Целительница: другая (СИ)

— Я найду, чем заняться, пока тут будет Стас. Не переживай.
На счастье Пятницкой, у Климова оказался капучинатор. Вика отхлебнула кофе. Молочная пенка коснулась нёба, и о него стали лопаться воздушные пузырьки. Она вспоминала, как это пить кофе для наслаждения, а не с целью взбодриться. И это было величайшее утреннее открытие.
— Смотрю на тебя и удивляюсь, ты здорова. Ещё вчера это казалось невозможным.
— Я пошла на сделку с собой. Согласилась выполнить ряд условий, чтоб выздороветь.
— Интересно.
— Можно я поживу у тебя неделю? — немного волнуясь, попросила Пятницкая.
— Оставайся сколько нужно, я не испытываю стеснения по этому поводу.
— Одно из условий: быть пока здесь. Когда буду знать ответ на вопрос зачем, расскажу. Может для того, чтоб понять, почему в этом доме я пару раз слышала чей-то голос.
— Получается так ты узнала про ремонт сетевого кабеля?
— Так. Проверяешь, не сумасшедшая ли я?
— Что-то типа того, — покивал Роман.
— Сейчас поем и пойду встречусь с одним человеком. Заодно тебе не нужно будет переживать, что Стас от меня подхватит простуду.
— Я уже не волнуюсь по этому поводу. Ты точно здорова. Когда вернёшься? Около шести на ужин придут Елизавета с мужем и сыном.
— Прийти пораньше тебе помочь?
— Приходи не позднее пяти. Будем есть раклет и пить вино. Чтоб не утруждать себя готовкой.
— Хорошо.
Пятницкая вышла за калитку. Подмечая, что та именно чёрная. Перешла узкую бетонную дорожку и спустилась по небольшой каменной лесенке на серый песок у озера. Не холодный ветер приятно раздувал кудри, до этого прогнав все облака с небосклона. Она позвонила Смолину.
— Привет, я могу с тобой сегодня встретиться. Суббота. Тебе же не нужно на работу?
— Привет! Не нужно. Где и когда?
— Не знаю где. Я сейчас у озера. Могу подойти к парому. Буду там через пол часа, не раньше.
— Хорошо, я тоже там буду.
***
Было солнечно. Это выгодно отличало Лозанну от Москвы. По набережной прогуливались парочки, мамы с колясками и детьми, мелькали бегуны.
Трава уже стала насыщенно зелёной, а некоторые деревья радовали прохожих белыми и розовыми цветами. Пейзаж настолько умиротворял, что Вика спокойно шла на встречу с Алексеем.
Он подсел к ней на лавочку.
— Здесь недалеко хорошие ресторанчики при отелях. Пойдём?
— На улице так прекрасно, давай поговорим здесь.
— Там есть столики на улице.
— Я только что позавтракала. Ты хочешь есть?
— Нет, не хочу.
— Тогда нет смысла идти в кафе. Здесь тоже удобно и красиво.
Смолин замолчал.
— Ты соврал, что вы с Леной больше не вместе?
— Я импровизировал. Боялся тебя потерять. Неудачная попытка.
— Давай уже перестанем пытаться. Кроме боли, это ничего никому не приносит.
— Я тебя люблю.
— Я не уверена, что это любовь, Лёш. Я к тебе очень хорошо отношусь, нам может быть весело вместе и есть, что обсудить. С тобой умопомрачительный секс. Только это всё равно не любовь. Где есть любовь, нет места лжи.
— Виктор тоже тебе врал.
— Лишь однажды. И больше никогда. С тобой иначе.
— Я тоже всё осознал. И готов исправить ситуацию.
— Это замечательно, только я сейчас предельно откровенна с тобой. Я тебя не люблю. У меня к тебе тёплые, нежные, но совсем другие чувства. Я до сих пор люблю Виктора.
— Ты всегда его будешь любить. Я готов это принять. Примет ли это кто-то ещё?
— Ты снова пытаешься меня убедить, понимаешь? Это не про любовь. Когда она есть, не нужно убеждать, хочется быть с человеком вопреки всему.
— Проблемы будут, не строй идиллических картин.
— Согласна, буду. Но мне захочется их решать, чтоб быть с человеком. А сейчас мне не хочется. Я готова быть одна.
— Я не понимаю тебя.
— И к этому я тоже готова.
— Что у тебя с Климовым?
— Ничего, хоть это к теме нашего разговора не имеет никакого отношения. Ты ищешь внешнего врага, Лёш. А его нет. Я знаю, как может быть, и на меньшее уже не согласна.
— Вика, Виктор умер. Вернись в реальность.
— Я это понимаю как никогда. Я прожила свою скорбь. Да, Витя уникален. И да, его больше никогда не будет в моей жизни. У меня осталась только память. При этом, в том числе благодаря тебе, мне пришло осознание, что я могу испытывать радость с кем-то ещё. Я имею право быть счастливой, даже без Виктора.
— Так давай я сделаю тебя счастливой!
— Лёша, счастье рождается внутри. Оно не приходит извне. С тобой не так. Я правда не знаю, как это ещё объяснить.
— Не объясняй. Просто не гони меня, — кажется, на его левом глазу заблестела слеза. Он вытер её рукой.
— Не буду. Значит, будем решать это вместе, хоть я и не знаю пока как, — обняла его Вика.
— Я поговорю с Леной, даже если мы больше никогда не будем вместе как пара.
— Спасибо.
— Ты спешишь?
— Нет. До четырёх я свободна.
— Прогуляемся?
— Давай. Только сначала сфотографируй меня на фоне озера. Здесь так красиво! — Вика вскочила, на ходу передавая Алексею телефон. Тот начал было тянуться за ним, как потом резко дернул Пятницкую за руку, усаживая к себе на колени.
— Берегись! — одновременно крикнул он. Мимо пронёсся велосипедист. — Ты чуть не попала под колёса.
— Спасибо, — выдохнув, сказала Виктория, поднимаясь. — С кем не бывает? — махнула она рукой.
— Мне понравилось, — лукаво добавил Смолин.
— Кажется, кто-то сейчас пойдёт гулять один.
— Какие мы нежные.
— Ну, тебя! — фыркнула Виктория, и они зашагали по набережной.
  
