Интуиция (ЛП)

— Да… а ты помнишь свой первый полет? Разве ты не был немного напуган и взволнован, ну или просто переполнен — ну не знаю — ощущением ветра под тобой, а также силы, которой ты обладаешь, чтобы совершить такой удивительный кусочек… волшебства?
— Это то, что чувствуешь ты? — спрашивает он меня, как будто я загадочный фокусник. Когда я киваю, он говорит: — Смотреть на вещи твоими глазами — это совершенно иное. Ты росла ничего о нас не зная, вот это магия, — с широкой улыбкой говорит он. — Для меня это был обряд посвящения, думаю, это лучший способ описать его, но не хватало магии, поскольку все, кого я знал, уже умели делать это.
— О, это очень плохо, тогда ты пропустил все изысканное очарование этого момента, — говорю я в то время, как мы начали быстро снижаться сквозь деревья.
Думаю, у нас есть шанс разбиться и сгореть, так что я плотно зажмурила глаза. Сосновый запах говорит мне о том, что мы достигли леса. Открываю глаза и вижу, как с бешеной скоростью мелькают деревья. Я снова быстро закрываю их, потому что трепет перерастает в жуткий ужас. Приближаясь к земле, я не хочу открывать глаза, потому что не хочу, чтобы это заканчивалась.
Мои ноги коснулись земли, но я все еще не открыла глаза.
— Спасибо, — обнимая Рида, говорю я.
— Ты волшебна, не я, — ласково гладя меня по спине говорит он. — Спасибо, что показала мне, чего мне на самом деле не хватало, — отвечает он.
Открыв глаза, я с изумлением обнаруживаю, что мы находимся возле входной двери маленького коттеджа в лесу. Я бы хотела, чтобы этот момент навечно сохранился в моей памяти, чтобы я помнила, как сейчас Рид смотрит на меня, словно я совершенство.
Дверь нашего маленького домика распахивается, и на пороге сразу же появляется Булочка.
— О, Конфетка, вот ты где! — восторженно подпрыгивая, беспечно говорит она. — Ты как раз вовремя, мы почти готовы идти на сеанс.
— Булочка, думаю ты уже пропустила свое сегодняшнее катание на сноуборде, — говорю я, входя внутрь и снимая пальто. — Ночью лифты не работают.
Когда это слышит Зефир, то издает глубокий смешок, словно я опять сказала что-то смешное.
— Конфетка, нам не нужен подъемник, — говорит она и, чтобы поставить точку, выпускает из спины свои крылья, так что теперь она выглядит как лесная нимфа. — И при дневном свете у нас нет стольких преимуществ, как в ночное время суток. Никто не увидит нас ночью при выключенном свете. Ты увидишь, как это будет выглядеть, — говорит Булочка, ведя меня в направлении моей комнаты. — Теперь подготовься и мы пойдем.
Проходя мимо их спальни, я заглядываю внутрь и замираю.
Все, за исключением кровати, которая, я уверена, видела и лучшие дни, было разбито. В комнате был бардак.
— Ребята, вы что, рок-звезды или что-то типа того? — покраснев, бормочу я себе под нос, шагая к своей комнате.
В задней комнате раздается смех, так как Зефир и Рид услышали мой комментарий. Я быстро переоделась в костюм для катания на сноуборде и надела мягкие сапоги. Когда я вышла из комнаты, то нашла ангелов в главной комнате у камина, где они уже были полностью готовы и ждали только меня. Они одеты в длинную рубашку с рукавами и брюки, кроме Булочки, на которой был свитер похожий на мой с отверстиями для крыльев
— Ок, это должно быть интересно, — замечаю я, хотя чувствую, что для игры еще слишком рано.
— Не волнуйся, все будет отлично, — говорит Рид провожая меня до двери. — Вот, сделай что-нибудь полезное, — говорит Рид, передавая наши доски для сноуборда Зефиру, пока мы стоим на крыльце.
— Булочка, скажи ему, насколько полезным я могу быть, — обращается к ней Зефир.
— Конфетка, для меня ты очень полезен, — сияя, отвечает ему Булочка, в одно мгновение взяв свою доску, она раскрыла свои мерцающие золотые крылья бабочки и поднялась в воздух, исчезая из поля зрения.
— Видите, очень полезен, — говорит Зефир, снимая свою рубашку и повязывая ее на талии.
Подмигнув мне, он тоже выпускает свои светло-норичниковые крылья, двигаясь с безудержной мощью и ловкостью. Зефир берет наши доски в руки, и так же, как и Булочка до него, устремляется в воздух, исчезая в одно мгновение.
