Сюрприз для отца-одиночки (ЛП)

Я пожимаю плечами.
— Может быть, позже.
Мне не нравится, как быстро я смягчился в присутствии Наоми. Семь лет назад, когда я узнал, что Эмили — моя дочь, и поклялся поставить Эмили на первое место в своей жизни, я пообещал себе, что никогда больше не буду думать своим членом. Последнее, что нужно Эмили, это карусель из женщин в ее жизни — каждый раз новый образ матери, когда я начинаю встречаться с кем-то новым.
Я реально не могу доверять себе. Я никогда не был с женщиной дольше нескольких месяцев подряд.
Черт, я не был с матерью Эмили достаточно долго, чтобы даже узнать, что она беременна.
Я злюсь, просто думая об этом, и мне приходится заставить себя собраться с мыслями и не размышлять об этом.
— Папа... — хнычет она.
— Послушай, тебе следует играть с девочками твоего возраста. Наоми — взрослая женщина.
— Ей нравилось играть со мной, — надулась Эмили.
Я вздыхаю.
— Хочешь пригласить Оливию? Я даже заеду за ней и отвезу обратно, когда она будет готова ехать домой.
— Забудь об этом! — Эмили фыркает, скрестив руки на груди.
В течение следующих двух недель, каждый раз, когда я иду в травяной сад, проклятый SPA-центр напоминает мне, что Наоми в конечном итоге будет прямо через забор от меня. Я почти вижу, как Эмили нарушает правила и идет туда, чтобы снова пригласить Наоми на «чай понарошку».
Но сейчас SPA — это просто куча дерева с гвоздями. Я выглядываю из-за забора и замечаю, что они уже устанавливают чертов водопровод.
Я понимаю, что все будет закончено еще до Рождества. Что противоположно Рождественскому подарку? Кусок угля? Да, вот что такое SPA — большой увесистый кусок угля в моем чулке.
Через несколько дней я спускаюсь вниз, чтобы раздобыть немного орегано, и вижу трейлер, припаркованный рядом со зданием. Он подключен к некоторым проводам, идущим от здания, что наводит меня на мысль, что там реально кто-то может быть.
Я догадываюсь, кем может быть этот кто-то, и вопреки здравому смыслу перепрыгиваю через забор и направляюсь туда.
Строительство в основном идет днем, поэтому сейчас здесь тихо. И когда я подхожу ближе, в тусклых отблесках заходящего солнца я вижу яркий свет, льющийся через окошки трейдера.
Я подхожу к двери и стучу три раза.
Вскоре после этого дверь распахивается, и я не удивлен, увидев Наоми, которая смотрит на меня широко раскрытыми глазами, а потом, смущаясь, отводит взгляд.
Я удивлен, увидев ее одном в халате. Ее мокрые волосы падают на обнаженные плечи.
— Тео?
— Так ты теперь здесь живешь? — рявкаю я.
— Э-э... — запинается она. — Пока что, да.
— Отлично, — говорю я. — И когда ты собиралась мне об этом сказать?
— А должна была? — спрашивает она. — Это моя собственность.
— Твоя ли? — спрашиваю я. — Я проверил записи, и там сказано, что она принадлежит Райлану Риверсу.
— На самом деле это не твое дело, — говорит она, хмурясь. — Но нет, я не владею собственностью как таковой.
— Тогда кто такой Райлан Риверс? — спрашиваю я. — Твой муж?
Если раньше она хмурилась, то теперь уже не передать словами, как она на меня смотрит.
— Нет, он мой инвестор. Он верит в меня.
— О, — говорю я, чувствуя облегчение, хотя не должен бы.
— Это все? — спрашивает она. — Ты впускаешь холод, а у меня мокрые волосы.
— Да, — я говорю. — Я просто хотел посмотреть, кто тут живет.
— Ну, это я, — говорит она, — Пока, Тео.
— Пока.
Она захлопывает передо мной дверь, и я чувствую себя очень глупо за то, что пришел и вот так начал тарабанить в ее дверь.
Поворачиваюсь спиной к фургону и иду обратно к забору. Я чуть не спотыкаюсь и не падаю лицом в грязь, перешагивая через него.
— Гребаный забор, — рычу я.
И тогда у меня появляется действительно хорошая идея.
Глава 8
НАОМИ
Меня разбудил стук молотка. Я привыкла к тому, что меня будит шум от стройки, но сейчас я слышала стук всего одного молотка. А солнце, кажется, еще не взошло. Строительная бригада обычно не приходит раньше девяти.
