Ночь полной луны (СИ)

  - Извини, Дэвид, я не хотела влезать так глубоко, - мне было стыдно, что все так получилось.
  - Нет, Саша, ты не поняла, - он замялся. - Я совсем не против этого. Помнишь, я говорил, что был бы просто счастлив показать тебе свои чувства и воспоминания.
  Он замолчал, машинально теребя локон моих волос, потом продолжил.
  - Но в тот момент, когда твой разум был открытым, я тоже заглянул к тебе в память. Я мог этого не делать, но не сумел остановить себя. Прости! Я знаю, как для тебя важна твоя независимость!.. Но я просто не удержался.
  Я почувствовала, что меня охватила паника.
  - Что ты там увидел?!!
  - Не так уж и много. Тебя слишком испугал весь этот процесс, и ты быстро прервала его. Но я видел главное. Ты сильная, но, в то же время, такая ранимая... В твоем сердце сомнения и страхи, и все это по моей вине! Теперь я понимаю, почему тебе так сложно иногда держать себя в руках. Ты пытаешься доверять моим словам, но все эти чужие воспоминания горят в твоей памяти, словно раскаленные железные прутья. Я думал, что сегодня утром ты разочаровалась во мне, когда я не сумел тебя защитить, а ты, оказывается, переживала совсем из-за другого... Что мне сделать, чтобы ты поверила мне?!
  Я не знала, что ему ответить. Мои чувства не поддавались логике или объяснениям, невозможно было просто взять и вычеркнуть все из своей памяти. Но я не собиралась заставлять Дэвида доказывать что-то, ведь его любовь не требовала доказательств, просто, мне нужно время.
  - Дэвид, не торопи меня...
  - Хорошо, но я хочу, чтобы ты ничего не скрывала от меня. Если у тебя есть сомнения, лучше расскажи о них, и вместе мы сможем с ними справиться.
  - Но разве у тебя не бывает такого?
  Я точно знала, что Дэвид видел Алекса в моих воспоминаниях. Чувство вины перед ним не покидало меня ни на час, и значит, он не мог не заметить этого.
  - Ты спросила об Алексе?
  - Да.
  - Ты просто вбила себе в голову, будто что-то ему осталась должна, - он произнес эти слова без особого выражения, но я поняла, что этот факт Дэвида все же волнует.
  - Я его очень глубоко ранила, и не могу себе простить.
  - Не надо, Саша. Ты пытается разделить свое большое сердце на всех. Заботишься о других в тот момент, когда тебе самой нужна помощь. Так тебя надолго не хватит... Я хочу, чтобы ты была только моей.
  - Ты эгоист, - улыбнулась я.
  - Да, я не спорю, - серьезно ответил он.
  Мне захотелось переменить тему, чтобы разрушить тот холодок, возникший между нами после неприятного разговора.
  - Но я все-таки смогла это сделать!
  - Да, ты способная ученица.
  - Правда, я очень испугалась, когда поняла, что на самом деле случилось.
  - Что в этом страшного? - Дэвид, казалось, был даже горд за меня.
  - Но ведь у меня совсем нет опыта. Я могла причинить тебе вред!
  - Ты не способна на это, - ласково проговорил Дэвид, - даже если ты и захочешь, у тебя не получиться.
  - Но я всегда чувствовала себя плохо, когда кто-то пытался заглянуть в мою память.
  - Дело в том, что Сара и Арес делали это очень бесцеремонно. Для них время имело главное значение, и они совершенно не заботились о последствиях. Наша память похожа на песок, который медленно заносит все, что однажды было туда брошено. И потому, она раскрывает свои тайны медленно, слой за слоем. Мы с тобой смогли увидеть лишь то, что находится на поверхности, те воспоминания, которые для нас самые яркие и значимые. И я увидел там себя...
  Дэвид улыбнулся, и в его глазах я заметила благодарность и нежность. Пока я слушала его, во мне боролись два чувства: с одной стороны мне было неприятно, что Дэвид смог увидеть то, что мне хотелось от него скрыть, с другой я ощущала, что, открывая память друг другу, мы становимся с ним еще ближе. Эта возможность была очень заманчива, но, с другой стороны, я боялась найти в его воспоминаниях то, чего совсем не хочу знать. И в будущем я буду осторожней.
