаю, что я не Ромео или типа того, но мне бы хотелось надеяться, что даже пьяная в стельку цыпочка запомнит что-то, если это произойдет.
— Так было или не было? — И, кстати, он похож на Ромео. Красивый. И, типа, импульсивный. И мне следует остановиться.
Он улыбается. Я хочу поцеловать его. Нет, не хочу.
— Нет.
— Почему нет?
— О, теперь ты этого хочешь?
— Нет!
Он поднимает руки и откидывается на диванные подушки. Ноги кладет сверху на мои колени.
— Ты была слишком пьяна, Дженезис. Думаю, ты горячая штучка, но не собираюсь пользоваться тобой.
— Я только что закончила отношения. — Выпустить кота из мешка.
— Ты мне сказала.
— Неужели?
Он кивает.
— Что еще я тебе сказала?
— Что ты не можешь заниматься сексом в течение трех недель.
Теперь я смеюсь.
— Я так сказала?
— Снова и снова.
Я кладу голову на руки и чувствую запах лимонного мыла от его ног.
— Могу я увидеть тебя через три недели? — говорит он, подмигивая.
Качаю головой. С улицы доносится визг автобуса, выпускающего воздух, словно вздох, и начинает сигналить. Почему он снова хочет встретиться со мной? По-моему, все, что я сделала, сильно опозорило меня.
— Я — идиотка.
Он выпрямляется и убирает с меня ноги.
— Не будь глупой.
— Нет, правда, я — полная идиотка.
— Эй, ну. Все иногда напиваются и становятся глупыми.
— Не я. Я имею в виду, для меня это не характерно.
— Добро пожаловать в Бушвик. Земля пьяных и глупых.
Снова качаю головой и прижимаю колени к груди.
— Ты была не так уж и плоха, Джен. Мне было очень весело с тобой.
— Правда?
— Ну же. Кажется, тебе тоже было хорошо. Только не говори, что я все это придумал.
Может, я все выдумала? Нет, вся эта история о том, как я пила до полной отключки — не плод моей фантазии.
— Сколько тебе лет, Сэт?
— Ну, я всем говорю, что мне двадцать один.
— Но?
— Но, на самом деле, мне девятнадцать. Помогают волосы на лице.
Из меня вырывается большой вздох облегчения, словно воздух из автобуса. Это не так уж плохо.
— Мне семнадцать.
Кажется, будто Сэт собирается выплюнуть свой кофе, но вместо этого глотает и улыбается. Не могу сказать, этот жест шутка или нет.
— Ну ладно, тогда хорошо, что я не воспользовался тобой!
— Думаешь, я идиотка?
— Нет. Ты ведешь себя намного лучше, чем я. Кстати, когда тебе исполнится восемнадцать?
— О боже. В воскресенье. Я почти забыла.
— Никто не забывает про свой день рождения. Такой стереотип.
— Я забыла до настоящего момента.
— Воскресенье будет через три дня.
— Боже.
Он смотрит на часы.
— Дерьмо. Мне пора на занятия.
Он немного поворачивает лицо, и я не могу точно сказать, что вижу.
— Ладно. Так можно забрать свой телефон?
— О, точно, телефон. Вот почему ты пришла сюда.
Он уходит, а я какую-то долю секунды испытываю трепет. Всего долю секунды. Не заслуживающая доверия секунда. Вот почему я пришла сюда. Чтобы забрать телефон. Чтобы не вернуться обратно в воображаемое. Этот парень на самом деле очень милый и я, скорее всего, никогда не увижу его снова. Да мне это и не нужно, в любом случае, потому что у него есть квартира, а я живу с мамой. Но я не знаю. Хочу ли увидеть этого парня снова? Он протягивает телефон, и когда я его беру, не отпускает. Мы играючи перетягиваем мобильник взад и вперед.