Повезло

Такой не покомандуешь.
Только поманеврируешь. Очень, очень осторожно. «Пожалуй, чертовски повезло, что у меня повадки фермерской собаки».
И тут, сложив все кусочки воедино, Джордан вдруг понял…
– Боже. – Он уставился на свернувшуюся рядом Эву. – Неудивительно, что я так в тебя втрескался. Вы же с моей матерью из одного теста.
И у него, как тогда у отца, не было ни единого шанса устоять.
Прямо «Титаник». Один удар – и все, каюк.
Тихо рассмеявшись, Джордан погладил обнаженную руку Эвы.
– А ты, милая, так же идешь ко дну, как и я. Просто еще этого не поняла.
Успокоившись, он выключил зажигание и выудил ключи от дома из кармана медицинского саквояжа.
«Пора отнести мой маленький айсберг наверх и уложить в кровать». Чертовски обидно, что нельзя пристроиться там и самому, но Эве надо выспаться. А если станет уверять себя, будто сможет провести еще одну ночь, прижавшись к ней и ничего не делая, то он просто законченный лжец.
Когда Джордан брал Эву на руки, она пробормотала что-то вроде «громила», но потом бессильно обмякла.
Осторожно перехватив ее, чтобы открыть дверь, Джордан едва не споткнулся об Одноглазого Джека.
– Не смешно, – прошептал и мог поклясться, что кот хмыкнул. – А если бы она ушиблась? А я тебя еще объедками угостил.
Осторожно ступая – мало ли, вдруг хвостатый подлец надумает снова устроить диверсию, – Джордан отнес Эву в спальню.
Постель уже была расстелена, поэтому он уложил свою ношу между смятых простыней в желтый цветочек. Ноги Эвы свисали с края. Джордан снял с нее обувь, а затем взялся за джинсы.
«Я их сегодня с нее уже снимал».
Он знал, что обнаружит под штанами, но при повторном появлении красного шелка легче не стало. Джордан стиснул зубы, стараясь не вспоминать, что чувствовал ртом.
Мягкость. Жар. Влагу.
– Бесполезно, придурок, – пробормотал он и, заметив соломинку в волосах Эвы, осторожно ее вытащил.
Пыльная красная футболка пахла какой-то гадостью. Решив, что лучше не размышлять на эту тему, Джордан сморщился и попытался стянуть с Эвы одежду.
– Ой! – И засмеялся, когда «айсберг» заворчал и врезал ему. – Полегче, драчунья. Это я.
– Джордан?
– Он самый.
Темные глаза Эвы мерцали из-под полуприкрытых ресниц, точно вывеска мотеля.
– Устала.
– Знаю.
Она совсем как ребенок подняла руки и держала их так, пока он снимал с нее футболку.
После чего перекатилась на бок и вновь провалилась в сон.
Несколько минут Джордан просто ею любовался. Затем поддался порыву и провел рукой по ее бедру. Эва выглядела как девушка пин-ап из сороковых. Когда женщины не стеснялись округлых форм.
Уж точно не как нынешние худые звезды, которые понюхают кусочек моркови и заявляют, что уже поели.
Наверное, это временами беспокоило Эву. Женщины вечно смотрят на товарок и думают, будто сами толстые.
Джордан и не надеялся постичь эту тайну.
В последний раз сжав аппетитное бедро, он укрыл Эву и поцеловал на ночь.
– Святоша, – пробормотал по дороге на кухню за ручкой и бумагой. – За такую сдержанность можно спокойно канонизировать.
Бросив грязные вещи Эвы в корзину на сушилке, он нацарапал записку, мол, утром заскочу. И оставив ее на прикроватном столике, завел Эве будильник.
«А то уже час ночи, проспит и не узнает».
Выйдя на улицу, Джордан заметил темную машину, припаркованную перед домом Лу Эллен. И невольно замедлил шаг.
Темно-синяя, американского производства, номера не здешние. Флоридские, судя по оранжевому значку между кодовыми метками.
Когда Джордан отъезжал, в голове вспыхнуло какое-то воспоминание, хотя только через несколько кварталов он понял, в чем дело.
Номера крепились на машине сияющей золотой цепью.
  
