Соратницы

Теперь не свалиться бы от усталости, обиднее всего опоздать сейчас, когда они уже почти у цели.
Горячая шахта встретила нежданных гостей темнотой и тяжелым запахом серы, смешанным с вонью прогорклого жира.
— Где они? — оглянулся Дирард, осматривая развилку в бледном сиянии созданного магистром призрачного шара.
— Спят небось, — проворчал удивительно быстро пришедший в себя Тробер. — Сейчас еще ночь.
— Уже светает, — поправил Иридос и тихо добавил: — Но не спят, а едят. И куда-то очень торопятся. Рад, уходи в кокон.
Давая это указание, он швырнул в напарника какое-то заклинание, сразу разлившееся по торсу теплом, намекающим на ощутимо пополнившийся резерв кокона. А сам повернулся и уверенно направился в правое ответвление центрального штрека. Рад иронично поднял бровь, даже не пытаясь понять, что снова задумал его напарник, но просьбу исполнил немедля. Он сам был вожаком и отлично знал — двух командиров в отряде не бывает, и приказы, даже выданные в очень дружелюбной форме, необходимо выполнять беспрекословно.
— Белый… — донесся до него восторженный шепот топавшего следом гнома.
Спросить, чем так восхищается уже видевший его коротышка, оборотень пока не мог и отложил на потом. Но забыл про это намерение, едва рассмотрев из-под руки дракона несколько десятков чумазых, полураздетых мужчин, сидящих в кучах пепла. На худых шеях изможденных оборотней, пораженно уставившихся на незнакомцев, жарко светились камни щедро напоенных магией рабских ошейников. Подлое и жестокое изобретение чернокнижников или черных ведьмаков. А может, руку приложили и те и другие.
Яростный гнев заставил зверя оскалить зубы и тихо зарычать, и напарник тотчас успокаивающе положил руку на вздыбленную холку, отдавая мысленный приказ не тревожиться. Однако лишь спустя несколько минут Рад смог отвести потрясенный взор от приговоренных чернокнижниками людей и немного оглядеться. Они находились в небольшой пещерке, слабо освещенной паутиной расползшегося по стенам ведьминого мха. Посредине в сложенном из обломков камней примитивном очаге тлели угольки жиденького костерка, на котором стоял закопченный котелок с каким-то варевом.
Магистр уже прошел мимо этого котла к оборотням, не проронившим от неожиданности ни слова, сел на засаленный камень, судя по всему, служивший им столом, и уставился в глаза одного из рабов, успев определить в нем предводителя этой стаи. Так уж привыкли оборотни — куда бы ни забросила судьба, первым делом выбирают временного вожака.
— Меня зовут Иридос. Это мой друг Рад, а того гнома вы и сами знаете. Ваши имена скажете позже, если сами захотите.
Оборотни продолжали угрюмо молчать, но Иридоса это ничуть не расстроило. Он бесцеремонно подхватил одного из них воздушной лианой, подтянул к себе и принялся внимательно изучать его рабское украшение.
— Представь себе, Рад, — серьезно кивнул наконец напарник зверю, — чернокнижники усовершенствовали это проклятое изобретение.
— Отпусти… — с ненавистью глядя на магистра, прошипел шахтер, силясь вырваться из объятий туго спеленавшей его плети.
— Нет, — хладнокровно отказался дракон, но на его лице, выдавая истинные чувства, проступила еле заметная багровая сеточка чешуи. — Ты можешь злиться на меня сколько угодно, хотя я и не знаю, чем и когда вам насолил. Мы с другом в этом подземелье уже почти декаду, и чтобы попасть за щиты, отсидели семь дней за решеткой карцера, а потом прошли под всем хребтом, добираясь до гномов. Нам это далось отнюдь не легко, а времени осталось очень мало. Поэтому извини, но обращать внимание на ваши странные обиды и выяснять отношения, как базарные кумушки, я сейчас не стану. Попросту сниму ваши ошейники и вытащу вас отсюда, а потом расскажете мне, кто постарался насыпать вам в уши всякой грязи.
— Ты лжешь! — тонко выкрикнул немолодой оборотень, бледнея от собственной смелости. — Тебе нужны мишени для бойцов на арену, вот и нашел, откуда таскать безропотных рабов. Это верхние шахтеры ничего не знают, а от нас каждые три-четыре луны отправляют кого-нибудь в твой проклятый Зеленодол. Самых слабых… или самых дерзких.
