Покоритель сердец

   — Я не понимаю, чем вызвал такой упрек, — сказал Джордан. — Что я сейчас сделал не так, Ханна?
   — Ничего, — солгала она, стараясь выглядеть усталой и печальной — манера, которую она ненавидела в других женщинах. Если что-то не нравится, надо просто сказать об этом. По крайней мере так ей всегда казалось. Но сейчас не время проявлять оригинальность. На глазах у половины Джордановой семьи.
   — Эй! — Властный женский голос перекрыл рычание автомобильного мотора. —
Кто хочет есть?
   Ханна обернулась и увидела, как старенький ярко-оранжевый «фольксваген» проехал по гравию дорожки и, скрежеща тормозами, остановился в нескольких дюймах от высокого ветвистого дуба. Вид многострадального дерева свидетельствовал о том, что предыдущие остановки кончались хуже. Рони громко вздохнул.
   — Привет, ма. Что ты так рано?
   — Рано? Я же знала, что ты не додумаешься покормить народ. Может быть, я
ошиблась?
   — Ты не ошиблась, ма, — признал Рони, переминаясь с ноги на ногу.
   Осанистая женщина в зеленой униформе официантки приблизилась, распространяя запах гамбургеров. Она поставила на фундамент большую белую сумку и улыбнулась
Ханне:
   — Ну, Ханна, эти парни не загнали тебя насмерть?
   — Я еще и на еду не заработала, Эстер, — ответила Ханна, улыбаясь, будто и не было язвительной перепалки с Джорданом.
   Эстер обернулась к машине.
   — Кевин, если хочешь получить гамбургер, лучше вылезай сейчас же. — Она подмигнула Ханне. — Он все утро помогал мне накрывать столы.
   — Он не мешал тебе? — спросила Ханна. — Я вполне могла бы присмотреть за ним здесь.
   — В тот день, когда маленький мальчик сможет помешать мне, золотко мое, — сообщила Эстер, — Эстер Уордлоу уйдет на покой. Он был ангелом. Лучший мальчик из всех, что работали у нас, — добавила она достаточно громко, чтобы услышал Кевин.
   — Смотри, мама! — возбужденно воскликнул он, протягивая ладошку с четырьмя монетками. — Я заработал чаевые. Я теперь богатый. Здорово, а?
   Ханна улыбнулась и обняла мальчика. Славный малыш, всегда веселый, всегда чему-то радующийся! У него были ее каштановые волосы и карие глаза, но нос и рот напоминали Мерибет.
   — Молодец, — сказала Ханна, ероша ему волосы. — Я даже позволю тебе истратить все это состояние на жвачку, раз уж ты так здорово потрудился.
   — Правда?
   — Правда. У меня приступ щедрости. Ты голоден?
   Кевин помотал головой.
   — Я ел на завтрак оладьи, тосты, бекон и... — он наморщил лоб, вспоминая, — и сосиски.
   И этот ребенок уверяет ее, будто никогда не хочет есть по утрам, вздохнула Ханна.
   — Я думаю, тебе придется еще потрудиться, чтобы отработать всю эту еду, — сказала она. — Однажды ты проешь весь наш дом.
   Кевин рассмеялся, пританцовывая, от шутливых материнских упреков.
   Мужчины сгрудились у сумки, доставая гамбургеры, но Джордан продолжал сидеть у фундамента, задумчиво глядя на Ханну.
   Отлично, подумала она. Пусть мистер Я-Такой-Неотразимый поглядит на ребенка, подожмет хвост и уберется восвояси. И оставит меня в покое.
   — Ладно, дружок, — заявила Кевину Эстер. — Давай-ка двигать, пока не привалила толпа на обед.
   — Мне пора на работу, — важно объявил присутствующим Кевин и прошествовал к машине.
   — Постарайся хорошенько справиться со своей работой, — напутствовала его Ханна. — Помни, что я тебе говорила.
   — Брюстеры всегда на высоте, — отчеканил он и улыбнулся, махая матери из окна рванувшейся с места машины.
   Ханна чувствовала на себе взгляд Джордана, но совершенно невозмутимо выудила из сумки гамбургер и села на землю на безопасном расстоянии. Рядом с ним есть было бы трудно.
   Остальные трое мужчин устроились чуть поодаль, с явным интересом ожидая развития событий.
