Взаимный интерес
— Конечно, Кэтлин тут была ни при чем, — согласился Грегори, невольно улыбаясь пылкости Лив. — Надо отдать должное и отцу Джилла: он оставил для Кэтлин няню Кроули, хотя сам находился по уши в долгах. Только об этом никто не знал. Джилл охотно помог бы ему, когда начал зарабатывать, но он тоже ничего не знал. Правда всплыла лишь после смерти отца.
Усиленно стараясь, чтобы в голосе не звучало раскаяния и запоздалых сожалений, Грегори разлил остатки вина и продолжил рассказ:
— Фамильный дом продали, чтобы покрыть долги. Ни Джилл, ни Кэтлин не питали к нему никакой привязанности. Джилл отослал сестру, которой как раз исполнилось четырнадцать, в хорошую частную школу и купил этот коттедж, чтобы вместе проводить каникулы. Правда, последнюю пару лет Кэтлин предпочитает проводить свободное время в студенческой компании. Она уже почти окончила курсы дизайнеров по интерьеру и, кажется, на хорошем счету у профессионалов. А вот сразу после школы у нее был переходный период и она как с цепи сорвалась — тогда Джиллу тяжеловато пришлось. Кошмар, да и только… — И это тоже была чистейшая правда; он чуть не поседел в те полгода.
— Так это в ее комнате я сейчас живу, — пробормотала Лив, постукивая пальцем по бокалу. — Надеюсь, она не стала бы возражать. Все-таки спальня — это так лично. А сейчас с ней все в порядке?
Странно, но история этих незнакомых людей тронула ее до глубины души. Лив казалось, будто ее связывают с отсутствующими хозяевами дома незримые нити сочувствия и симпатии. Вздор какой-то! Она помотала головой, чтобы избавиться от нелепого ощущения.
Грегори наблюдал за ней с ласковой улыбкой.
— Да, теперь все хорошо. На счастье, Джиллу удалось образумить сестру прежде, чем дело зашло слишком далеко. Сейчас она вовсю работает и вовсю развлекается, и при этом умудряется жить на содержание, что он ей выплачивает. Он, конечно, мог бы щедро обеспечивать ее хоть до ста лет, но хочет, чтобы она сама строила свою жизнь. Понимаешь… — Грегори поднялся и начал собирать тарелки, — понимаешь, если Кэтлин все-таки не укладывается в положенную сумму, хотя такое случается редко, то всегда получает от него еще. Она им вертит, как хочет! Запросто обводит его вокруг пальца — хорошенького такого пальчика. А что до второго твоего вопроса — она ничуть не стала бы возражать против того, чтобы ты жила в ее комнате. Я не знаю второй такой доброй и щедрой души, как у Кэтлин!
Он отнес грязную посуду к раковине. Боже мой, с внутренним содроганием подумала Лив. Боже мой, да он ведь любит сестру своего друга! Когда он говорил о ней, в голосе его звучало неподдельное чувство. Он даже и не пытался скрыть этого. А суровое, хотя и красивое лицо Грегори трогательно смягчалось, стоило ему лишь упомянуть имя Кэтлин.
Сердце Лив переполнилось каким-то жарким непонятным чувством, и она со стыдом опознала в нем ревность. Да что это с ней творится! Они с Грегори заключили просто-напросто деловое соглашение, а его личная жизнь ее не касается!
Лив искоса взглянула на него, и взор ее снова невольно затуманился. Ах, эти широкие плечи, мускулистый торс, длинные ноги… Так и хочется…
Что еще хочется? Лив не собиралась отвечать на этот вопрос даже самой себе.
— Кофе будешь?
Она кивнула, отвернувшись. Нельзя слишком на него смотреть, нельзя поддаваться магии чувственного влечения, особенно когда знаешь, что из этого ничего не выйдет. Надо отвлечься, подумать о чем-нибудь другом.
Быть может, именно любовь к сестре друга и заставила Грегори опомниться, понять, что при его никчемном и пустом образе жизни хорошим мужем не станешь? Может, поэтому он и решил встряхнуться, начать все сначала? Поэтому и занялся малярными работами? И по той же причине ухватился за ее предложение заключить фиктивный брак — потому что тогда у него будет что предложить Кэтлин.
