Мечты о счастье (ЛП)

Плюс я не люблю кофе. У меня нет привычки сидеть с людьми, которых я не знаю, обсуждая погоду или политику, или о чем там говорят нормальные двадцатилетние люди.
Бог знает, что может вылететь из моего рта, когда я этого не ожидаю. Если не буду осторожна, закончится тем, что буду рассказывать Бекетту о новом прыщике у меня на заднице, или о том, что сейчас у меня между сиськами течет пот.
— Давай же, ты не опоздаешь, если выпьешь всего одну чашечку, — настаивал он, и я обнаружила, что следую за ним к двери без единой задней мысли. Оказалось, слишком легко согласиться со всем, что он предлагает.
Даже не знаю, почему этот симпатичный, милый парень хочет проводить свое время со мной. Может, он сумасшедший. Или внушает мне ложное чувство спокойствия, прежде чем похитить меня и убить. Некоторые серийные убийцы были очень милыми и всем нравились.
Я должна быть начеку. Не хочу в конечном итоге оказаться в его багажнике.
А еще мне кажется, что Бекетт до сих пор испытывает какую-то странную ответственность за то, что помог мне несколько недель назад.
И это хуже, чем то, что он может оказаться серийным убийцей.
— Знаешь, ты не должен разговаривать со мной. Если помог мне один раз, это не значит, что ты должен стать моим другом. И учти: если планируешь похитить меня и убить, то я ношу с собой перцовый баллончик, — предупредила я, вытаскивая из сумки яркий металлический флакон.
Бекетт поднял руки.
— Вау! Никаких убийств. Только горячие напитки. Обещаю!
Я убрала перцовый баллончик обратно в сумку, чувствуя себя дурой.
— Тогда не уверена, что ты не страдаешь от какого-то комплекса спасателя, но в этом, — я взмахнула рукой между нами, — нет необходимости. Мне не нужны друзья из жалости.
Я защищалась. Ничего не могла с этим поделать. Мне казалось, что все это одна большая, здоровенная шутка. Что в любую минуту мне на голову выльется ведро с поросячьей кровью, и я буду выглядеть как идиотка. (Примеч.: Отсылка к роману Стивена Кинга «Кэрри»).
Такое не раз случалось в моей жизни, поэтому не удивительно. Ну, не совсем поросячья кровь, но определенно все остальное, связанное с идиоткой.
Бекетт остановился и посмотрел так, будто у меня выросла вторая голова.
— У тебя довольно странные темы для разговора. Тебе такое не говорили?
— Раз или два, — призналась я, пожимая плечами.
— Слушай, признаюсь, тот день, когда я помог тебе во время панической атаки, зацепил меня. У меня нет привычки беспокоиться об абсолютно незнакомых мне людях, но я беспокоился о тебе.
И вот оно снова. Трепетание. Тошнота. Почему рядом с ним мне всегда не по себе?
Бекетт остановился у кофейни и повернулся ко мне лицом.
— Может, дело в том, что это коснулось меня. Я проходил через это, и просто хотел знать, что с тобой все в порядке.
Его голубые-преголубые глаза встретились с моими, и я застыла, а затем оттаяла.
А затем растаяла в огромную лужу Корин Томпсон, пролившуюся на землю.
— Но я не поэтому попросил тебя выпить со мной чего-нибудь горяченького.
Бекетт провел рукой по своим каштановым кудрям.
— Думаю, мне просто нравится разговаривать с тобой. Мне кажется, ты понимаешь меня, — он постучал пальцем по груди, где, как я знала, находится кардиовертер, — из-за этого. Ты справляешься с собственными проблемами, и, может, мои не так уж и страшны.
Бекетт засунул руки в карманы, его плечи поникли.
— Но я смущаю тебя, прости. Я не хотел. Я просто больше не верю в утраченные возможности.
— Возможности? — переспросила я, не понимая.
Он слегка покраснел, как будто смутился, и мне это понравилось.
Потому что Линн очень сильно ошиблась. Я полностью растаяла перед Бекеттом.
Он очаровал меня.
— Не верю, что смогу завести настоящих друзей, — ответил Бекетт, улыбаясь мне этой милой уверенной улыбкой, которую он дарил всем подряд.
— Ну, когда ты так говоришь, как я могу ответить «нет»? — спросила я.
И именно это я и имела в виду. Неважно, по какой причине этот мужчина хотел находиться рядом со мной. Мне это нравилось. Поэтому я зашла в кофейню с ним.
И это было естественно.
Как сердцебиение.
Как крылышки бабочек.
Как что-то нормальное. 
  
