Соратницы

— Для того к вам и шел, — пристально глядя вперед, мирно откликнулся дракон. — Но сначала нужно сходить еще в одно место…
Белый зверь, не отодвигающийся от друга даже на ладонь, сердито рыкнул, и неожиданно для старого оборотня маг весело фыркнул:
— Конечно, ты со мной, но гнома, думаю, лучше оставить с ними.
— Я там каждый камень знаю, — вдруг обиделся Тробер, но зверь недовольно зашипел, и коротышка сразу сник.
— Потому и не сказал… — бурчал он обиженно, — сразу понял, вы обязательно туда полезете. Я раньше думал, врут ардагские, не бывает таких оборотней… А теперь вижу, все чистая правда.
— Тробер, — вздохнул дракон, — я на лесть не покупаюсь, и мне все равно, какие байки распускают родичи Сегрина. У него ведь редкий талант, а они не ценили, спохватились, когда уже поздно было. Не захотел он жить после всего с семьей, ушел на новое место. Но тебя не беру не поэтому, просто у меня резерв не настолько полон, чтобы лишних таскать. Ты мне только одно скажи — есть поблизости от той лаборатории выход наружу?
— Так нам черные и приказали пробить оттуда ход наверх, на склон скалы, — мрачно посопев, начал объяснять гном. — Там глухое, дикое ущелье, ни с одной стороны нет прямого выхода к морю, делай чего ни пожелаешь. Раньше мы там охотились, куропатки непуганые, сами в руки шли. А теперь даже не заглядываем, ползает по камням какая-то гадость, черные на ней ловушки проверяют.
— Ну, раз видели гадость, значит, все же ходили туда, — усмехнулся магистр и тихо пояснил напарнику: — Самим нам наружу пока уйти нельзя, черные должны думать, что у них еще есть время. Зато вестника я теперь отправлю сам. Пусть выжгут там всю нечисть. Мне давно было непонятно, откуда в Дройвии и Ардаге время от времени появляются стада всякой дряни. То выводок выпней, то стая болотниц, а то и вовсе какая-нибудь ядовитая мерзость вроде взрывающихся гигантских слизней. Только теперь начинаю понимать, это же черные всех отвлекали от себя, следы запутывали. Вроде где-то со времен Разлома остались гнезда и понемногу размножились.
— Нам сюда, — подсказал дракону Дед, рассматривая его с непонятным упорством.
— Чувствую, — отозвался Иридос, и воздушная карета сбавила скорость.
А через минуту влетела в просторную пещеру, где посредине стояли длинные столы, выложенные из каменных плит, у одной из стен булькали котлы над основательным очагом, а рядом стекала в выдолбленное в скале углубление светлая струйка. И везде сидели, бродили, чем-то занимались мужчины в рабских ошейниках.
— Ненавижу… — невольно вырвался у дракона рык при виде этой толпы оборванных и изможденных, бледных оборотней без малейшего признака защитных коконов.
Но они были — ошейники не давали магам вернуться в человеческий облик, в котором они менее выносливы. И одновременно высасывали всю энергию, какая могла усилить коконы.
Дивная повозка исчезла мгновенно, бережно опустив на пол рабов, и все находящиеся в пещере тотчас повернулись к ним и ошеломленно замерли, распахнув от изумления впавшие глаза и почти беззубые рты.
— Значит, они нас не видели, — уважительно покосился гном на дракона, но тот уже быстро шел по пещере, рассматривая на ее стенах нечто, заметное только ему одному. И время от времени делал резкий взмах рукой, словно обрывая невидимую паутину.
— А это кто такой? — раздалось сразу несколько встревоженных голосов, и Тробер спокойно, с вызовом сообщил:
— Иридос.
Случившегося в следующую секунду не ожидал никто: один из новеньких вдруг вскочил и ринулся прочь, но невидимая лапа вмиг сцапала его и выдернула из толпы, бросив к ногам резко развернувшегося дракона.
— Куда же ты бежал, Тимул? — почти ласково осведомился магистр, и от этого простого вопроса у всех оборотней на загривке встала дыбом призрачная шерсть.
— Никуда, — побелев от ужаса, упал на колени мужчина с неузнаваемо исчерченным шрамами лицом.
— Оставь его, — тронул Иридоса за локоть Дед, — не в себе он. Над теми, кто пытается их обмануть, черные издеваются особенно жестоко.
