Дикий

Вывесил малые боевые корабли и боты с абордажниками в точке выхода – их не так много в системах, и если знать, откуда будет прыгать корабль, и его ТТХ, да еще дружить с навигацией, то можно подловить его на выходе.
Вот так мы и попали. Я несся на летную палубу, а искин корабля кричал об угрозе абордажной атаки.
Гном уже был там и вооружал корабли ракетами. Я, запрыгнув в скаф, присоединился к нему. В два смычка мы управились быстро. Пилоты сразу вылетали навстречу врагу по готовности. Тут пришло сообщение от искина, что произошло проникновение на борт, всем приготовиться к отражению атаки. Гном сорвался к себе, на защиту реакторного отсека, я ломанулся в каптерку, крепить ствол к дроиду, это было мое единственное оружие, не считая ножа. Метки на дроиде я оставил, когда снимал ствол, подкладки, которыми центровал ствол, тоже были под рукой, поэтому закрепил пушку быстро. Подключил кабель к корабельной сети и стал ждать.
Искин вещал, что бой идет на жилой палубе, на подступах к рубке. В реакторном отсеке пока тихо, все вражины рвались к искину.
Тут я почувствовал сильный удар в корпус корабля, воздух с палубы был откачан, поэтому звука не было, только вибрация по полу, так что зубы заныли. В створках шлюзовых ворот зияла огромная дыра, в которой торчал наполовину влезший вражеский бот. Это был штурмовой вариант бота, по форме напоминавший вытянутое яйцо, который имел в носу короткоствольную 500-мм пушку для пробития брони, а потом сам вламывался в образовавшуюся брешь.
Пилоты оставшихся на палубе ботов открыли по нему ураганный огонь, но тот держал силовой щит, у него он был мощнее, чем у простых ботов.
Я молясь, чтобы в меня не прилетело рикошетом или осколком, залег в своей каптерке, вжимаясь в пол.
Щит не останавливал снаряды, он их замедлял, так что остаточную скорость снаряда принимала на себя броня, так как оружие ботов было предназначено для противодействия истребителям, то были они заряжены шрапнельными снарядами, и рикошеты летали только так, несколько раз я ощущал удары по своей броне, разок прилетело в шлем, так что даже в голове загудело. Конечно, на такой дистанции снаряды не успевали встать на боевой взвод, но при соприкосновении со щитом срабатывали, и были для брони супостата, что слону дробина. Но зато здорово просаживали щит, на него шла двойная нагрузка. Если хватит зарядов для снятия щита, считай, что мы победили, уже прямых попаданий броня не выдержит.
Но тут на вражеском боте вынырнула его зенитная пушка (она утапливалась при взломе) и начала строчить в ответ, у одного из ботов стал заметно проседать щит. Видно, готовились, суки, к такому варианту, зарядили фугасными снарядами.
Второй пилот, видя плачевное состояние своего товарища, перелетел его, закрывая своим корпусом, принимая огонь на себя, но и перекрывая ему возможность стрелять. Теперь уже у него стал таять щит. Первый не захотел отсиживаться за другом, высунул корпус наполовину и опять открыл огонь. Вражина снова сосредоточил огонь на него.
Так это и продолжалось какое-то время, наши менялись, закрывая друг друга, щит у противника уже еле светился, и пошли сколы в броне, но тут у наших кончились боеприпасы, немного им не хватило, чтобы пробить врага.
Тот, как на полигоне, снял наконец-то щит с одного из ботов и порвал его в клочья. Когда начал стрелять по второму, у него тоже вышли снаряды.
Тут я увидел, что во вражеском боте открывается люк с моей стороны, недолго думая, нацелил свой коротыш туда и влупил от всей души. Промахнуться было невозможно, дистанция была метров тридцать, до этого не стрелял, понимая, что моя недопушка даже без щита его не пробьет.
Пушка перезарядилась, и я влупил еще раз, а потом еще разок, может, я бы и продолжал всаживать заряд за зарядом туда, мстя за свой страх, но тут до меня докричался пилот оставшегося бота, что может рвануть реактор вражеского бота.
