Эпидемия. All Inclusive. (+novum rabies virus) (СИ)
— Да вы головой думаете? — не смог я сдержаться: — Их там десяток, нас размажут просто…
Девушка, хлопнув несколько раз глазами, просто начала беззвучно рыдать, спрятав лицо в ладонях.
— Блять, вот нахуй вы сюда пришли, а? — замычав от бессилия и злости, сквозь стиснутые губы произнес я.
— Нет!!!! — вдруг истошно закричала вторая, взлохмаченная девушка, подскакивая.
— Стой, куда! — схватил ее находящийся рядом Махмуд.
Не удалось — многострадальная блузка затрещала, еще более разрываясь, а девушка бросилась вперед, выскакивая на улицу.
— Нет, нет, нет!!!
Да, контроль над собой она явно потеряла. Но было от чего — один из избивавших ее спутников притащил с обочины большую тумбу и бросил ее на одно из скрючившихся тел.
Громкий звук лопнувшей, будто арбуз головы как раз послужил причиной того, что у взлохмаченной девушки сорвало крышу, и она сейчас мчалась на оскаленных в своей ярости мужчин.
— Ебаная дура, блять! — в бессилии закричал я, невольно бросаясь следом. — Тупая коза!!! — в последний раз выругался я, обгоняя девушку и прыгая ногами вперед в толпу. Один из арабов, получив удар в грудь, отлетел, двое кинулись на меня, но я откатился, поднимаясь.
— Беги!!! — увернувшись от удара, кулаком сломал кому-то нос. — Беги отсюда, дура! — чавкнули под костяшками чьи-то губы.
Я завертелся волчком, дико заорав, и проскочил к девушке, которая склонилась над бездыханным телом. Тут же мазнуло ужасом узнавая. И как только не подумал об этом раньше — лица бешеных, которые избивали туристов, в гримасах ярости походили на ту безумную бабку, которая кинулась мне под колеса днем!
В последний момент перед тем, как меня свалили, я застонал от ярости — когда рванул девчонку за ворот, пытаясь поднять и откинуть в сторону, остатки блузки у меня в руках остались.
Перед глазами мелькнуло, и чей-то ботинок врезался мне в лицо. Губы и щеку обожгло, голова дернулась, а я попытался встать. Не давали — кто-то захватом держал мои ноги и пытался укусить!
Хорошо джинсы надел.
Еще один удар взорвал мне все в животе, так что я даже подпрыгнул в воздухе, выпустив из себя весь воздух. Глухо хакнув, я ничком приземлился на брусчатку мостовой, и тут же на меня будто взбесившаяся колотушка обрушилась.
— Аррааарааааа!!! — звуковой волной раздавшийся рядом дикий крик, по-моему, даже кусаку с моей ноги снес.
А, не, не акустикой того смыло — в руках бешено ревевшего Махмуда была высокое сиденье от стойки бара из кафе.
— Ррррааааааааа!!! — продолжал реветь узбек, размахивая вокруг себя длинной табуреткой, которая то и дело встречалась с препятствиями в виде бешеных арабов. Те, кстати, в столкновении проигрывали — табуретка продолжала крутиться, а они разлетались по сторонам.
— Беги, дура! — морщась от боли, приподнялся я и рванул за руку девчонку, которая склонилась сейчас над безжизненным окровавленным телом. Она вскрикнула, но только я ее отпустил, тут же вновь упала на колени рядом с трупом. Резко вздохнув сквозь стиснутые зубы, я сам заорал и бросился с кулаками на ближайшего противника.
— Арраааагх… — крик Махмуда оборвался звучным и сочным хлопком — кто-то прыгнул ему в ноги, своим телом связывая его движения, кто-то как обезьяна напрыгнул ему на спину и узбек упал. Судя по звонкому звуку столкновения с мостовой, приземлился он качественно.
Меня тоже потянуло вниз, я почувствовал на руке чьи-то зубы и каждой клеточкой ощутил треска разрываемой кожи.
Своей кожи.
От мысли о том, что меня сейчас загрызут, я бешено рванулся. Вовремя — убившая уже одну жертву тумба пролетела мимо. В ореоле брызг крови, брызнувших от моего лица от очередного удара.
Пиздец. Это пиздец — мысленно всхлипнул я, после того как меня начали втаптывать ногами в землю.
Вот нахуй я сюда пришел, а?
Марина Иванникова 05 октября, день
Вздохнув, Марина ощущала, как пыль забивается в глотку. В глазах потемнело, виски сжало тяжестью, но тут избиение прекратилось.
