Озимый цвет

Он отвел глаза в сторону и осторожно заметил:
— У Ино хороший опыт подобной работы.
— Значит, нет. — Я вздохнула. — Я ничего не говорила бы вам, милорд, если бы договор не касался лично меня. Меня беспокоит, что в непредвиденной ситуации мне не вернут приданое, я сама лишусь крова, а мои дети будут иметь вместо матери опекуна.
Финн не сразу ответил, пораженно раздумывая над полученными только что сведениями. Он явно не думал, что окажется втянут в разборки между мной и Ристрихом. Я тоже не представляла, что мне придется воевать с другом будущего мужа.
Наконец Финн ошеломленно произнес:
— Арана, вы уверены?
— Да, — кивнула я.
— А речь шла обо всех детях? Может, имелся в виду наследник?
— Обо всех. И о девочках в том числе, — смело заявила я, помня о порядках в Льен. Семейная жизнь еще не началась, а я уже от нее устала.
— Наверное, произошла какая-то ошибка. Я поговорю с князем. Никто не имеет права покушаться на ваши деньги, и другие требования тоже совершенно возмутительны. Наверное, вы с Ино неверно друг друга поняли.
Я не сомневалась, что все восприняла верно, но не стала спорить, довольная обещанием Финна. Его благородство поможет мне одержать победу над князем.
— Благодарю вас, милорд.
— Не беспокойтесь, леди Арана. Все будет хорошо.
Я предвкушала неудовольствие Ристриха, когда распрощалась с Финном. Он явно будет в ярости.
Ну и пусть. Я не боюсь его немилости.
Когда я вернулась в свои покои, чтобы спрятать в шкатулку записку от неведомого врага, то долго стояла возле окна, просто смотря вдаль. Вспоминала дорогу к замку, вырисовывая в воображении путь назад. Мне хотелось закрыть глаза и очутиться дома, но, увы, это было невозможно.
Дамиану Грасалю удалось снять с моей семьи несправедливые обвинения в смерти Гулмара из дома Сизого пепла, с чьим родом нам и так еле удалось найти общий язык, желая породниться, но, если я когда-нибудь снова вернусь домой, старый слух всплывет с новой силой. Яд, найденный в моих книгах, не оставил сомнений для родственников погибшего, кто его убил. Сердце Гулмара остановилось после встречи с одним человеком — со мной. Жизнь второго моего жениха тоже унес таинственный случай. Если смерть Дарена поначалу не вызвала вопросов, то после происшествия с Гулмаром они полились рекой.
Их обоих погубила странная отрава, подмешанная в питье. Я не имела к этому никакого отношения, но мне никто не верил, кроме моей семьи…
После того как наша семья обанкротилась и к тому же оказалась в немилости у императора, обвинения дочери в убийстве оказались для родителей последней каплей. Собрав все оставшиеся средства, они тайно отправили меня в царство Льен, надеясь заручиться помощью Дамиана Грасаля. Никто лучше него не способен распутать такой клубок интриг. Папа боялся писать князю письмо, но верил, что тот поможет дому Огненных искр в ответ на старую услугу.
Но Грасаль решил, что его помощь несоизмерима с тем, что он когда-то получил от отца, и потребовал с меня платы. Теперь я на Крайнем севере. Я — глаза и уши слуги узурпатора престола. Я не принадлежу сама себе и уже оставила надежды, что кто-то меня защитит.
Иногда я ловлю себя на мысли, что родители никогда и не думали, что я вернусь. Напротив, они явно надеялись, что я останусь в соседней стране. Зачем еще тогда мама отдала мне перед расставанием кулон? Зачем папа велел соглашаться с любыми предложениями Грасаля?
Даже без доказательств виновности в убийствах я навсегда останусь для арманьельцев «черной невестой». Мои женихи умирали как мошки, стоило нам только обручиться. Я бы уже поверила в проклятие, если б не догадывалась, кто за всем этим стоит.
К счастью, идея родителей должна увенчаться успехом. Наверное, лишь в другой стране я смогу безбоязненно выйти замуж, оставив прошлое позади. Вемур Нерстед может спать спокойно — опасность ему не грозит.
Только тот, кто пишет письма, не дает мне крепко спать…
Я до боли сжала руки. Ногти впились в ладони, оставляя следы. Красные полумесяцы горели на коже меткой беспомощности.
Думай, Ари. Кто желает тебе зла настолько, что готов ради этого поехать в самую дальнюю провинцию чужой страны? Кто будет так тебя преследовать, где бы ты ни очутилась?
  