Глава 7
 
— Ты даже раньше. Голодная?
— Нет, — покачала головой Виктория, заходя в гостиную на первом этаже белого дома.
— Помирилась со своим мужчиной? — рассматривая её, спросил Роман.
— Поговорили. Останемся друзьями. И мне по душе такой исход.
— А глаза-то сияют?
— Это отпустило, — отмахнулась Пятницкая, садясь на диван, напротив Климова. Тот сидел на кресле.
— Почему тебе нравится быть одной?
— Я больше двух лет как вдова. И у меня был очень хороший муж.
— Соболезную.
— Спасибо. А ты почему один?
— Поздно понял, что моей бывшей жене нужна была семья, а не я.
— Как это?
— Она хотела замуж, семью и детей. Я же появился в нужный момент и в нужное время. Когда дети подросли, стало слишком очевидно, что любви нет.
— Как же привязанность, общие ценности? Сколько вы прожили вместе?
— Чуть больше двадцати лет.
— И чувства не разгорелись? Теоретически страсть должна была трансформироваться… Хм, — задумалась Вика, подбирая слова. — В любовь? Истинную любовь?
— Нечему было трансформироваться. Она не любила. Я потух. Так бывает. Ты до сих пор одна, значит, тоже понимаешь ценность чувств в отношениях.
— И ты всё это время был один? Тебе пятьдесят семь. Двадцать лет был в браке. Даже если предположить, что ты женился лет в двадцать пять, то должен быть более десяти лет как свободен.
— Свободен, — с задумчивой улыбкой произнёс Климов и чуть помолчав, продолжил. — Она испугалась переезжать из России в Швейцарию.
— Тоже не любила? — нахмурилась Пятницкая.
— Она испугалась всё изменить, а потом стало поздно. Вышла замуж за другого и родила. Так тоже бывает.
— Как-то стало грустно, что захотелось вина ещё до прихода гостей.
— Ты же моя гостья? Значит уже можно. Пойду принесу. Красное?
— Да.
— Ты пока достань бокалы из серванта. Любые на твой вкус.
Зазвонил видеодомофон. Климов открыл дверь, ничего не спросив, и проследовал за вином на кухню.
— Как хорошо меня здесь встречают, с вином. Привет, дружище! — услышала Пятницкая мужской голос, который она знала. Но этого человека она никак не ожидала здесь увидеть, поэтому застыла у серванта, не решаясь брать третий бокал.
— Давай, я останусь у тебя сегодня, всё равно рано не разойдёмся. А завтра махнём с тобой кататься на лыжах. Я поэтому и приехал на две недели раньше. Посмотрел, снег-то ещё лежит в горах. И только на следующей недели грозят, что будет аномальное потепление. Что тут за брошюра? — спросил мужчина, садясь на диван. — Про какие-то модели мышления. — Перелистнул страницу. — Рассмотрены варианты физических теорий с отсутствием абсолютного времени и с наличием дополнительных миров. Н-да-а-а.