Соратницы

— Согласен, — отстраненно буркнул Иридос и вдруг сомкнул ладони на горле пациента, будто собираясь его удушить.
Тот лишь сдавленно охнул.
Дернулись, готовясь к прыжку, пленники, но белый барс предупреждающе рыкнул и встал рядом с напарником. Отпуская на волю кокон, Рад начинал лучше чувствовать магическую энергию. Не так, как маги, яркими цветными всполохами, а скорее ощущением особого тепла, идущего от заряженных камней. И сейчас отчетливо понимал, чем занят Иридос. Так же бесцеремонно, как обобрал наемников несколько часов назад, вытягивает энергию из напоенного до отказа ошейника.
— Тихо, — строго предупредил магистр дернувшегося раба. — Тебе ведь не больно, я чувствую все ваши эмоции. Поэтому не нужно выкапывать железяки из золы.
Последние слова относились к шахтерам, и в самом деле подозрительно завозившимся на своих необычных лежанках. Те притихли, только глаза настороженно поблескивали, показывая, как мало пока рабы доверяют нежданным спасателям.
Иридос снова сосредоточил все внимание на пациенте и через минуту осторожно разомкнул руки, держа в ладонях остатки ненавистного рабам украшения. Стальные звенья, соединявшие кованые розетки с камнями, в нескольких местах выглядели так, словно не один год пролежали где-то под кустом. Металл почернел и пророс ржавчиной, осыпавшейся на ладони мага рыжей пылью.
— Держи, — протянул дракон камни гному. — Может, на что-нибудь пригодятся.
Тробер брал остатки ошейника так опасливо, словно это была черная гадюка, но, рассмотрев потемневшие камни и осторожно потерев между пальцами рыжий металл, пренебрежительно фыркнул, хозяйственно ссыпал дар в неизвестно откуда вытащенный кисет и победно глянул на ошеломленных оборотней:
— Вот это мастер, сразу видать.
В этот миг Рад вдруг отчетливо расслышал в тишине звук приближающихся шагов и предупреждающе зашипел, показывая пленникам острые иллюзорные клыки.
— Он не со злом, — не успел проговорить Иридос, как из темноты прохода в пристанище шахтеров торопливо шагнул беловолосый старик в таком же рабском ошейнике.
— Готовы?
И вдруг обнаружил безмятежно сидевшего на камне Иридоса и ошеломленного шахтера у его ног. А потом рассмотрел насторожившегося белого зверя и невозмутимо глядящего на него знакомого гнома.
— Тробер? А ты откуда? И что здесь происходит?
— Они пришли нас спасать, — уверенно объяснил староста, как видно, разрешивший наконец все свои сомнения. — А я показал дорогу.
— Я Иридос, — ровно сообщил дракон, уверенно вытащил плетью из толпы пожилого шахтера, который недавно вызывался добровольцем, и перенес ближе к себе, потеснив освобожденного оборотня. — Садись, так мне удобнее.
Раб беспрекословно повиновался, и процедура повторилась, только теперь заняла вдвое меньше времени.
— Почему-то на тебе ошейник был попроще, — немедленно объяснил причину магистр.
— Так я же тут уже двадцать лет живу, а они все время придумывают новые пакости, — боясь поверить в чудо, опасливо ощупывал горло шахтер.
— Понятно. — Иридос вмиг сообразил, как лучше поступить в этом случае. — Тогда давайте я сначала быстренько сниму самые простые ошейники, чтобы пополнить резерв.
— Самый старый, наверное, у меня, — беззаботно улыбнулся седой оборотень, но глава дома ди Тинерд что-то услыхал в его словах и решительно кивнул:
— Идем. И пока я снимаю ошейник, объясни, кто ты, откуда появился и куда собирался их увести?
— Я — Дед, — внешне спокойно объяснял седой оборотень, но каждый понимал, как он волнуется. — Меня тут все знают. Чернокнижники даже назначили старшим, думают, мне нужны их подачки. А пришел я из шахтного ствола, он тут единственный спуск вниз, кроме вентиляционной дыры да разных щелей. Наверху ждут парни с веревками и корзинами, черные все сильнее лютуют, опасаемся, что скоро примутся нас уничтожать. Начнут, ясное дело, отсюда.