Глава 7
 
Корин
— Что будешь? — спросил Бекетт, как только мы подошли к барной стойке.
Я взглянула на меню, в котором было очень много вариантов, и слова начали расплываться перед глазами. Что такое, черт возьми, фраппе? А макиато? Американо, гранде, чай. Ерунда какая-то.
Я не пью кофе. И уж точно не часто хожу в кафе. Не уверена, что вообще хочу. А хочу ли я чего-то? Черт. Но в чем я точно уверена, так это в том, что ненавижу все виды кофе. Даже то ужасное, с шоколадным вкусом. Зачем я согласилась пойти в эту дурацкую кофейню, если ненавижу кофе? Может, еще не поздно извинится и уйти домой? Я так устала. Мне просто хочется валяться в кровати и смотреть повторы «Судьи Джуди». (Примеч.: «Судья Джуди» — остросюжетное реалити-шоу, основанное на арбитражных судах под председательством судьи Джуди Шейндлин). Может, я смогу притвориться, что у меня простуда. Или вызвать сильную тошноту. Интересно, будет ли это слишком противно?
— Корин, из твоих ушей идет пар. Тебе всего лишь нужно выбрать напиток. Я же не прошу разработать план мира во всем мире, — подразнил меня Бекетт, и я посмотрела на него.
— Не люблю спешить, — ответила я.
— Эм. Я буду... эм... латте? — произнесла я ответ, который больше прозвучал как вопрос. Будто скучающая на вид барменша могла подтвердить, действительно ли я хочу латте.
Погодите. Я же ненавижу латте. На меня надавили и поставили в затруднительное положение, и из-за этого мне пришлось выбрать в меню единственное, от чего меня точно стошнит. Просто великолепно. Я заказала кофе за пять долларов, который не буду пить. Потрясающе, Корин. Просто потрясающе.
Я такая идиотка.
Барменша пробила мой заказ, жуя свою жвачку, которая, казалось, готова была вывалиться у нее изо рта. Я с отвращением смотрела на нее, но она полностью игнорировала мой взгляд.
— А я буду горячий зеленый чай с медом, — закал Бекетт, вытаскивая бумажник.
— Хотите что-нибудь еще? — спросила девушка. О, ее навыки общения были еще хуже, чем мои.
— Хочешь пирог? Кексик? Печенье? Может, панини? — оттарабанил Бекетт.
— Эм, нет, спасибо, — ответила я.
— О, я и забыл. У тебя ведь диабет, — серьезно произнес Бекетт.
Я почувствовала себя смущенной из-за того, что он решил упомянуть мою вымышленную болезнь. Я обмолвилась о ней в нашу первую встречу, когда голова и рот явно не были в ладу друг с другом. Мне стоило поучиться не смущаться дебильных вещей, которые я делаю и говорю. Поэтому что большую часть времени я хочу заползти под очень большой и тяжелый камень.
— Вот, давай я дам тебе деньги... — начала говорить я, засунув руку в сумочку в поисках денег.
Бекетт положил свою руку на мою, и я мгновенно замерла. Но потом расслабилась. Черт! Из-за него я странно себя чувствую. Необычно. Некомфортно. Не в своей тарелке.
Связанной в узлы.
Возьми себя в руки, Корин.
— Я плачу. Ведь это я пригласил тебя, помнишь?
Бекетт убрал руку, и я сделала шаг назад. Мне нужно личное пространство, даже если каждая клеточка моего тела твердила, что дистанция с ним — последнее, чего я хочу.
— Эм-м, спасибо, — ответила я, стискивая руки и чувствуя себя неловко.
Через несколько минут Бекетт протянул мне пресловутый кофе и махнул рукой, чтобы я выбрала столик. Я кивнула на тот, что был ближе к двери. Не кабинку. Там слишком интимно. Мне был нужен столик со стульями по бокам от меня, держатель салфеток, а еще солонка и перечница, которые бы выполняли функцию барьера.
После того, как мы сели, Бекетт достал из своей чашки чайный пакетик и положил его на блюдце, и стал помешивать жидкость, пока она не начала расплескиваться через край.