Вышибалы (СИ)

— Да я не мог быть таким, — Акросс ткнул в сторону Тима. — И это не Тим. И был не Легион. Все знают, что это просто биологические роботы и… 
— Я человек, — послышалось приглушённое со стороны Тима. — И я — это я. 
— Акросс, — помявшись, начал Барс неловко, будто и правда он был в этом виноват, опомнился: — И Вега тоже… Послушайте, пожалуйста, человека, который проводил эти эксперименты. И Тим, и Легион — люди. Это вашим персонажам с рождения вдалбливали, что они эдакие машины для убийства, а вы живой пульт управления к ним. Но они такие же люди, просто у них повышали выносливость и боевые показатели. А вас делали их уязвимой точкой. Если убить Тима, то Акросс будет жить. А вот если умрёт Акросс, то и Тим «сломается». Они… мы так специально придумали. Иначе у нас была бы армия неуправляемых киборгов с человеческим дрянным характером. Я не собираюсь вдаваться в подробности. Просто война затянулась и осталось много детей. Некоторые были умными, а некоторые вы. И вот я в халате, а вы трое оружие. 
— Хватит, — попросил Акросс. — Я понял. 
— Если бы вы с Тимом чувствовали, я бы продемонстрировал связь. Если тебя пнуть под коленку, то взвоет Тим. 
— Поэтому меня за попытку самоубийства кидают в камеру, — будто сам себе пояснил Акросс. 
— Именно! — Барс поднял палец вверх. — Ты пытался не себя убить, а оружие. Всё равно, что коктейль Молотова в танк забросить. Ты ведь думал, что он просто машина… Ну это, кстати, и не сказать, что секрет. Кто-то знает, кто-то нет. Вега вот знала, она тут лечилась от депрессии, видимо неудачно.
— Ты говоришь так, словно ты не часть команды, — упрекнула Вега. 
— Часть. Но мы с Акроссом в разных группах… скажем так, рабов. Попытка убить себя тут всё равно что попытка украсть военную собственность. Мы себе не принадлежим. Так что расходитесь по комнатам и ждите, когда… — Барс замолчал, какой-то очень важный факт дошёл до него только теперь: — Легион с Гиеной вылетели на зачистку? 
— Да, — подтвердила удивлённая Вега. 
— А Кощей и Щёлочь — в лагере врагов и работают на них? — продолжил Барс. Он явно что-то задумал. — Бегом к командованию! Легион с Гиеной собираются перейти на сторону врага! 
Первым с места сорвался Тим, Вега ещё пару секунд подумала, но отправилась догонять. 
— Карты бы сюда, — горестно вздохнул Барс. — Ладно, давай поспорим, что меня выпустят отсюда ещё до рассвета, а ты будешь тут ещё дня три сидеть. 
Барс проиграл — двое солдат пришли за Акроссом через несколько часов. Из-за того, что сначала его сопроводили в медицинский кабинет разобраться с сорванным запястьем, Акросс думал, что потом его вернут в камеру. Но от медсестры, обмотавшей его руку чем-то средним между скотчем и бинтом, Акросс вышел в пустой коридор. Больше тут не было охраны, никто не требовал от него вернуться в место заключения, да и при всём желании Акросс бы не смог — не было ключей. И, не особо удивившись, он отправился искать свою комнату. 
Окно закрывало тёмное тяжёлое полотно, да и вообще являлось больше декоративным — не было никакого стекла, только изображавший его экран. В комнате оказалось минимум места и две кровати, похожие на нары, друг над другом. Из-за полумрака Акросс не сразу разглядел, что он в комнате не один, и дёрнулся, когда с верхней полки послышался изменённый помехами и от этого неузнаваемый голос Тима:
— Они не успели. Легион ушёл. 
Тим перевесился через свою полку. Намордника на нём уже не было, как и кожи, рта. Голые зубы с дёснами, выглядевшие как ещё одна маска, так же искусственно. 
— У вас всех так? — сначала Акросс спросил, потом спохватился, что это невежливо, и ещё раз спохватился, потому что — ну Тиму-то какое дело до чужой вежливости. 
— Я не заглядывал, — Тим медленно вернулся на свою полку, снова прислонил респиратор к лицу и шумно вдохнул. — Что с рукой? 
«Эмпатия, — вспомнил Акросс. — Он знает обо всех моих ранениях». 
