Была бы только любовь…
Но что изменит одна только ночь? — спросил он себя. Какой вред причинит один ужин с ней, одна ночь на ее диване? Да, он здесь против своей воли. Да, он, вероятно, будет сожалеть. Но вряд ли Сьюзи еще когда-нибудь принесет ему ужин и позволит заснуть под своей крышей. Значит, можно расслабиться и насладиться моментом. Может, поэтому, когда она вернулась менее чем через пять отпущенных ей минут в старых джинсах и футболке с надписью «БРЭЙДИ УИЛСОН — НАШ ШЕРИФ!», он улыбался во весь рот.
— Ты оставила Тревиса в кроватке — и он не заплакал?
— Обычно он не капризничает. Не знаю, что случилось в ту ночь, когда ты сидел с ним. Думаю, ты был недостаточно тверд. Должно быть, он понял, что ты слабый противник.
— Хоть бы это не услышали мои избиратели или преступники, рыскающие вокруг Хармони.
Сьюзи принесла еду в гостиную, чтобы Брэйди не пришлось ковылять в кухню, и села на пол, скрестив ноги. Они ели и разговаривали о самых Разных вещах. Но некоторых тем все же избегали. Брэйди не говорил о бывшей жене, а Сьюзи не говорила об отце Тревиса.
Они не вспоминали и об утреннем происшествии. Лучше было притвориться, что вообще ничего не случилось. Брэйди притворяться было очень трудно. Каждый взгляд напоминал ему об утреннем поцелуе, о том, как он обнимал ее. И он вспоминал, как горели ее щеки, как она прижималась к нему, словно боялась отпустить, как прерывалось ее дыхание.
Этот ужин был лучшим за многие месяцы, может, годы. Тушеное мясо было сочным и нежным, сдобренным пряным соусом, окруженным молодым картофелем и морковкой.
— Да, счастливчик, — не выдержал Брэйди. Не смог не сравнивать себя с мужчиной, которого искала Сьюзи, который когда-нибудь будет сидеть на его месте, есть то, что ест сейчас он, но, не в пример ему, тот, другой, не останется на ночь на диване.
— Кто?
— Ну, этот парень, за которого ты выйдешь замуж.
— Только потому, что я могу сунуть мясо в горшочек перед работой? — спросила Сьюзи, собирая опустевшую посуду. — Полно, Брэйди, любая это может сделать.
— Да, конечно. Ты права.
Сьюзи улыбнулась и унесла тарелки в кухню. Несколько минут спустя она вернулась с одеялом и подушкой.
— Как ты себя чувствуешь?
Брэйди посмотрел на нее. Раскрасневшееся лицо в обрамлении белокурых кудрей, сияющие глаза. Он увидел в них искры желания или просто очень захотел увидеть?
Ей интересно, как он себя чувствует? Если бы она знала, как он себя чувствует, то вылетела бы из комнаты на всех парусах. Он хотел бросить ее на диван, сорвать одежду и не отпускать всю ночь. Потому что уже знал, какая она мягкая и теплая и… Все, хватит. Им еще работать вместе, пусть недолго, но работать. И он уважает ее. И он — гость в ее доме.
— Прекрасно.
Сьюзи наклонилась над диваном, протягивая ему одеяло и подушку, и по тому, как повела себя ее футболка, Брэйди понял, что под призывом голосовать за него ничего нет, и стиснул зубы, чтобы не застонать. Получается, что Сьюзи сбросила бюстгальтер вместе с рабочим костюмом. Брэйди представил ее шелковистую кожу, полные груди, не стесненные бюстгальтером, розовые соски, трущиеся о тонкий трикотаж. Если бы он поднял подол футболки, то мог бы обхватить ее груди ладонями, приласкать крепкие бутоны сосков. Жаркое желание молнией ударило его в пах.
— Что-нибудь еще? — спросила Сьюзи, и голос ее прервался, а взгляд… неужели она чувствует то же, что и он? Неужели хочет того же, что и он? Хочет на одну эту ночь забыть и о прошлом, и о будущем? Забыть, что он ее начальник? Воспользоваться единственным в жизни шансом? Ох, если бы она только знала, что он хочет всего, что она могла бы ему дать, и больше.
Сказать ей? Показать ей? Она так близко. Ему стоит только протянуть руки и прижать Сьюзи к себе, спрятать лицо в ее шелковистых волосах, Вдохнуть ее аромат.