   Итак, думал Джордан, Рони не сел рядом с ней. Возможно, ситуация оценена неверно.
   — Славный малыш, — сказал он, откашлявшись.
   От него не ускользнуло, что Кевин носит фамилию Брюстер. Значит, Ханна не вышла замуж за отца мальчика.
   — Лучше не бывает, — согласилась она, не отрывая глаз от гамбургера. — Я в огонь пошла бы за этого ребенка.
   Он услышал в этих словах предупреждение. Только не понял основания.
   Ханна стала явно самостоятельной и сильной, гораздо более уверенной в себе, чем при их первом знакомстве.
   — И часто ты приезжаешь в Сэндфорд? —поинтересовался он, проглотив кусок и привалившись спиной к штабелю досок.
   Ханна, нахмурившись, посмотрела на него. Если это еще одна попытка подъехать, ее ждет участь предыдущих.
   — Была пару раз, — ответила она своему гамбургеру. — Рони просил устроить день рождения для матери прошлой зимой. Да Эстер, эта неисправимая сваха, пыталась познакомить меня с холостым водителем грузовика, обедающим в ее закусочной.
   — Она не оставляет попыток пристроить тебя?
   — Пытается, да простит ей Господь, — сказала Ханна. — А в свободное время выкапывает девушек для Рони.
   На лице Джордана расплылась довольная улыбка.
   Весь этот день Ханна трудилась изо всех сил над сооружением каркаса дома. К вечеру спина у нее ныла, а ладони горели, но усталость вытеснила из головы мысли о темно-волосом мужчине, следующем за ней по пятам.
   Было уже поздно, когда Эстер накормила их спагетти и настояла на том, что сама помоет посуду. Ханна слышала, как стих вдали шум пикапов, увозивших Рони и Маккленонов.
   Ханна отвела Кевина в трейлер Эстер и почитала ему рассказ из его любимой детской книжки. Потом уложила мальчика в кровать, подоткнула одеяло и поцеловала его.
   — Глазки закрой, — произнесла она, начиная ежевечерний ритуал.
   — Сладко усни, — отозвался сын.
   — Порою ночной...
   — ...Бог нас храни.
   Он устал от возбуждения трудового дня, и Ханна с улыбкой наблюдала, как успокаивается его дыхание, едва закрылись глазки.
   «Порою ночной Бог нас храни», — повторила она про себя, выходя из комнаты. Кевин был ей Божьим даром, хоть и свалился на руки нежданно-негаданно.
   «Мерибет, — прошептала она, — ты не знаешь, как я люблю его».
   Ханна помогала сестре материально и морально, пока та носила сына, но Мерибет не мечтала о материнстве. Она была без ума от одной рок-группы и вела беспорядочную жизнь, всюду следуя за нею. Парень, давший жизнь Кевину — кто именно, так и осталось невыясненным, — тоже не проявил интереса к ребенку.
   Ханна забирала мальчика к себе всякий раз, когда Мерибет устремлялась за своими кумирами. Ханна знала, что сестра ведет не святую жизнь в этих поездках, но не интересовалась подробностями.
   И все же для нее было ударом, когда молодой полисмен явился к ней, чтобы сообщить о смерти последней родственницы от передозировки наркотика в каком-то мотеле, в сотне миль от дома.
   Ханна отправилась в суд и формально усыновила Кевина. До смерти Мерибет она жила в унаследованном от родителей доме, и там же останавливалась сестра в промежутках между путешествиями. Теперь дом был продан, а деньги вложены в доходные бумаги, проценты от которых помогали ей платить по счетам и растить сына.
    Ханна отличалась бережливостью. Вернувшись в Сент-Луис, она устроилась в библиотеку, где платили достаточно для обеспечения достойного образа жизни молодой матери и ребенка.
   Деньги оставались постоянной проблемой, но она сумела, строго контролируя семейный бюджет, устроить Кевина в хороший детский сад. А когда мальчик пошел в школу, Ханна так подгадала свой рабочий график, что почти каждый день возвращалась домой раньше сына. Если же приходилось работать по выходным или в вечернюю смену, то приглашала няню.
   Она научилась планировать свои расходы. Работа давала возможность обеспечить достойную жизнь Кевину. Единственное, к чему она оказалась неготовой, — это всепоглощающая любовь к мальчику, ставшему ее сыном. Никогда прежде не приходилось ей испытывать подобное чувство.