— Чем-то побрызгали и перевязали. Обещали, что завтра уже будет не больно, а послезавтра пройдёт. Думаешь, стоит поспать? 
— Разве что-то интересное происходит? — риторическим вопросом ответил Тим, и Акросс, не раздеваясь, забрался на свою полку, отвернулся лицом к стене.
«Интересное» продолжило происходить через несколько часов — за Акроссом снова явились два конвоира. Тим не спал, он наблюдал с верхней полки, но и не вмешивался: не было пока для капитана никакой опасности. Акросс знал его достаточно долго, чтобы понять — Тим отправится за ними, как только его уведут, будет присматривать, не требуется ли его вмешательство. Акроссу память персонажа подсказывала, что ничего страшного не происходит. 
На этот раз в комнате медсестры ждал доктор в таком же халате, как у Барса. Он предложил снять повязки проверить руку, об остальном спрашивал как бы между прочим:
— Так почему решил с собой покончить?
— Минутная слабость. 
Рутина и постоянные битвы. Человек, которого заменил Акросс, помнил, как горели живьём люди в лабораториях и фургонах, и не знал, за что именно воюет. Война была бесконечной, длилась сколько он себя помнил. Все говорили, что их сторона побеждает, но самой победы заметно не было. 
— Ну, это же так просто. Если снова возникнет такая минута, — доктор положил перед Акроссом листок с тремя номерами телефонов. — Звони по любому из них. Мы поможем тебе с этим справиться. Я выпишу тебе ещё таблетки, которые не снизят скорости реакции. Что насчёт твоего напарника? Замечал за ним такие же настроения?
— Он ведь машина, — соврал Акросс. 
— Машины тонко чувствуют изменение в хозяине. Разве тебе не кажется, что он почти как живой? 
Ещё как живой, думал Акросс. Перед ним на стол выложили три таблетки, похожие на мятные конфеты, рядом поставили бутылёк таких же. Акросс не видел смысла спорить, забросил флакон в карман, сгрёб таблетки. И доктор, до этого бывший таким участливым и дружелюбным, перехватил его руку за запястье.
— Пей, — с нажимом приказал он, не убирая улыбки. Второй рукой придвинул стакан воды. 
Самому Акроссу было девятнадцать, с ним давно перестали обращаться как с ребёнком, да и его персонажи, кажется, всегда подстраивались под этот возраст, плюс-минус два года. В этот раз, наверное, в минус. Сморщившись, он выпил таблетки при докторе. 
На них действовали медикаменты в мирах игры. Во всяком случае, когда Барс однажды был ранен и началось заражение, ему становилось лучше от антибиотиков. Поэтому Акросс тревожно ждал, как подействуют эти «конфеты». 
Тима он обнаружил у камеры Барса. Что интересно — пропустили его снова спокойно, как к себе домой. Тим-то его заметить успел, а Барс продолжал говорить:
— Вот это вот прямо твоя роль. Что может быть больше в твоём характере, чем быть просто оружием Акросса? Тебе даже разговаривать не обязательно. 
Вряд ли разговор начался с этого, что-то обиженное было в голосе Барса. При виде капитана он не растерялся, поднял руку, помахав, и пояснил:
— Тим не хочет меня вытаскивать. Не хочет, чтобы у вас были проблемы. Тим, проблемы уже есть, вас трое против четверых. И Легион такой же непрошибаемый танк, как ты. Только он мощнее будет. 
— Гиена младше него. Разве связь формируется не с рождения? — спросил Акросс. Барс сложил руки на груди, отвлёкся, глядя в сторону. 
— Формируется. Легион как Вега, только хуже. Хозяев ещё можно повязать с другими, правда начинать придётся рано и кто-то всё равно окажется старше. А Легион должен был умереть без хозяина. Наверное, это как-то связано с тем, что он… ну, тот кем был Легион раньше, сам убил своего хозяина. Кажется, тот был слишком слаб. 
Барс всё-таки был лицом третьим, знавшим процесс и систему со стороны. Да, он понимал больше Тима и Акросса в теории, но у них оставались воспоминания прежних хозяев этих тел. И им казалось фантастическим, что кто-то мог убить хозяина. 
— Это был первый подобный случай. Его не стали убивать именно чтобы изучить. И привязали связью к Гиене. Но у меня подозрения, что он более самостоятелен, чем наш Тим.