Проверять, выжил там кто то или нет, я пока не собирался, приказал свободному дрону загрузить боеприпас в наш бот, сам держал люк вражеского корабля на прицеле. Когда дрон выполнил задание, и пилот нашего бота взял на прицел люк с другой стороны, я снабдил дрона баллоном с охладителем и направил на разведку. Могут прилететь корабли на зарядку, а тут такой неизвестный фактор за спиной оставлять не хотелось.
Выживших врагов не осталось, заряды, рассчитанные на корабль, просто оставили головешки в расплавленных скафах от абордажной команды. Относительно целым смотрелся только пилот в своей кабине, но и он не пережил моих подарков. Дал команду дрону тащить его ко мне, может, с него чего-нибудь затрофею. О! Мысли уже потекли в позитивном направлении, победа придала уверенности, что прорвемся.
Тут искин порадовал, что первую группу захватчиков блокировали и уже добивают. Приказал готовить боеприпасы, корабли идут на зарядку.
Корабли залетали через вторые ворота, с другой стороны корабля, я шустро их заряжал, и они вылетали обратно. Не хватало двух истребителей и одного штурмовика.
Бой продлился часа три. Мы все же смогли одолеть врага. Весь его план строился на внезапности атаки и успешной работе абордажных групп. Ботов, оказывается, было четыре, долетели только два, думаю, если бы прорвался еще хоть один, нам пришлось бы кисло.
Еще противник рассчитывал на нашу неповоротливость с грузом и перекрытые им же артсистемы. У него самого трофеи были загружены в трюм (это был тот крендель, что прощелкал бот от залпа крейсера), двигался он пошустрей, и стрелять со всех стволов ему ничего не мешало. Но недолго он пользовался этим преимуществом, капитан активировал заряды, срезающие балки, и мы освободились от ноши. Теперь уже наш корабль стал быстрее маневрировать, чем противник.
Из малых боевых кораблей у него было только три истребителя, вот с ними и схлестнулись наши парни. Итог размена был три на три, двое наших пилотов успели катапультироваться. Не повезло только новенькому пилоту штурмовика.
Когда истребители противника выбили, а наш рейдер стал полноценной боевой единицей, картина боя резко изменилась, теперь уже мы доминировали.
Вражина пощады не просил, понимая, что после таких поворотов никто их жалеть не будет, и отстреливался до последнего, пока их корабль не начал разваливаться на куски. Наши его буквально перепилили, ведя огонь по жилой палубе, когда у него упал щит.
Капитан отложил зачистку, вначале решив прицепить дрейфующий недалеко эсминец. Этим мы со стармехом и занялись. Бот остался один, поэтому работа заняла больше времени, чем раньше.
10
После зачистки абордажниками обломков мы с Гномом приступили к демонтажу уцелевшего оборудования с обломка, в котором находилась техническая палуба пирата. «Гусь» висел рядом с обломком, в котором находился трюм, абордажники в нем работали грузчиками, а бот перетаскивал грузы. Когда там закончили, переместились к нам.
В системе мы пробыли пять дней. Поснимали все, что смогли, забили весь трюм, а что не влезло, грузили в контейнеры (металлолом выкинули) и крепили к нижней плоскости на свободное место.
Разгонялись мы теперь еще медленней, чем до этого, Гном сказал, что таким темпом мы, наверно, месяц добираться будем. Мне, в принципе, было фиолетово, сколько мы будем лететь, главное опять не нарваться.
Трое суток мы восстанавливали целостность рейдера и боеспособность малых кораблей, работали по 18 часов, как и при разборе «пирата», прерывались только на сон. У меня уже скоро в привычку войдет пахать как папа Карло. Но в итоге и этот аврал закончился.
Наконец-то появилось время разобраться с трофеями.
Тело пилота я еще тогда избавил от скафа с оружием и личных вещей. Достались мне – подпаленный легкий скаф четвертого поколения, оружейный комплекс и игольник (пистолет). Еще был банковский обезличенный чип с суммой в 15 китов, который болтался на цепочке у трупа на шее. Уже неплохо поднял с этого тела, надо бы оттащить его к доку, нейросеть у него должна быть нормальная, да и контейнеры показать не мешает.