От деловитости, с какой старик говорил о таких страшных вещах, Рад невольно ощутил скользнувшую по телу леденящую дрожь. Было жутко понимать, насколько сжились за много лет со своим положением рабы и как хорошо понимают ничтожность своих жизней для хозяев.
— Должны успеть, до завтрака примерно пара часов, а раньше никто к шахте не приходит, — продолжил старик и потрясенно замер, увидев перед собой лежащие на ладонях дракона ржавые остатки ошейника: — Не может быть…
— Может, — мягко улыбнулся ему Иридос и поторопил пациента: — Так ты не объяснил, куда вы собирались уходить.
— Мы думали, ты про это знаешь, — помрачнел вдруг оборотень. — Ведь не может же быть такого совпадения?
— Видишь ли, — решил слегка слукавить магистр, — сейчас я ничего не понимаю, мы с напарником просидели в карцере почти декаду. Иначе — без рабских ошейников — никогда не смогли бы пройти через все ловушки черных и не поднять паники. И, как сам понимаешь, никаких вестей от своих друзей за это время не получали.
— И где же они тогда? — настороженно оглядел спасателей Дед, не находя на них тех самых ошейников.
— В карманах таскаем, — пожал плечами дракон и пояснил: — Я их в карцере разобрал со скуки, а на шею повесил морок. Сейчас вам его не видно — пока мы блуждали по пещерам, подчистую истратили энергию. Но раз нужно уходить срочно, придется быстро снять еще пару-тройку ошейников, тогда смогу вытащить всех разом.
Никто даже не подумал спорить или отказываться, наоборот, выстроились перед ним не трое, а шестеро — желание выйти из шахты свободными вмиг отодвинуло подальше все остальные заботы и сомнения. И магистр не стал никому отказывать, постарался освободить всех шестерых. Остальные, у кого ошейники были более каверзными, поглядывали на счастливчиков с нескрываемой завистью, но радовались за них от всей души.
— Идем, показывай дорогу, — ссыпав Троберу последние камни, объявил дракон, не вставая с места, и не успели оборотни охнуть, как ощутили крепко стиснувшие их мощные лапы невидимого чудовища.
И лишь приглядевшись, осознали, что уже стремительно летят, плотно прижатые друг к дружке, как набитые в вентерь рыбы. Дракон сидел впереди, а его так и не снявший кокона напарник держался рядом, но не забывал бдительно посматривать на спасенных рабов яркими зелеными глазами. Гнома беглецы тоже обнаружили подле себя и, немного успокоившись, начали с любопытством озираться по сторонам.
Невидимая повозка вдруг вытянулась змеей, резко свернула к шахте и помчалась наверх, переворачивая некоторых пассажиров вниз головой. Но никто из рабов, давно считавших себя вычеркнутыми из жизни, даже не пикнул. Крепко вцепившись друг в друга и затаив дыхание, они истово молили про себя всех богов, чтобы в этот раз даровали обреченным удачу.
Опыт неудавшихся побегов был почти у всех, и они вынужденно смирились. Но где-то в глубине души каждый все же страстно мечтал хотя бы на денек оказаться на воле, посмотреть на небо, вдохнуть свежего воздуха, испить из ручья холодной воды. И как величайшее счастье — разок выпустить кокон и стремглав промчаться по цветущему склону, вновь ощущая себя молодым и сильным. А потом упасть лицом в душистые травы и замереть, вбирая в себя всю красоту и приволье мира, когда-то так неосторожно потерянного из-за чужой подлости или собственной доверчивости.
— Куда теперь? — Оказавшись в верхнем штреке, Иридос на миг приостановил свой диковинный транспорт, бесцеремонно сцапал притаившихся в тени стен оборотней и засунул к остальным. Потом подтащил поближе к себе седого старшину, смерил внимательным взглядом: — Показывай, Дед.
— Направо, потом вниз, тут узкий тоннель, потом снова направо, теперь вон в тот штрек… — Старик командовал все увереннее, решив пока отложить все сомнения, раз негаданный помощник исполняет все их планы и даже помог избавиться от рабского ярма.
Невидимая воздушная повозка летела все быстрее, и никому из пассажиров не было слышно, как с грохотом осыпаются позади них самые узкие проходы, перекрывая путь не только погоне, но и подлым ловушкам.
— Дальше все время на запад, тут штреки старые, прямые, — облегченно выдохнул наконец Дед и осторожно спросил: — А ты ошейники всем сможешь снять?