Через год девушка закончит образование, а сам Грегори получит развод и свободу. Возможно, он собирается вложить заработанные деньги в ее дело…
Такое предположение казалось ужасающе логичным и до противности здравым. Лив без колебаний сбросила со счетов все предыдущие попытки Грегори приударить за ней. Просто он из той породы мужчин, что излучают неотразимое обаяние и уверены, что все женщины на свете — их. Наверняка для него одна-другая мимолетная интрижка ничего не значит. А настоящее чувство он сберегает до того момента, когда сможет явиться к своей избраннице не с пустыми руками.
Ну а ей-то что за печаль? Они же не настоящие муж и жена. Отчего же она вдруг почувствовала себя отвергнутой? Отчего в теплый летний вечер на нее вдруг повеяло зимним холодом?
8
Однако на следующий день в окна спальни ярко светило солнце, в саду распевали птицы, и Лив проснулась в совсем другом расположении духа. Нечего сказать, хорошо же она вела себя вчера вечером! Надо надеяться, Грегори не понял, с чего она вдруг помрачнела и надулась. Лив даже кофе пить не стала — сердито пожелала собеседнику доброй ночи и опрометью выскочила из кухни.
Грубо, глупо и невежливо! Как он мог расценить подобное поведение? Скорее всего, решил, что ей скучно в его обществе. А еще вероятнее, что она просто высокомерная снобка и не считает нужным соблюдать элементарнейшие правила приличия в обществе простого маляра.
Девушка зябко съежилась под легким одеялом. Одно хорошо: что бы ни подумал Грегори, ему невдомек, что на самом деле ее поведение было всего лишь трусливым бегством. Боязнью выдать подлинные свои чувства и уподобиться отвергнутой супруге.
Спрыгнув с кровати, Лив направилась в душ, на ходу стягивая просторную футболку, в которой спала вместо ночной рубашки. Пора остановить это безумие. Кто она — серьезный, здравомыслящий человек или легкомысленная вертихвостка? Лив до предела повернула кран, надеясь, что обжигающе холодная вода взбодрит тело и прояснит затуманенный рассудок.
Она не нужна Грегори, а он — ей. Это ясно, как дважды два. Пусть для посторонних они муж и жена, в действительности их связывают лишь деловые отношения. Если вчера она и вела себя как собака на сене, то лишь в результате стресса после тяжелого дня. А вообще-то ей, Лив, и дела нет до чувств Грегори к сестрице его приятеля.
Бракосочетание с Грегори было всего лишь хитроумной уловкой, способом обойти завещание мерзопакостного дядюшки и заполучить Роуз-хаус. И хотя Лив не привыкла обманывать, на сей раз совесть ничуть ее не мучила. Речь шла о счастье матери, а завещание Тобиаса было сущим издевательством. Лив просто отплатила ему той же монетой.
Вот и нечего чувствовать себя виноватой. Только лишние переживания. Не то, глядишь, снова голова пойдет кругом и захочется целоваться с Грегори.
— Так не годится, — сердито сказала Лив своему отражению в зеркале ванной. — Хочешь не хочешь, а тебе еще целый год придется волочить ярмо этого брака. Так что опомнись и веди себя правильно с самого начала. Вежливо, учтиво, но отстраненно. Держись от него на приличном расстоянии. А начни с малого — приготовь завтрак и заведи светский разговор о погоде.
Ну вот, стоило разложить все по полочкам, как на душе стало значительно легче. Лив вылезла из-под душа с ясной головой, натянула шорты и белую безрукавку, всунула ноги в матерчатые босоножки и откинула назад волосы. Сегодня она решила не укладывать их, а оставить распущенными.
Лив и не предполагала, что еще так рано. Когда она спустилась в кухню, часы показывали семь утра. Грегори поблизости видно не было, так что и завтрак пока готовить не требовалось. Ее супруг вполне мог проваляться в постели до девяти, это на него похоже. А впрочем, она ведь практически ничего о нем не знала. Не знала и узнавать не собиралась.
— Проголодалась?
От неожиданности Лив едва не подпрыгнула. Она и не заметила, как Грегори вошел в кухню из сада. Сердце ее мгновенно принялось выделывать такие па, словно отплясывало ирландскую джигу. Но причиной тому, разумеется, был лишь внезапный испуг.
Опомнившись, Лив поспешно отвернулась и с деловитым видом схватила чайник. Ну почему только Грегори выглядит так подчеркнуто сексуально? И неужели все женщины, едва завидев его, теряют рассудок и забывают про здравый смысл?