Полтора метра безобразия. (СИ)

Я должна на него посмотреть. Склон по которому я летела, ломая ветки и кусты, оказался мокрым. Прелая прошлогодняя листва и глинистая почва изрядно вымотали, но я все же заползла на обочину.
При взгляде на свой мотоцикл, я снова заплакала. Переднее колесо вывернуло, руль был искорёжен, и вообще, это напоминало кучу металлолома. Вдруг, рядом со мной остановилась машина. Но это был явно не Ник.
- Девушка, вы ранены? Что случилось? Вызвать скорую? – Обеспокоенный пожилой мужчина выбежал под дождь ко мне навстречу.
Я уже открыла рот, что бы что-нибудь ответить, как перед нами остановилась еще машина. Из которой выпрыгнул Ник.
- Кира! – Никита так сильно прижал меня к себе, что, черт, я опять разрыдалась, как последняя истеричка. Никита был теплым, по-настоящему теплым и каким-то родным. Я, наконец-то, почувствовала себя защищенной. Больше не было страшно, хотя от его крепких объятий побитое тело заболело сильнее, и я ойкнула.
- Спасибо, но дальше я сам со всем разберусь. – Это было адресовано мужчине, который как-то злобно сплюнул.
- Разобрался он. Я вижу, на девушке твоей живого места нет. Следил бы лучше. Что за молодежь пошла!? – Мужик уехал.
Ник как-то покраснел и отпустил меня, осматривая со всех сторон.
- Мм…Кира, тебе нужно в травмпункт! Садись быстрей в машину. – Никита как истинный джентльмен попытался закутать меня в свою куртку, от которой я увернулась.
- Я вся в грязи. – Тихо пискнула я. – Куртку твою испачкаю.
- Ты дурочка! – Нико поймал меня за руку и притянул к себе так близко, что я почувствовала запах его духов вперемешку с гелем для душа. Тут же он сам расстегнул мою мокрую насквозь черепаху и скинул прямо на асфальт, а затем одел в свою кожаную куртку, оставшись в футболке. - Садись живо в машину.
От такого непреклонного тона, я почему-то совсем растерялась и послушно, прихрамывая, пошла к машине.
Заметив это, Нико снова меня остановил и сел на корточки, стал осматривать мои побитые ноги.
- Со мной все в порядке.
- Молчи. – Теплые пальцы Ника стали прощупывать кости. Периодически я ойкала, но в целом он вынес вердикт, что переломов нет.
- Так и я о том же. Не надо в травмпункт.
- Ладно, но если ты занесла грязь и начнется воспаление, я сам тебя добью. – Ник старался говорить жестко, но я видела, как нервно он курил, то и дело, поглядывая на меня. Мне стало не по себе от таких взглядов. Неужели он правда, волнуется? Наверно, боится, что Сереже расскажу, а тот его обвинит.
- Давай не скажем Сереже? – Попросила я.
- Кому? Аа…потом разберемся, садись уже в машину.
- А байк?
- Мои приятели уже едут. Не волнуйся.
***
Странно, но за всю дорогу до его дома, Ник ни разу не накричал на меня, не сказал что-то гадостное, не вспомнил про ключи, что я выкинула в помойку. Он только поглядывал на меня иногда, странно и необычно, так на меня еще не смотрели никогда. Я делала вид, что не замечаю этих взглядов, хотя румянец на щеках все же выступил. Меня морозило от холода и адреналина, а еще я боялась заговорить. Думала, он будет орать на меня.
- Я испугался за тебя, дурочка. Никогда так больше не делай. Зачем тебе, вообще, все это? – Нико достал непонятно какую по счету сигарету и закурил.
- А у тебя были моменты, когда хочется забыться и ни о чем не думать? Просто ехать на закат и не помнить кто ты и зачем ты? – Я ответила вопросом на вопрос. Я знаю, он поймет. Серый говорил, что его родители там тоже были, на том чертовом рейсе.
- Были и бывают, но прежде, чем совершить очередную глупость, я думаю о тех, кто остался и волнуется за меня. Думаю о тех, кто смотрит на меня сверху, думаю о тех, кто остался в сердце, если ты понимаешь, о чем я.
- А ты философ. – Хмыкнула я. Странно, его слова что-то затронули где-то глубоко внутри. Что-то зажило, что-то, давно сломанное, скрипнуло.
- И это еще не все мои таланты. – Самодовольно произнес он, разрушив момент.
- Да-да, престарелые любовницы, все дела. – Подытожила я.
