Эпидемия. All Inclusive. (+novum rabies virus) (СИ)

— Блять! — удивленно выдохнул Махмуд, приседая от неожиданности и потянув меня вниз, — да они охуели!
Матерился узбек, кстати, вовсе без акцента. Дернув еще раз сильно за руку, он оттащил меня за стеллаж, который тут же едва нас не накрыл, падая — слитная толпа, качнувшись от выхода, где стреляли, сейчас просто заполонила все вокруг топотом ног, шумом, гамом и выкриками.
Вдруг от входа раздалось еще несколько одиночных выстрелов, а после кто-то зарядил длинной, на весь магазин очередью. Мы с Махмудом уже вжались в пол, укрывшись за опрокинутым стеллажом, а людей вокруг дергало, рвало и опрокидывало пулями. В воздухе почти сразу запахло как на скотобойне, а во рту появился медный привкус крови.
«Блять, да нас тут убить могут! По-настоящему!» — прокатило мне по спине волной холода.
Выстрелы вдруг прекратились, и в окружающей какофонии я очень четко услышал резкий звук упавшего небольшого предмета. Магазин кто-то в сторону откинул, сейчас следующий вставит — молнией мелькнула мысль.
— Съебываем! — потянул меня за руку Махмуд, резко вскакивая на ноги. Ноги оскальзывались на залитом кровью полу, пару раз я споткнулся о лежащие тела, но рванувшись, мы вклинились в толпу.
— Давай-давай-давай! — дернув меня за руку, как бык рванулся вперед Махмуд, расталкивая метавшихся в панике арабов. Это он вовремя сориентировался — позади опять раздалась игрушечная трещотка выстрелов, но люди рядом падали, ломаясь на бегу, совсем по-настоящему.
Бугаев на дверях склада просто снесло толпой.
Мы с Махмудом, подстегнутые звуками выстрелов, сайгаками пронеслись через склад, перепрыгивая через коробки, поваленные столы, паллеты с товаром и оказались на улицу. Основная толпа, вывалившаяся за нами, хлынула в арку, но теперь уже я схватил Махмуда за руку.
— Туда! — показал я на узкий проход в дальнем углу внутреннего дворика.
Махмуд прыгнул в ту сторону и помчался так быстро, что я сзади оказался. Догоняя узбека, увидел, что у него на плече уже огромный баул висит, в котором сейчас что-то звучно громыхало. И где он его взял только?
Пробежав промеж двух глухих желтых стен, мы оказались перед узкой улочкой. Практически синхронно высунули головы: вроде тихо, спокойно. Сзади раздавались крики, вопли, выстрелы, а здесь относительно спокойно. Люди есть, выглядят настороженно, но никто не стреляет.
Не сговариваясь, мы шагнули вперед, и часто оглядываясь, быстрым шагом двинулись прочь от магазина, в ту сторону, где машину оставили.
— Ты где нарыл? — спросил я узбека, показывая на баул.
— Там в магазине обронил кто-то, — пожал плечами Махмуд.
— А что там?
— Иэй, да хуй знает, я же не смотрел! — возмутившись, широко открытыми глазами глянул на меня Махмуд. И тут же, на ходу, поправив огромную сумку на плече, перевесив ее ближе к груди, чиркнул молнией.
— Консервы, хуервы, жратва какая-то, — начал рыться внутри узбек.
— Красавец, — хмыкнул я, — как раз то, что доктор прописал!
Выскочив за угол очередной узкой улочки, мы с Махмудом одновременно отшатнулись — мимо проскочил белый турист в развевающейся расстегнутой рубашке, а за ним бежал с десяток человек сразу. При виде нас преследующие беглеца арабы гортанно закричали. Что кричали я, если честно не понял.
— Валим! — потянул я за руку Махмуда, и мы бросились бежать от толпы. В диком темпе пролетели несколько проулков, один раз чуть под бешено виляющее такси не попали. Водитель там был явно обсажен — едва не сбив нас, он под звон стекла и скрежет металла въехал в овощную лавку. Брызнуло по сторонам ошметками бампера, радиаторной решетки, покатились овощи по мостовой. Звук столкновения машины и дома даже перекрыл грохот банок в бауле бегущего Махмуда.
Запыхавшись до такого состояния, когда уже каждый вдох рвал горло, мы остановились.
— Оторвались? — заполошно осматриваясь, поинтересовался Махмуд.
— Не знаю, — выдохнул я и выглянул за угол.