— Кто? — На Иридоса страшно стало смотреть, его волосы вмиг потемнели и встали над черепом высоким, отливающим багрянцем гребнем, рот растянулся, показывая кончики острых клыков, а стальные когти длиной с мизинец яростно прочертили на камне глубокие бороздки.
— Надзиратели приводят сюда старого оборотня, — спокойно пояснил Тробер, усаживаясь на пол рядом с насторожившимся зверем, и опасливо погладил пальцем мягкий мех, — и он показывает им амулет со знаком дома ди Тинерд. А потом уводит тех, кого отберет, обычно одного-двух.
— Почему ты заранее мне этого не сказал? — постепенно усмиряя бушующий в душе гнев, рыкнул на него Иридос.
— Я ведь тоже в первый раз тебя вижу, — пожал плечами коротышка. — И хотя с нашими охранниками вы расправились здорово и потом ни в чем не выказали подвоха, но пока я не рассмотрел как следует его кокон, до конца тебе не верил. Все ведь знают, чисто-белый зверь бывает только у белых ведьмаков, а они никогда не пойдут ни на подлость, ни на сделку с темными, нечестными людьми.
— А может, это морок? — опасливо поглядывая на снова вернувшего человеческий облик Иридоса, неуверенно предположил один из рабов.
— Нет, — сухо буркнул магистр, — он действительно белый ведьмак и вожак свободной стаи. А лицо вам пока показать не может из-за семейных тайн. Но того шакала я теперь найду. Тробер, а ты, случайно, не знаешь, куда их уводили?
— В лабораторию, — скорбно поджал губы гном. — Есть тут такая, тайная. Раньше я молчал… чего их зря пугать.
— Проклятые выпни! — В пожелтевших глазах дракона снова сверкнула неукротимая ненависть. — И далеко она?
— Я вас туда не поведу, — мотнул головой гном. — Там на каждом шагу ловушки. Нас и заставляли делать… и поклясться здоровьем детей никому не открывать секретов.
— Я тебя и не прошу вести, — огрызнулся магистр, — а спрашиваю — далеко ли и в какой стороне?
— Не очень далеко, — мотнул головой гном. — Часов пять идти на север и подняться на два уровня выше. Но отсюда туда не пробраться. Черные даже в эти забои не оставили ни одной лестницы, еду спускают в корзине на веревке. И урок тоже корзиной забирают, камень в этих забоях ценный, но они редко какой день больше горсточки набивают.
— А как же тот выпень?
— Спускается по веревочной лестнице, под охраной наемников и ведьмы. Но он далеко не ходит, тут дух тяжелый, вредный. Просто собирает всех к главному стволу амулетом. Они бы не пошли, да ошейники жечь начинают.
— Вот потому я первым делом их и сниму, — кровожадно блеснул вмиг подросшими клыками дракон и подтянул к себе поближе свою добычу.
— Отпусти его, — привстал с места самый старый оборотень. — Попробуй на мне. У него и так сердце сдает.
— А я, по-твоему, маг или какой-то чернокнижник, — оскорбленно вздернул нос Иридос, — чтобы не суметь подлечить собрата? И больно ему не будет, уже почти девять лет улучшаю способы снятия всяческих оков и ловушек. Лучше скажи, почему вы сидите тут, если источник в другой стороне?
— Нам он не нужен, — мрачно зыркнул тот шахтер, который обвинял дракона в покупке рабов. — Это ярмо и так сосет магию, как пиявка. И с кокона, и со всего вокруг.
— А чем больше в ошейниках энергии, — тихо перевел Тробер, — тем легче ведьме управлять через них рабами.
— Зря я ее там не прибил, — с досадой ругнул себя маг и мягко махнул рукой, словно оборачивая пациента шарфом. — Почему-то таких подробностей о ней не знает ни один из верхних охранников. И о ее муже… кстати, Тробер, он ведь полукровка.
— Сманил когда-то ушлый дроу молодую дуреху из гномов Ардага, — нехотя поведал староста, внимательно следя за действиями дракона. — Сам потом женился на приданом, а ее оставил при кухне, и ребенок вырос там же. С виду он почти гном, но мы его своим не считаем. Нас не уважает, законы не чтит, ремесла не имеет. И откуда он эту ведьму взял — тоже не знаю. Но сын у нее уже был. Гнилой и злой человечишко.