***
- Да вы, блять, шутите! – Ник в бешенстве нажимал на кнопку лифта.
- Оу, такой пафосный дом, а лифт работает хуже, чем в обычном. Досада.
Прежде чем я осознала, что лифт сломан, и мне придется ползти на двадцатый этаж с больными конечностями, Ник сгреб меня в охапку, то бишь, взял на руки.
- Да ты, блин, шутишь! – Он это серьезно?! На двадцатый этаж?! – Ты какой-то хиленький с виду.
Зря я это сказала. Что-то страшное укусило его за задницу, и Ник бодренько зашагал по лестницам.
- Знаешь, для такой тощей коротышки ты слишком много весишь. – Восьмой этаж.
- Во мне 45 кг! И вообще! Пусти, я пойду пешком. – Девятый этаж.
- Если нас увидят соседи, то подумают, что маньяк несет жертву в логово. Смотри, за нами остаются капли крови! – Одиннадцатый этаж.
- Кто тут еще жертва?! В тебе сколько, два центнера? – Двенадцатый этаж.
- Ну, хватит уже, мне тебя жалко, давай я сама пойду? – Четырнадцатый этаж.
- Почему я не купил квартиру на первом этаже?! Почему? – Шестнадцатый этаж.
- Ник, у тебя венка на виске вздулась. Мне, кажется, она сейчас лопнет. – Восемнадцатый этаж.
- А мне, кажется, я сейчас тебя в окно выброшу, если еще что-нибудь скажешь. – Девятнадцатый этаж.
- Можно меня уже отпустить?! – Двадцатый этаж.
Ник встал перед своей дверью, все еще прижимая меня к себе. Я слышала его тяжелое дыхание и видела, как капелька пота скользит по лбу. А еще вдруг посмотрела в глаза, которые так близко были к моим. А раньше и не замечала, какие они зеленые и какие длинные ресницы и…так, стопэ, что-то понесло меня не в ту сторону! У него уже есть женщина! Ведь есть же?!
- Пришли. – Хрипло выдохнул он и медленно поставил меня на твердую поверхность.
- Эмм…спасибо.
***
Пресвятые джигурдюшки!!! Душ…мм…приятный, теплый….горячий блин!!!
- Черт! – Все открытые раны невыносимо защипало от боли.
Я очень медленно и аккуратно отмыла грязь и промыла раны, только затем так же осторожно вымылась сама. Вывихнутая рука наливалась уже синяками, костяшки болели и еще немного кровоточили, колено было особенно страшным. Как же жалко я выгляжу. Завернувшись в полотенце, я сделала шаг по направлению к двери и, надо ж было поскользнуться, я с грохотом стала заваливаться, в последний момент, вцепившись в ручку двери.
- Что у тебя там?! – Ник тут же подбежал с другой стороны и, как-то поколдовав с замком, открыл ее.
– Что у тебя… - Он осекся, а я покраснела. Черт, черт, черт! Стыдно-то как. Я завернута в одно короткое полотенце, едва прикрывающее интимные места, а по коленкам так изящненько кровь бежит, и руки в синяках видны.
- Что пялишься?! Я знаю, что страшная! – Я пихнула его плечом в сторону и гордо захромала к себе в комнату. И, по-моему, он сказал напоследок что-то нечленораздельное.
***
Я сижу на диване в гостиной в шортах и майке, а Ник мажет мне коленки и руки вонючей мазью.
- Щиплет.
- Терпи.
Я вся издергалась от этого изуверства, окончательно разозлив его.
- Достала уже. – Никита резко навис надо мной, заставив вжаться в диван. Его губы оказались слишком близко к моим. Сердце замерло от шока и неожиданности. А он тем временем слегка приоткрыл их и мягко подул мне на нос.
- Если буду дуть, поможет? – Тихо произнес он, отчего я еще сильнее приклеилась к спинке дивана.
- А…можно…лучше на коленку… - Пискнула я.
Усмехнувшись, он продолжил эту каторгу, теперь еще нежно обдувая мои колени. Как Сережа в детстве прям. Хотя, нет, от Сережиных прикосновений я не вздрагивала, и не краснела, и сердце нормально билось.
- Слушай, хватит, ладно? – Мне было совсем уже не по себе как-то, а тут еще желудок болезненно сжался от голода.
Не говоря ни слова, Ник взял телефон и заказал огромную пиццу с моими любимыми креветками и сыром.
- Откуда ты знаешь?
- Что знаю? – Никита аккуратно наложил повязку поверх мази.