Я начинаю одеваться и вдруг вспоминаю, как Тео ворвался вчера вечером. Это вывело меня из себя. Очень. Он ни разу не позвонил, а теперь вдруг раздражен тем, что я живу на участке, на котором я имею полное право жить? Мне нужны крепкие нервы.
Я открываю дверь и выхожу в зарю. Мои глаза плохо видят в утренних сумерках, а трава покрыта росой, от чего мои ноги слегка скользят. Я направляюсь к источнику звука.
Я вижу, что все старые столбики от забора лежат на земле, и замечаю, как Тео прибивает свежую доски к новому забору.
Неужели? Новый забор?
Я ловлю себя на том, что иду в его сторону. Впрочем, это не мое дело.
Он смотрит на меня, когда я подхожу, но не прекращает стучать молотком.
— Новый забор? — спрашиваю я.
Он пожимает плечами.
— Старый и гниющий не очень будет смотреться в глазах твоих клиентов.
— То есть, после того, как узнал, что я живу здесь, ты строишь среди ночи новый забор не для того, чтобы соорудить непреодолимый барьер между нами, а ради моих клиентов?
— Ага, — говорит он, с грохотом опуская молоток, и забивает гвоздь до упора.
— Я сделала что-то не так? — спрашиваю я.
— А? — спрашивает он. — Нет.
— Ты злишься на меня за то, что я была в твоей спальне, или...
Он перестает стучать молотком и смотрит на меня.
— Ты была в моей спальне? Какого черта?!
Идиотка. Зачем я упомянула об этом?
— Эмили настаивала, чтобы показать мне, — говорю я, пытаясь придумать оправдание. — Она хотела показать мне пульт от окна.
Он отмахивается.
— Все ок, ты не сделала ничего плохого.
— Тогда почему ты так себя ведешь? — спрашиваю я. — Я думала, мы учимся быть хорошими соседями. Мне было весело с твоей дочерью, и ты великодушно помог мне с расчисткой дорог к моему участку.
— Так ты злишься, потому что я снова не пригласил тебя на «чай понарошку»? — спрашивает он, хмуро глядя на меня.
— Нет, — огрызаюсь я. — Забудь об этом, Тео. Мне все равно. Достраивай свой забор.
Я поворачиваюсь к нему спиной и топаю прочь. Захлопываю дверь фургона и возвращаюсь в постель. Я проспала еще два часа, пока меня не разбудила проклятая строительная бригада.
Я делаю несколько визитов на дом и возвращаюсь после обеда, чтобы принять клиентов в фургоне. У меня там есть симпатичный массажный столик, и я думаю, что это хороший способ заставить моих клиентов привыкнуть ездить в горы, чтобы увидеть меня.
Мисс Риверс прибывает в три, как раз, когда строительная бригада заканчивает работу. Вряд ли кто-то согласится на массаж под звук отбойных молотков.
Я впускаю ее и улыбаюсь.
— Узнаете фургон?
— Ты хорошо постаралась, чтобы он выглядел очень мило, — сказала мисс Риверс. — Райлену это никогда не удавалось.
Я улыбаюсь.
— Небольшой намек на то, как будет у меня в SPA.
— А SPA-салон будет идти в комплекте с ним? — спрашивает она, указывая в сторону Тео.
Этот упрямый засранец долбит все утро и весь день, и он не выказывает никаких признаков того, что уйдет до наступления сумерек. Черт, возможно, он и всю ночь будет молотить.
— Извините, — говорю я. — Если вас беспокоит стук молотка...
— Вовсе нет, — говорит мисс Риверс. — Этот мужчина великолепен. Он может долбить сколько угодно, если ты понимаешь, о чем я.
Я нервно смеюсь.
— Ты с ним ладишь? — спрашивает она меня.
— Эм-м... — запинаюсь я. — Сначала я думала, что да, но давай просто скажем, что, возможно, это к лучшему, что он строит этот забор.
— Очень плохо. Почему те, кто так хорошо выглядит, всегда ведут себя как заноза в заднице?
— Мистер Риверс все еще очень хорошо выглядит, — говорю я.
— Конечно, но он та еще заноза! — смеется она.
Все время, пока делаю массаж мисс Риверс, я слышу, как вдалеке стучит молоток. В какой-то момент раздается еще и громкое механическое жужжание.