— Да он мне и не нужен, — остывая, раздосадованно выплюнул дракон. — Судьба другого тревожит. Не знаете… рыжий Мишеле? Этот торгаш увел его обманом.
— Как не знать, — хмуро кивнул Дед, — он тоже у нас был. Сильно избит… поэтому отправили в приют со второй партией.
— И где этот приют? — вызывающе уставился ему в лицо Иридос, отчетливо ощущая сложную мешанину чувств старого оборотня.
Недоверие, надежда, тревога и еще бог знает сколько различных оттенков.
— Мы думали, ты вместе с ними, — разочарованно буркнул Дед, но договорить не успел.
Белый зверь метнулся к нему молнией, одним ударом лапы сбил с ног и крепко сжал клыками руку, сжимавшую грубо выкованный кинжал, украшенный дешевыми камнями.
— Отпусти его, — мягко попросил Рада дракон, не отводя взора от стиснувшего зубы Деда, — он всего лишь пытался бросить мне вызов. Так велит старый обычай: если встречаются два вожака, то они должны вступить в поединок, и сильнейший объединит две стаи.
Рад выпустил руку старшины шахтеров, пренебрежительно фыркнул и с подчеркнутой аккуратностью вылизал свою лапу.
— Он ведь не знает, что вожака тут три, — продолжал пояснять напарнику глава дома ди Тинерд, — и до сих пор не догадывается, что можно дружно жить, не отнимая чужого дома и чужих родичей.
— А я думаю, — веско сообщил гном, на миг отрываясь от миски, из которой уже что-то увлеченно черпал, — ты его неверно понял. Это он решил подсунуть тебе свою стаю — вы богатые и живете сытно, да и ведьмы у вас, говорят, сильные.
— Рано пока этим заниматься, — сразу посерьезнел дракон. — Но одно могу сказать прямо сейчас: теперь ни один из вас не останется без лечения и крова. Все остальное будете решать сами, а мы поможем. Теперь нам пора, нужно вытащить тех, кто там еще остался. А вы идите к тому приюту, мы постараемся нагнать. Не закрывайте пока верхний проход сюда. Все остальные шахты и тоннели, по которым мы пришли, я уже обвалил. На случай, если кто-то из шахтеров не успел вернуться, оставил один выход, слева. Он узкий, справитесь и сами.
Подхватил напарника и исчез, словно его и не было.
— Зря ты так с ним, Дед, — подсыпал соли на рану огорченно скривившегося вожака Тробер. — Неужели еще не знаешь, что подосланные шакалы столько добра не делают? Да еще и белый ведьмак за него!
— Ничего ты не понимаешь, Троб, — устало шлепнулся на лавку Дед. — Мне другое теперь душу рвет — кому же мы тогда детей-то отправили? Сагор, наши все из шахт вернулись?
— Да. И двух надзирателей привели, ну, тех, ты знаешь. Ведьма ведь их живьем сварит, когда узнает, что мы ушли.
— Надзирателей усыпите, вход завалите, — вмиг стал собранным и решительным старый вожак, — и уходите. Из еды возьмите мясо и самые ценные припасы. Раз там кормят, нечего сено таскать.
— А ты?
— Подожду немного.
— Тогда и я с тобой, — тотчас принял решение Тробер и подвинул ближе горшок с похлебкой. — Садись, поешь пока.
Оборотни уходили в спешке, но не забыли устроить заранее подготовленный обвал и подложить в кучи осыпавшихся камней тайком от надзирателей изготовленные ловушки. Хоть и не особо хитроумные и мощные, но черных на какое-то время должны задержать. А проход, ведущий в чудесный приют, открывался только тем, кто знал особый знак. И таких было всего трое: сам Дед и двое его верных помощников, проживших тут почти по половине жизни.
Младший из них, Калейн, давно был увечным и много ходить не мог, поэтому именно ему доверили сторожить заветную пещерку. Он там и жил в последние дни вместе с упорными подростками, не желавшими уходить в сытное тепло волшебного приюта вместе с малышами и женщинами.
А старший, Шерт, прежде чем уйти с последними рабами, несколько минут топтался возле вожака, тяжело вздыхая и бесцельно двигая по столу брошенные каменные миски.
— Дед…
— Лучше ничего не говори, — предупредил тот. — Я своих решений никогда не меняю, и ты это знаешь.