И тут же столкнулся взглядом с парнем, который неподалеку бил кого-то. Туриста вроде, но не того, которого мы недавно видели. Неподалеку уже виднелась набегающая толпа, несколько человек из которой уже навелось взглядами на меня.
— Ля иллаха ил алла! — вскинув руку в жесте нацисткого приветствия, крикнул я первое, что пришло в голову. И тут же, спрятавшись обратно за угол, потащил Махмуда за собой.
Черт, мы вообще где? Пора из города сваливать, тут безумие какое-то!
Пока бежал, из ворота футболки выскочила цепочка с крестиком, который вырвавшись на волю, заметавшись, звучно стукнул мне по зубам открытого в запаленном дыхании рта.
«Господи, прости, ты ж понимаешь, что я не нарочно» — на бегу сжал я крестик горстью, поцеловал его и быстро убирал за пазуху.
Оглянувшись одновременно, чуть притормозили — за нами вроде никто больше не гнался. Перед глазами мелькали красные мошки, запаленное дыхание рвало горло, но мы шли быстро, глядя больше назад, чем вперед, но никого пока не было видно.
— Блять!!! — в очередной раз развернувшись по ходу движения, воскликнули мы одновременно с Махмудом.
— Аиы!!! — пискнула одна из девушек, на которых мы наткнулись. В голубых, полных ужаса и слез глазах читался ужас.
Затормозив в последний момент, я схватил назнакомку за хрупкие плечи, удерживая и себя, и ее в равновесии.
Вторая девчонка в это время летела назад, вскинув ноги.
Масса Махмуда больше раза в полтора чем у меня, да и баул у него не легкий (как прет то его еще!) так что затормозить узбек не успел.
— Помогите, помогите пожалуйста-а-а! — буквально заскулила та, которую я за плечи схватил. Черт, а чего это у нее лицо такое знакомое?
— Материально? — между тем машинально быстро переспросил я.
— Помогите, там Дашу и Ваню… они…. уии… — не смогла справиться с эмоциями голубоглазая девушка, буквально обмякнув в моих руках.
— Кто? Где? — уже чувствуя, что дело реально дрянь, спросил я.
— Там, — махнула рукой вторая девчонка, поднимаясь с помощью Махмуда, даже не обращая внимания на свои всклоченные волосы и частично разорванную блузку.
— Там они, помогите, пожалуйста!
«Блять».
— Посмотрим? — одними губами спросил меня Махмуд.
Вздохнув, и еще раз выругавшись про себя, я кивнул.
Перейдя улицу, мы забежали в вглубь террасы опустевшего сейчас уличного кафе, которое расположилось едва ли не на весь первый этаж дома, обнимая его угол.
Пригнувшись, повинуясь жестам, девушки спрятались за столами.
Только сейчас, первый раз остановившись за последние полчаса, наверное, если за начало отсчета взять тот момент, когда мы второй раз от машины отошли, я затаил дыхание, прислушиваясь.
Опустевший как-то вдруг город жил. Это чувствовалось. Слышалось.
Вот только если сегодня утром город жил, и дышал звуками обычной жизни, то сейчас… палата для буйных душевнобольных тоже живет и тоже дышит звуками — пришло мне вдруг на ум сравнение.
Сейчас не было слышно фоном работающих двигателей сотен машин, гудков клаксонов, шумного гомона праздно шатающихся людей, криков продавцов, хлопанья дверей, да и просто обычного гула. Зато то тут, то там раздавались крики, рев, где-то трещали выстрелы, то и дело воздух рвали истошные возгласы.
И кто-то кричал совсем рядом, недалеко от нас.
Опущенный Махмудом баул глухо лязгнул банками. После этого я вспомнил, что надо дышать.
— Они там… — дрожащим голосом произнесла светленькая, изогнув руку, показывая в как будто за угол.
Ну да, как раз туда, откуда сейчас истошные резкие крики слышатся.
Твою то, а…
Аккуратно пробравшись мимо столиков, мы подкрались к заграждению кафешки за углом. Стоило выглянуть, как картина нам открылась очень уж неприглядная — около десятка человек, может больше, ногами били двоих лежащих. Те уже не шевелились, а просто сжались на земле, безвольно дергаясь лишь от ударов.
— Помогите, помогите, пожалуйста! — заскулила опять светленькая, подбираясь ко мне.
Черт, я даже не услышал, как она тут появилась! — дернулся я от прикосновения к плечу.