Глава 16
 
– Ты хоть представляешь, сколько темно-синих американских седанов зарегистрировано во Флориде? – спросил Джесс Джордана, когда тот глянул через его плечо на экран компьютера.
– Нет, но ты явно хочешь меня просветить.
– Слишком много. – Даже с учетом того, что Джесс свел список к минимуму и рассортировал номерные знаки по спискам. Принтер выплюнул лист в его руку. – Ну на этот раз ты хоть часть номера запомнил.
– На этот раз я очень удачно был в сознании. Вот, держи свой кофе.
Джордан обменял у брата распечатку на большой стакан американо – категорически отказываясь называть сей напиток «венти», – который принес в качестве извинения за то, что поднял бедолагу посреди ночи.
Джесс что-то проворчал и взял одну из лепешек, что, собственно, тоже предназначались для его умасливания.
Слава богу, «Старбакс» открывается в пять утра.
Слова перед глазами поплыли, и Джордан отпил из своего стакана. Может, мозг с помощью кофеина еще работал, но тело словно налилось свинцом. Джордан вымотался. Осознав, что же его так смутило в цепи, он вернулся к дому Эвы и обнаружил, что машина исчезла.
Но все равно просидел там несколько часов в дозоре.
Может, смахивает на паранойю, но холодка, пробежавшего по спине, хватило, чтобы не откладывая схватить телефон. Джордан набрал брата, рассказал, что видел, и Джесс тут же без лишних вопросов начал пробивать номера.
– В этом списке те водители, кто каким-либо образом преступал закон. В основном всякая шелупонь – мелкие воришки, пьяницы и нарушители общественного порядка, драчуны, – но и как минимум десять серьезных преступников. От вооруженных ограблений до убийства. Один-два сидят, остальные вышли, но под присмотром полиции. Еще несколько тоже за решеткой, однако на машинах могут ездить родственники. – Джесс снял очки и потер глаза. – Посмотри, вдруг выяснится, что кто-то из них проходил по твоим делам.
– Спасибо. – Джордан поднялся со стула и присоединился к брату за столом.
Под тихий гул компьютера просмотрел имена, сверяясь с собственными записями, когда память подводила. Дом временами поскрипывал что-то на языке старого здания. Когда утро окрасило небо первыми розовыми полосами, где-то наверху включился душ.
– Клэй встал.
Джесс только крякнул:
– Прошлой ночью ублюдок ободрал меня на тридцатку. Надо было выпнуть его из дома. Никогда не играй в покер с психологом.
Когда водопроводные трубы издали последний стон, Джордан успел проглядеть большую часть списка.
– Ну что? – спросил Джесс.
– Единственное знакомое имя – Эйлин Зиглер. Кажется, ее поймали на магазинной краже в восемьдесят пятом. Общественные работы без зачтения времени пребывания под стражей. А вот сынок, Боди Зиглер, сидит в Чатеме, заодно проходя как свидетель по делу о хранении наркотических веществ.
– Серьезно для обычного дела по дури.
– А у него отягчающие. Его уже пару раз ловили за руку по мелочам, хотя это, между нами говоря, пустая трата сил и денег налогоплательщиков. Я повидал сотни таких парней и понял, что если человек хочет словить кайф, то найдет способ. Однако если раньше Боди представлял опасность только для себя, то не так давно решил толкать дурь школьникам. – Джордан обвел имя, хотя сам неверяще качал головой. – Миссис Зиглер живет в поселке для престарелых за пределами Орландо. На суд приходила в свитере с Микки-Маусом и вязала в фойе во время перерыва. Одно из моих открытий на работе: даже у дегенератов есть матери.
Брат посмотрел на Джордана поверх чашки:
– И у этой матери самой рыльце в пушку. То, что она сидела со спицами, не делает ее добропорядочной гражданкой.
– Ей сейчас лет семьдесят. Не представляю, как бы она врезала мне по голове. Знаю, – продолжил он в ответ на невысказанный вопрос Джесса, – возможно, она помогала. Но так напрягаться шесть лет спустя? Разве что с сыном что-то случилось. У людей может сорвать крышу, когда они кого-то теряют. Так или иначе, передадим это детективу Коулмену.
– Давай я все-таки проверю?
– Пусть сами проверяют по легальным каналам. Это работа Коулмена. Не хочу спотыкаться о техническую сторону дела. – Джордан прошел к своему портфелю.