Время остановилось. Напряжение повисло в воздухе. Кто сделает первый шаг? Или они так и Остынут навечно, боясь уступить желанию? Боясь Хватиться за счастье? Если бы не залился трелью Дверной звонок, он решился бы…
Брэйди услышал голос Сьюзи:
— Да, я знаю… Правда? Как интересно… Нет, я не думаю, что могла бы это сделать. Видите ли, я работаю с шерифом.
Кому неизвестно, что Сьюзи работает с ним? Очень скоро он выяснил.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Даррел Стейплз, его конкурент, человек, который не вяжется ни с ранчо, ни с Хармони, а с должностью шерифа и подавно, просунул голову в дверь и, замешкавшись лишь на секунду и удивленно приподняв брови, приветствовал Брэйди как давно потерянного и вновь обретенного друга.
— Шериф, именно вы-то мне и нужны.
— Зачем это, Стейплз? — спросил Брэйди, опираясь о край дивана, чтобы встать, однако настойчивое пульсирование в пальце напомнило о его беспомощности.
— Я хотел сообщить о преступлении, — сказал Стейплз, входя в гостиную. Сьюзи осталась у открытой парадной двери, дожидаясь ухода незваного гостя, который, как понадеялся Брэйди, здесь не задержится.
— Преступление? Сегодня вечером?
— Скорее, днем, однако я не смог найти вас в конторе.
— Ну, валяйте сообщайте, — великодушно разрешил Брэйди, закидывая больную ногу на журнальный столик.
— Кто-то украл один из моих рекламных щитов. Тот, что стоял перед галантерейной лавкой.
Брэйди нахмурился.
— Может быть, его сдуло ветром.
— Нет, это вандализм.
— В Хармони не бывает вандализма, — спокойно возразил Брэйди. — Однако завтра я займусь расследованием. Сейчас я не на службе.
Даррел обшарил комнату цепкими глазками-пуговками. Его взгляд остановился и на футболке Сьюзи, и на Брэйди, по-хозяйски раскинувшемся на длинном диване, и на одеяле с подушкой.
— Понимаю.
— Были еще проблемы с вашими коровами, Стейплз?
— Нет. Мне следовало поблагодарить вас за помощь.
— Не утруждайтесь. — Брэйди выдавил любезную улыбку и многозначительно добавил: — Для этого и нужны шерифы. Помогать, а не бегать за пропавшими плакатами. Между прочим, как вы узнали, что я здесь?
— Я не знал. Вы не поверите, но я просто обходил район, знакомясь с добрыми жителями Хармони, и случайно постучал в дверь вашей… вашей… — Стейплз, естественно, не знал, что за все эти годы Брэйди всего во второй раз оказался в доме Сьюзи. Может, парень подумал… Да кого волнует, что он подумал?
— Моей помощницы, — твердо сказал Брэйди. Даррел подмигнул Брэйди.
— Полагаю, вырабатывали стратегию выборов. — (Не твое собачье дело, подумал Брэйди.) Даррел самодовольно ухмыльнулся. — Хочу по-дружески предупредить: вам придется поднапрячься.
— Благодарю, — процедил Брэйди, глядя вслед наконец-то направившемуся к выходу конкуренту, а когда Сьюзи закрыла дверь, с отвращением покачал головой. Этот проходимец нарушил его жизнь, заставив бороться за место, принадлежавшее ему по праву. И что гораздо хуже — ворвался в самый неподходящий момент. — Самоуверенный сукин сын… Так на чем мы остановились?
Сьюзи прислонилась спиной к парадной двери, глядя на Брэйди затуманенными глазами. Он не мог понять, о чем она думает. Если хочет его так же сильно, как он — ее, она намекнет… Не намекнула. После паузы, показавшейся Брэйди бесконечной, Сьюзи выпрямилась, вздохнула всей грудью, щелкнула выключателем и пожелала ему спокойной ночи.
Спокойной? Брэйди отвратительно спал в ту ночь. Может, виноват был слишком узкий диван. Может, сломанный палец… Кого он обманывает? Ему мешала Сьюзи, вторгавшаяся в его сны — в футболке с его именем и роскошными грудями под футболкой. Брэйди вертелся и елозил и просыпался в холодном поту и мучениях от неудовлетворенных желаний. Он знал, что не должен ночевать здесь. Знал, что его ждет пытка.
Так легко было представить Сьюзи в спальне чуть дальше по коридору. Мечется ли она в своей кровати под балдахином так же, как он? Так же ли разочарована, как он? Или мирно мечтает о будущем муже, этом безликом и безымянном завсегдатае закусочной, который займет место отца Тревиса?