Реабилитация. Путь к выздоровлению (ЛП)

— Я вижу, что ты расстраиваешься. Мы можем поговорить об этом? Обо всем? Я понимаю, что тебе многое предстоит выяснить. Я прощаю тебя за то, что ты на меня напала.
Все еще не знаю, что сказать.
— Думаю, вы именно так справляетесь с проблемами в этом доме, верно? Просто запираете все внутри?
— Почему ты так говоришь?
— Она спрашивает!
Я так крепко сжимаю руки, что они дрожат. Я просто киваю и пытаюсь думать о холоде. На крыльце дует сильный ветер.
— Ванесса, тебе нужно уйти.
— Да, мне не следовало приходить. Не знаю, что тебе сказать. Ты явно ненавидишь меня. Не понимаю.
— О, ты не понимаешь? — Я возвращаюсь обратно к ней. — Ты не понимаешь, почему я не хочу дружить с тем, кто систематически разрушал нашу дружбу, чтобы заполучить моего парня? Это был твой план, когда ты рассказала всем о моем отце?
— О чем ты говоришь?
— Я все выяснила. И поняла, почему ты сказала.
— Не понимаю.
— Ты сказала о том, что у моего отца была передозировка, чтобы миссис Сэйдж не одобрила наши с Питером отношения. Чтобы у нее было что-то реальное, за что можно держаться. Настоящая причина ненавидеть меня. Она бы никогда не позволила своему сыну быть с девушкой, которая родом из такой семьи, как моя, верно? Идеальный способ разлучить нас.
— Ты вообще меня слушаешь?
— Что?
— Он не хочет меня. И никогда не хотел. И никогда не захочет. Я так долго ненавидела тебя за то, что единственный, кто был мне нужен, достался тебе. Так что, моя вина перед тобой лишь в том, что я ревновала. Я вела себя глупо. Хотела, чтобы ты знала, каково мне было, когда я узнала о вас, ребята. Помнишь? В библиотеке. В тот день мое сердце взорвалось. И вы это знали. Ты знала это.
Ванесса плачет.
— Я не разрушала нашу дружбу, Дженезис! Ты бросила меня, когда появилась Роза, — продолжает она. — И я рассказала только потому, что беспокоилась о тебе. Они спросили, почему тебя так долго не было в школе. Они вызвали меня. Они вели себя так, будто уже все знали. Я была напугана до смерти. Мне пришлось все рассказать Но больше всего я боялась за тебя. Вот и все.
Я молчу.
Мы смотрим то ли друг на друга, то ли в пространство между нами, и я говорю:
— Почему ты сказала, что у нас в любом случае никогда ничего не получится?
— У вас с Питером?
— Очевидно.
— Как ты думаешь?
Я думала. Я была уверена, что у нас получится. И никогда не думала о жизни с кем-либо еще, кроме него.
— Ты знаешь, что он любит тебя.
Правда? Неужели «любить» значит «исчезнуть»?
— Он не вступил в другие отношения. Со мной. С кем угодно. Сейчас он скорее кажется растерянным. И немного сбитым с толку. Совсем не Питер.
— Знаешь, почему мы расстались? — понятия не имею, почему я задаю этот вопрос в данную минуту. Наверное, в надежде на небольшое освобождение. От давления. От всего.
— Думаю, пожалуй, вы просто отдалились друг от друга.
Я качаю головой.
— Что-то большее?
— Да.
— Не хочешь рассказать мне?
Я качаю головой. Хотя вроде как и хочу. Но понимаю, что не могу. Это было бы несправедливо по отношению к нему.
— Конечно, это не обязательно. Но ты можешь.
Она касается моего плеча, а я смотрю вниз на наши ноги.
— А если по правде, ты именно поэтому все рассказала?
Она опускает руку и медленно уходит, так и не ответив на мой вопрос.
Я скрещиваю руки и смотрю, как Ванесса уменьшается.
Когда я возвращаюсь в дом, мама переместилась на диван в гостиной.
— Мам, ты в порядке?
Она улыбается мне в ответ своей самой грустной улыбкой. Той, которая означает так много вещей. Она — мастер грустной улыбки.
— Тебе приходится так со многим справляться, Джен.
— Я поступила правильно, разве нет?
— Ты сделала больше, чем правильно. Я тебе не нужна.
— Мне не нравится, когда ты так говоришь.
— Это правда. Ты прекрасно заботишься о себе с тех пор, как... — Но вместо того, чтобы закончить фразу, она снова выдавливает грустную улыбку.
— Мам, скажешь мне, если тебе что-нибудь понадобится?
— Не ты должна спрашивать это у меня. А я у тебя.