Я поворачиваюсь к Риду и наблюдаю, как он так же, как и Зефир сначала снимает рубашку, а потом повязывает ее на талии.
— Ты готова? — спрашивает Рид, обнимая меня, в одно мгновение согревая мое сердце.
— М-м-м, — все что мне удается ответить. Рид с легкостью поднимается в воздух, держа меня в своих объятиях.
Полет в ночи кажется был даже быстрее, чем в первый раз, пролетая те же деревья, что и несколько часов назад. Когда перед нами маячит сосна с шириной ствола во внедорожник, из меня вырывается испуганный писк. В последнюю секунду Рид уклоняется от нее.
— Давай попробуем не пугать полукровку, ок? — спрашиваю я его, как только снова смогла заговорить.
— Извини, — со смехом говорит он.
Мы достигаем вершины холма, где нас уже ждут Булочка и Зефир. Все Хафпайп, перила, и прочие прыгуны находились уже на другой стороне холма. Я, нервничая, осматриваюсь вокруг, потому что у нас нет хорошей позиции для маневра или прыжка, поскольку мы совсем одни. Среди нас Булочка — самый упрямый гонщик, поскольку она стоит правой ногой ближе к краю сноуборда, а это хорошо для меня, так как я могу встретиться и поговорить с ней на пути к пайпе. Все доски, которые у нас есть, сдвоены, так что доска будет хорошо скользить в обоих направлениях.
— Рид действительно знает, о чем идет речь, когда дело доходит до посадки, а? — спрашиваю я ее.
— Конфетка, у Войнов масса времени для убийств. Они должны хоть как-то занять своё свободное время, пока ждут свою жертву. Это хорошо отвлекает от скуки, — говорит она.
Стоя рядом с Ридом на хавпайпе, я смотрю вниз на плоское дно.
— Снег на хавпайпе выглядит пуленепробиваемым, — говорю я, потому что он там действительно выглядит очень твердым.
— Да, — соглашается он, одаривая меня злобным оскалом, потому что знает, что все произведет очень быстро. — Ты готова — как тебе это выражение? — глядя на меня, спрашивает он, и я знаю, что я попала, потому что он наверняка в этом спец.
— Да, я готова. Только имей ввиду, что у меня только четыре рабочие конечности, в то время как у тебя шесть. Здесь я работаю скорее помехой.
— Как всегда в точку. Давай посмотрим, что у тебя есть, Бетти, — снова улыбаясь говорит Рид.
— Ок, — отвечаю я, поворачиваюсь и опускаюсь в трубу.
Я несколько раз качусь по трубе, делаю poptarts, чтобы почувствовать снег. Сильно наклоняю свою доску, чтобы увеличить скорость. Когда я качусь вертикально и ощущаю воздух, то выполняю трюк, который называется «Япония»; захват правой рукой передней части доски, я держу доску перед коленями, тяну ее вверх и выгибаю спину. Когда я снова возвращаюсь в трубу, мне приходится немного опустить стекло, чтобы снег не попал в лицо.
Как только я ловлю баланс, Рид, который падает в трубу и едет ко мне, укрывает меня от снега и обнимает.
— Возвращаемся? — спрашивает он, пытаясь скрыть свою реакцию на мой повторный вход, который я почти совершила.
— Конечно, но ты же знаешь, что раньше я бы пострадала. А сейчас, если я упаду вниз, то выживу, — улыбаясь говорю я, в то время как он переносит меня обратно на вершину хафпайп.
— Ты сможешь пережить это — я нет, — с паникой в голосе говорит он. — Этот трюк был хорошим. Как он называется? — спрашивает меня Рид.
— Япония, — отвечаю я.
— Я хочу увидеть Рай, ты готов показать его мне? — спрашиваю я, отвлекая его, когда он ставит меня на стене хавпафа.
— С удовольствием, — снова со зловещей ухмылкой, говорит он.
Должна сказать, что была в предвкушении, когда смотрела, как он падает в трубу. Я даже не говорю о самой сложной части проезда Рида. Это настолько невероятно, что я даже не знаю название трюков, которые он выполняет. Думаю, он выполняет модифицированную версию МакТвиста в одной точке, но там столько много связок-вращения, не меньше 1440, так что я даже сосчитать не могу. Когда Рид снова вернулся ко мне, я смотрела на него на сноуборде не как на ангела, как на Бога.