ГЛАВА 8
 
Когда я уже собиралась готовиться ко сну, в комнату постучали. Эрин открыла дверь, и свет от зажженных факелов обрисовал силуэт Ино Ристриха. Неужели князь лично пришел высказаться после того, как к нему зашел Финн?
— Миледи, как чудно, что вы еще не спите. Мне нужно с вами поговорить.
Я нехотя пригласила его в гостиную, велела камеристке принести нам чая и, когда девушка оставила нас наедине, заговорила:
— Что же вас привело, князь?
Мой голос оставался совершенно ровным и спокойным, в нем ничего не выдавало волнения, скребущегося в душе. Я села с противоположной стороны от Ристриха, хотя не думала, что сейчас он посмеет нарушить границы. В такие моменты я особенно остро желала пробуждения родовой магии. Чувствовать себя бессильной, неспособной дать отпор — очень выматывает.
— Пожалуй, я должен перед вами извиниться.
Я недоверчиво вскинула брови, не веря, что он искренен. Словно не замечая моей подозрительности, князь продолжил:
— Я недооценил вас.
Я хмыкнула. Вот теперь Ино Ристрих больше похож на себя. Криво усмехнувшись, он бросил мне свернутую бумагу. Развернув свиток, я обнаружила договор. Сердце бешено застучало.
— Если это имеет значение, каждая запятая здесь была поставлена до общения с лордом. Арана, мне понравился ваш ход, но он ничего не значит. Вемур оставил меня наместником до своего возвращения, и Финн не может отдавать никаких приказов.
Он поднялся из кресла и подошел к окну, давая мне время ознакомиться с новым документом. Я погрузилась в вязь из букв, выискивая изменения. Не хотелось думать о том, что Ристрих даже не оставил мне шанса себя обыграть.
— Я смогу остаться в замке и участвовать в воспитании детей, если что-то случится с мужем. И мне вернут приданое. Благодарю за щедрость, князь. Но что же заставило вас изменить свое решение?
— Не время для иронии, огненная. Напоминаю, что я буду иметь право отстранить вас от потомков Вемура, если посчитаю нужным. Я много думал и решил дать вам шанс. Посмотрим, что из этого выйдет.
— Иными словами, хотите держать меня на поводке. Насчет расторжения брака… Ничего не поменялось.
— Нет. Вемуру нужна скромная и благовоспитанная супруга, поэтому держите себя в узде.
— Моему мужу по-прежнему достается полная свобода… Ино, скажите мне одно: как я могу быть уверена, что вы не скомпрометируете меня, чтобы разрушить нежеланный для себя союз?
— Арана, вы серьезно думаете, что я затащу в постель сопротивляющуюся женщину? Да если бы я и совершил подобное, нужно, чтобы не только Вемур счел это достаточным поводом для расторжения брака, но и священники так решили. Служители Треокого охотно только заключают союзы, но не разрушают их. Мне ни к чему так очернять репутацию княгини. Вам нечего бояться, только если вы… сами не желаете меня.
— Бросьте! — Я рассмеялась. — Вы мне совершенно омерзительны. Мне казалось, я достаточно ясно выразилась.
Ино утомленно произнес:
— Подписывайте, огненная. Вы сами понимаете, что больше уступок не будет.
Я обмакнула кончик пера в чернила и занесла руку над бумагой. Казалось, будто я заключаю сделку с демоном. Впрочем, даже этим темным тварям я бы поверила больше, чем Ино Ристриху, но пора закончить военные действия. Князь не солгал, больше он не даст мне повернуть договор в свою сторону. Придется мириться с тем, что уже есть.
Когда моя подпись оказалась внизу документа, Ристрих забрал у меня свиток. Договор обретет свою силу, когда капли моей крови смешаются на брачной церемонии с другой — из раны того, кто перед лицом богов заменит жениха на свадьбе. Назад пути нет. Не самое удачное соглашение, но и не слишком плохое.