Целительница: другая (СИ)

Этого явления Виктория ждала не более десяти минут, а тело уже стало знобить.
Елизавета жестом показала Вике, что всё в порядке, она может подойти. Мужчина же не улыбался. Они пошли навстречу друг к другу.
— Виктория, это Роман Климов. Он сказал, что вы можете оставаться у него столько, сколько вам нужно. Саша совсем раскапризничался, пришлось его спешно покормить. Извините, что так долго. И пора нам, чтоб успеть домой на дневной сон. Если что, звоните. У Ромы есть мой номер.
— Хорошо, спасибо! — смущённо ответила Пятницкая. Ей было неуютно под пристальным взглядом мужчины.
— Твоя беглянка совсем замёрзла, что ты её сразу в дом не позвала? — наконец улыбнулся Роман, дружелюбно полопав Елизавету по плечу. — Ладно, и вам пора и нам. Что, Вик, пойдём в дом? Буду тебя отогревать чаем или чем покрепче, — он пошёл в сторону белого двухэтажного дома. — Ничего, что я на «ты»? — бросил Климов, не оборачиваясь.
— Ничего, — пожала плечами Пятницкая, догоняя его.
Роман пригласил её зайти на просторную кухню. Усадил за огромный круглый стол. Сам пошел ставить чайник со свистком на газовую плиту. Стол располагался возле панорамного окна, и можно было смотреть на Женевское озеро и заснеженные пики савойских Альп.
В тёплом доме Вике стало ещё хуже. Она оперла голову на руку, прилагая усилия, чтоб не сползти под стол.
— У вас есть вай-фай? — собрав остатки сил, спросила Пятницкая.
— Мы же договорились, на «ты». Интернет есть. Только зачем он тебе сейчас?
— Хочу посмотреть билеты в Москву.
— Судя по твоему состоянию, в Москву ты полетишь не раньше чем через неделю. Ты заболела.
— Ты доктор?
— Ага, доктор наук. Точнее профессор. Физик я.
— А мне похвастать нечем. Я безработная.
— А мне это и не важно. Лиза за тебя попросила, значит, ты хороший человек. Мне важно, чтоб ты выпила чай и легла в постель. Очень уж ты бледная.
— И чувствую себя как тень отца Гамлета.
— Жаждешь мести?
— Нет, хоть и повод есть, — грустно усмехнулась Вика.
— Точно беглянка. У меня глаз-алмаз, — порадовался Климов, наливая ей некрепкий чёрный чай в большую чашку, туда же он положил ложку мёда и две дольки лимона. Подумал и сделал себе такой же напиток.
Вика ждала пока чай чуть остынет, грея руки о чашку. Теперь и она понимала, что заболела. Ей уже не хотелось чая или полететь в Москву, только прилечь и закрыть глаза.
— Пойдём-ка я тебя повожу до постели. В который раз понимаю, что не зря снял дом с гостевой спальней. А чай и в кровати прекрасно пьётся. Не дергайся ты за кружкой, я сам принесу. Пойдём, нам на второй этаж.
Климов заставил Вику выпить немного чая, и та уснула.
Это был странный сон иногда похожий на забытьё, а тот и морок. Кажется, Роман иногда сидел рядом, негромко разговаривал с кем-то, а то и вовсе называл её по имени, ходил, уходил и возвращался.
Когда Пятницкая очнулась, его не было в комнате. Солнце, закатившись за гору, позолотило небо. Как же было удивительно видеть небо, горы и озеро, не вставая с кровати. Она точно видела это в своих снах, хотя может просто в рекламных роликах.
— Как ты? — спросил Климов, заходя в спальню.
— Мне так неудобно, — заёрзала Вика.
— Кровать неудобная? — не понял он.
— Неудобно, что я заболела и так стесняю тебя.
Роман пристально посмотрел на Вику:
— Ты можешь читать мысли?
— Нет, — тихо ответила она.
— Тогда не надумывай лишнего. Я в последнее время как-то заскучал. И появилась ты. Я рад. Новые люди всегда к изменениям.
— Разве?
— Разве нет? Новые люди — новые алгоритмы поведения. Буду общаться, наблюдать за тобой и узнаю то, чего раньше не знал или получу подтверждение прежним мыслям.
— Ощущаю себя подопытным кроликом.
— Так и я для тебя такой же кролик. Или ты по другой причине общаешься с людьми?