Полежав несколько секунд, и не чувствуя больше ударов, девушка приподнялась на локтях и коленях, с хрипом пытаясь глотнуть воздуха. Рядом с ней под громкие возгласы и крики несколько мужчин сейчас пинало ногами бешеного араба, который только шипел, плевался и пытался кинуться на противников. Раздался громкий жестяной звук — толстяк с оленьими глазами смог ухватить араба в захват за шею и бил сейчас его темечком об обшивку автобуса. Как раз в то место, где уже была кровь Юли.
Широко открыв рот, как рыба, выброшенная на берег, Марина отползла на коленях в сторону. Она все еще хрипела, пытаясь восстановить дыхание, горло жгло сухостью. Девушка отползла еще немного, чувствуя под ладонями сыпучую землю, и только тут у нее получилось вздохнуть полной грудью. Но едва вздохнув, девушка сразу закашлялась, и ее тут же вырвало скудным завтраком.
Утеревшись грязным, рыжим от грязи рукавом, Марина попыталась подняться, и у нее даже получилось встать на одно колено. Но девушку качнуло, и она упала на землю. Заскулив от боли, Марина беззвучно заплакала, плечи затряслись от рыданий. Но плакала она не только от боли. Плакала она и от облегчения, осознавая, что все закончилось.
Выжила в аварии — выжила. Даже почти цела. Страшное, бессмысленно избиение кончилось? Кончилось.
— Девушка, с вами все в порядке?
Сквозь наконец-таки хлынувшие слезы Марина не видела, кто над ней склонился. Лишь размытый овал лица перед глазами.
Громко шмыгнув, Марина закивала, и вдруг поняв, какое зрелище она сейчас представляет, закрыла лицо руками. Вопросы продолжали звучать оттуда, из-за сомкнутых ладоней, но девушка все кивала головой, в ожидании пока от нее отстанут.
Дождавшись, пока обеспокоенный ее самочувствие неизвестный отойдет, Марина отняла руки и принялась рукавом вытирать лицо.
Ошибка.
Жесткая, заскорузлая от подсохшей крови и земли ткань обожгла разбитые губы. Всхлипнув, Марина кое-как отряхнулась, и после этого, вывернув ткань подола рубашки наизнанку, то и дело смачивая ее слюной, кое-как стерла кровь с лица.
Очень хотелось пить.
Проморгавшись, Марина осмотрелась. Видела она плохо — в глазах попало много песка, который до сих пор не вышел со слезами. Но прищурившись сквозь слезы, девушка увидела, что бешеных арабов уже связали, несколько человек их караулят, а кто-то из туристов терзает телефон.
Над местом аварии стоял почти непрекращающийся стон и густой мат.
Не с первого раза, но у Марины получилось встать. Немного пошатываясь, она прошла несколько шагов, понемногу приходя в себя. После смогла даже подняться в автобус и, стараясь не обращать внимания на тело Вовчика и другие трупы, находившиеся по большей части в начале салона, овзяла себе бутылку воды и с облегчением выбралась на улицу.
Попив и еще больше придя в себя, Марина расслабилась и дала волю чувствам — отойдя в тенек, поделившись водой с такими же, как она ошарашенными туристками, девушка присела в уголок и расплакалась.
Плакала долго.
Очень долго.
Так долго, что слезу уже кончились, а помощи все не было. Да и вообще никого не было вокруг.
Через полчаса, не в силах усидеть на месте, снова поднявшись по склону, Марина осмотрелась. На дороге никого не было. Вообще никого — как стояла побитая легковушка, из которой два араба выскочило, так и стояла до сих пор. И ни одной остановившейся машины, хотя разбитый автобус с дороги прекрасно видно. Заднюю его часть.
Не в силах больше сидеть на месте, Марина не пошла в тень, а двинулась в обход автобуса, где сейчас раздавались громкие крики. Обойдя широкую корму, с отогнутой решеткой, девушка приостановилась. Неподалеку от нее сейчас помогали раненым — кого-то перевязывали, кого-то поднимали под руки, и вели в тень неподалеку. Кто-то просто лежал на земле и стонал негромко.
Как раз в тот момент, когда девушка появилась из-за угла, над одним из пострадавших склонился высокий и седой мужик, которого Марина увидела первым после аварии. Он сейчас осматривал ногу толстой тетки, из бедра которой торчала изорванная смятая железка. Песок под раненой окрасился густым темным цветом, а рядом кружилось несколько мух.