Я мечтала об этом разговоре. Клянусь, что это так. Клянусь, я мечтала, чтобы мама сказала мне именно эти слова, а еще, чтобы внезапно вернулся отец, и Элли была здесь, и мы бы жили, как чертова нормальная семья с настоящими улыбками, которые появляются от любви, а не от боли.
И после этого мне необходимо спросить ее:
— Ты когда-нибудь... чувствуешь его? Как будто он здесь?
Ее глаза наполняются слезами, и она опускает лицо.
Я слушаю ее дыхание.
Она не отвечает.
Я целую ее лоб и нюхаю то место, где волосы встречаются с кожей. Солнцезащитный лосьон для лица Oil of Olay и Pantene два в одном. Сколько себя помню, она всегда так пахла. Уверена, что могла бы определить эти запахи даже с закрытыми глазами.
— Однажды все будет хорошо, правда? — спрашиваю я ее.
— Я работаю над этим.
Чтобы не плакать, я киваю в ответ и ухожу в свою комнату.
Пишу Розе, мне не терпится рассказать ей о Ванессе. Она немедленно перезванивает, но я переключаю ее на голосовую почту.
Я: Мы можем поговорить утром?
Роза: Я сейчас приеду.
Я: Звучит отлично.
Роза: Ты в порядке?
Все всегда хотят знать, в порядке ли я. А я просто не знаю.
Просто не знаю.
Но каким-то образом мир продолжает вращаться. Вращаться, вращаться, вращаться.
АКТ II
СЦЕНА 8
(Действие снова происходит в кафе Morning Thunder Café. В центре за столиком ДЖЕНЕЗИС и РОЗА).
РОЗА: Не могу в это поверить! Просто не могу поверить! Ты сорвала ягодку Питера Сэйджа! Это чудо земное!
ДЖЕНЕЗИС: Тссс! Роза! Заткнись!
РОЗА: Ой, не могу! Ты только что до глубины души потрясла весь нравственный порядок в мире. Только что ты вырвала бедного Питера Сэйджа из райского сада. Ты — Ева из Пойнт Шелли. Ты –…
ДЖЕНЕЗИС: Роза, пожалуйста. Расслабься.
РОЗА: Черт возьми! Ты тоже потеряла девственность!
ДЖЕНЕЗИС: Ты хочешь услышать об этом или что?
(Проходит СЕРВЕР с картошкой фри и колой).
РОЗА: Да! Каждую деталь!
ДЖЕНЕЗИС: Это было идеально.
РОЗА: Боже. Конечно, так и было.
ДЖЕНЕЗИС: У него были ключи от семейного пляжного домика Кэла.
РОЗА: Меня сейчас вырвет.
ДЖЕНЕЗИС: Свечи и все такое. Все выходные мы провели, типа, как семья в своем доме. Готовили еду и сидели у костра и, ну, ты понимаешь…
РОЗА: Вы делали это не раз?
ДЖЕНЕЗИС: Несколько раз!
(Они смеются).
РОЗА: Вот это моя девочка. (Стук сердца) А чем твоя мама занималась все выходные?
ДЖЕНЕЗИС: Тетя Кайла приходила.
(Они едят).
ДЖЕНЕЗИС: Роза, я люблю его.
РОЗА: Знаю, что любишь. Это мило. А также отвратительно. Но мило.
ДЖЕНЕЗИС: Думаю, мы всегда будем вместе.
РОЗА: Это потому, что ты девушка, которая только что все выходные занималась сексом. Посмотрим.
ДЖЕНЕЗИС: Посмотрим. Но я почувствовала это, понимаешь? Как будто это был наш дом в будущем. И именно так все и будет у нас.
РОЗА: Никогда не слышала, чтобы ты так говорила.
ДЖЕНЕЗИС: Я хочу, чтобы ты тоже влюбилась.
РОЗА: Кто, я? Ба. Мне это не нужно.
ДЖЕНЕЗИС: Нам всем нужно.
РОЗА: У меня есть ты. Мне не нужен парень.
ДЖЕНЕЗИС: Ты найдешь его.
РОЗА: Посмотрим.
ДЖЕНЕЗИС: Посмотрим.
(Входит УИЛЛ ФОНТЕЙН и встречает на своем пути обеих девушек. РОЗА реагирует с отвращением. ДЖЕНЕЗИС дружелюбно).
(Свет гаснет).
ЖЕЛАТЕЛЬНО, ЧТОБЫ У ВАС БЫЛА ГРУППА ПОДДЕРЖКИ
По дому плывет запах раскаленного масла. Раз это не мама с маслом в кастрюле, значит, должно быть, на кухне Роза. И это немного пугает. Но когда я туда прихожу, то вижу яйца, сыр, зелень, хлеб в тостере.