  Больше мы не стали проводить никаких экспериментов. Одного раза на сегодня было достаточно, к тому же, часы показывали, что уже глубокая ночь, и мои глаза закрывались сами собой. Я положила голову на плечо Дэвида и не заметила, как уснула...
  Меня разбудило яркое солнце, светившее мне прямо в лицо. Я открыла глаза и поняла, что наш самолет накренился в повороте, и от этого солнечные лучи проникли в салон. Мы снижались, и значит, полет подходил к концу. Под нами Алтай, и Питер остался где-то совсем далеко, в другом часовом поясе. Дэвид уже давно проснулся и, как только я зашевелилась, проговорил:
  - Доброе утро.
  Я подняла на него глаза, он улыбался. Спросонья хлопая ресницами, я пробормотала.
  - Привет... Мы подлетаем? Почему ты меня не разбудил?
  - Мне не хотелось. Все-таки это была наша первая ночь вместе, - пошутил он.
  - Да уж, - смутилась я, делая вид, что приглаживаю растрепавшиеся волосы.
  - Хочешь, я попрошу стюардессу принести бутерброд?
  В животе было пусто, вчера за весь день мы только слегка перекусили в аэропорту перед отправлением.
  - Да, было бы неплохо... а это возможно?
  - Нет ничего невозможного.
   Через полчаса самолет приземлился в Барнауле. Вот, я снова оказалась здесь - моя жизнь сделала еще один виток, но теперь все было по-другому, однако воспоминания тут же поймали меня в свои сети. Когда-то мы улетали отсюда с Алексом. Я уже тогда понимала, что Дэвид оставил неизгладимый след в моей жизни, и вот сейчас я была с ним, и мое сердце пело от необъяснимого восторга. Дэвид тоже был рад, мне казалось, что здесь он чувствует себя дома...
  Мы уже пару часов ехали мимо бескрайних просторов степей. В прошлый раз я почти не видела всей этой красоты, было совсем не до нее. Но сейчас этот край вызывал у меня восхищение.
  - Ты любишь эти места, Дэвид? - спросила я у него.
  - Наверно, да. Я прожил здесь не одну жизнь, правда, не подряд.
  - Но как ты здесь оказался?
  - Я тут родился, - ответил он, - несколько жизней назад. В одной из деревень на границе тех гор, где ты меня нашла.
  - Подумать только, ты был русским.
  - А почему тебя это удивляет? - он пожал плечами. - За свою долгую жизнь я сменил много национальностей.
  - Но люди, живущие здесь, имеют особый выговор. Почему у тебя его нет?
  - Потому что в этой жизни я провел несколько лет в Москве. Я там учился некоторое время.
  - 'Пока не понял, что больше ничего меня не интересует', - я слово в слово повторила то, что он мне говорил раньше.
  - У тебя хорошая память, - похвалил он.
  - Стараюсь, - отшутилась я.
  Конечно, я помнила все, что касалось его: каждое слово, сказанное им, каждый его жест и каждый взгляд.
  - Но как ты смог там жить? Ты же избегаешь людей, а Москва - самый суетливый и шумный город.
  - Было трудно, но мне приходится иногда мириться с этим. Тем более я там пробыл всего-то чуть больше полугода. Не думай, что я совсем уж безнадежный отшельник-одиночка.
  - У меня была такая мысль, - я состроила ему рожицу.
  - Ты ошибаешься, - он с напускной сердитостью сдвинул брови. - Я могу жить среди людей, просто, я быстро от них устаю.
  - А как же я? - мне захотелось поддеть его. - Иногда я бываю очень нудной.
  Он с упреком посмотрел на меня.
  - Ты - часть меня, - сказал он серьезно. - А это совсем другое.
  Я улыбнулась и отвернулась в окно. Трава, высотой в пояс, колыхалась на ветру, словно зеленое бескрайнее море, захотелось броситься в него с головой и утонуть в его изумрудной глубине. В открытое окно врывался теплый, наполненный запахами цветов, ветер. Мне, жительнице 'каменных джунглей' все это буйство природы было в новинку, наверно, поэтому я ощущала легкое головокружение от обилия свежего воздуха. Мы ехали по старой дороге, жидкий слой асфальта напоминал о том, что это все-таки трасса районного значения, но наш автомобиль уверенно вез нас вперед.