— Не думала об этом. Мне казалось, это воля случая и чувств.
— Ты пустила всё на самотёк?
— Ты точно физик? — улыбнулась Пятницкая, пряча за этой реакцией неприятные ощущения тела. Она ведь и правда сдалась, скрывшись ото всех в квартире, отказываясь от работы, телефона, и встреч с близкими. Ей было неприятно от этих мыслей.
— Физика в том числе изучает общие закономерности явлений. Вот и ты явилась, — усмехнулся Климов.
— Ага, получается я закономерное явление в твоей жизни, а не новый человек. Скажи мне как физик, случайности не случайны?
— На самом деле получить реально случайное событие очень сложно, поскольку выбор вариантов всегда ограничен. Например, кажется, что встретить знакомого в большом городе маловероятно. Но если вы ходите в одни и те же места, то вероятность сильно возрастает. Как-то так.
Теперь встреча с Елизаветой казалась Вике меньшим чудом и более вероятным событием. Когда-то она сама активно агитировала её уехать в Швейцарию.
— Хочешь есть? Есть овощной салат, и могу пожарить стейки.
— Нет, не хочу. Но могу составить тебе компанию и выпить чай. Мне немного лучше.
— Хотя бы так.
***
Стемнело. Фонарей на улице не было и, только подключая фантазию, можно было догадаться, что за окном Женевское озеро. Климов жарил стейк на открытой кухне, доброжелательно поглядывая на Пятницкую. Та сидела за столом и пила тёплый чай, посасывая дольку лимона.
— У меня есть чеснок, — вдруг вспомнил он. — Сейчас дам тебе.
— Будем отгонять нечистую силу? Это дом с приведениями?
— Будешь лечит своё горло. Чесночный леденец хорошо справляется с этой задачей. Увлекаешься мистикой?
Вика смущенно пожала плечами, не зная, что ответить. Ей вдруг стало неловко отвечать на вопрос про сверхъестественные явления. Кто она? Одинокая, безработная и бездарная женщина, у которой всё было в прошлом. И она сейчас не побирается только благодаря тому, что Виктор когда-то вложил деньги в безотзывные облигации с хорошими купонным выплатами. Остальные ценные бумаги и инвестиции просто прогорели в кризисный момент, и она это упустила. Благо хоть додумалась погасить досрочно ипотеку. Именно тогда, посмотрев на свои банковские счёта, Вика решила отрезать свою связь с миром и выключила телефон, признав своё поражение на всех фронтах.
«Я была твоим солдатом, Господи. И ты меня так предал».
— Так что про мистику? — повторился Роман. — Лиза сказала, ты необычный человек.
— Я была необычным человеком. Сейчас такая же как все. Две руки, две ноги и слабое здоровье.
— От простуды люди уже давно не умирают. Не преувеличивай своё горе. Сколько тебе лет?
— Двадцать девять.
— Мне пятьдесят семь, и я смело могу утверждать, что у тебя всё только начинается. Да и я в полном расцвете сил.
— Ого! Дала бы тебе минимум на десять лет меньше.
— В душе мне и вовсе тридцать, — покивал Климов.
— Как у тебя это получается?
— Однажды я решил успевать радоваться каждому приятному обстоятельству, и принимать как опыт неудачи.
— Что произошло, когда ты это решил?
— Я потерял свой бизнес. Ради него я оставил пост преподавателя в Лозаннском университете и стал со-основателем инновационной компании, но мое изобретение не завоевало рынок. Прорыва не случилось. Мы не покорили ни Европу, ни Америку.
— И что потом?
— Я открыл новый стартап и довожу до ума новое изобретение.
— Где ты нашёл силы, чтоб снова подняться?
— Внутри себя.
— Но если их нет.
— Когда выздоровеешь, я покажу, где их взять. Пока ты бы лучше хоть что-то съела. Не пренебрегай внешними источниками силы, — подмигнул Роман.
— Готова поесть мёд. Он оказался у тебя очень вкусным.
— О! Давай я тебе сделаю бутерброд: белый хлеб с маслом и мёдом.
Пятницкая неуверенно посмотрела на Климова.
— Это местная фишка. Швейцарцы так завтракают. Но и вечером будет хорошо.
— Ну, давай.
— Тебе не лучше, — покачал головой Роман.
— Нет, — согласилась Виктория.
— И бутерброд не доела.
— Очень странное сочетание. Жирное и хрупкое с вязким и сладким.