Аметистовая вьюга

— Вы сказали саннер-воррен? — вскинулся фейри. — Вы… Вы ничего не перепутали? Он сказал, что вы его… подзащитный?
— Да, — подтвердила я. — Всё именно так. Он сказал, что я — смысл существования этого мира. Никого больше, видите ли, на эту должность не нашлось.
— Ох, Ли'Ко… — Пес помотал головой. — Он так и не понял, что в одну реку нельзя войти дважды… Но если вы — саннер-воррен, то я вдвойне удивлён. Он обязан был объяснить, как вам вести себя в присутствии других Князей. Любая ваша ошибка — и его вызовут в круг права.
— Его? А почему его? — удивилась я. Что такое круг права я представляла, у Старших было нечто подобное. Только они называли это Кругом Чести и Правды.
— Потому, что ни один Князь не позволит себе рискнуть жизнью своего саннер-воррена. Они… вы не сражаетесь. Вы не отвечаете на вызовы. Вы не должны погибнуть, даже если это будет означать гибель всего мира. Понимаете? Садитесь поудобней, госпожа, и слушайте. Выбора у меня нет. Князь ещё не пришёл в себя после… Он кинул на меня быстрый взгляд, сверкнули золотые глаза.
— Я знаю. Десять тысяч лет, — сухо заметила я. — Акир рассказал.
— Значит, знаете. Десять тысяч лет он провёл в заточении и теперь не вполне…
— Адекватен.
— Я бы сказал: не совсем пришёл в себя, но по сути вы правы. Итак… Вечные земли поделены между четырьмя Семьями фейри. Все, кого вы видите здесь, принадлежат к Осенней, Золотой семье. Её Глава — Осенний Егерь. Его свита — Осенний Выезд. Фейри делятся на Высших — Князей — и низших. Все Высшие раз в году входят в силу, сливаются со Стихией, покровительствующей им. Для кого-то этот день определён, для кого-то нет… Конечно, обрести силу можно лишь во время, пока Семья царит в смертных землях. Например, Листопад может выбрать день, но должен успеть до десятого октября, до времени Костров. Из этого правила есть исключения. Есть четверо Князей, кто входит в силу на всё время, отведённое им в смертных землях. Это Главы Семей — Осенний Егерь, Хозяйка Вьюг, Повелительница Золотых Птиц и Спящая Дева. И пятая — Ткачиха. Но Ткачиха — отдельный разговор. Она — единственная не входит ни в одну из семей. Повелительница Судеб скорее Стихия, чем фейри.
Итак… Свита Главы Семьи — вся его Семья. Свита Князя — его низшие и Старшие, если он является Эйш-Тан. Вы должны помнить…
— Вожак, кто это с тобой? — раздался позади меня женский голос. Я резко обернулась.
Она была скорее некрасива, чем величественна. Серая, бесцветная, прозрачная…
— Энне'Деннаре, — склонил голову фейри. Я осталась сидеть. Девушка ждала…
— Непочтительная смертная? Это интересно… Чья она?
— Вашего брата, Княгиня. Она — его саннер-воррен.
— Интересно. Он опять выбрал человека. Княгиня глянула на меня так, словно перед ней было нечто безобразное.
— Княгиня? — спросил Вожак.
— Ничего, я уже ухожу. Отец созывает Совет. Это так некстати… И, Вожак, объясни этой глупой смертной, что равной её может считать мой брат, но для остальных она останется собой — жалким грязным существом, одной из овечек, к которым мы приставлены сторожами… Она отвернулась и пошла к шатру, к которому стягивались Князья.
— Это кто? — невежливо уточнила я.
— Слеза Дождя. Сестра Лиса. Она… Она права, госпожа маг. Не стоит вам так уж демонстрировать своё неуважение. Тем более, у Лиса много врагов. Кто-нибудь может воспользоваться поводом вызвать его. Будьте осторожней.
Он продолжил рассказывать, а я всё не могла забыть холод, которым повеяло от серой Княгини. Возможно она и от Осени, но…
— Вожак, тебя зовёт Егерь, — вырвал меня из раздумий голос Мастера Лины. — Я пока посижу с ней, а ты иди… Ему совет нужен.
Пес кивнул и неспешно потрусил к шатру. Женщина рассматривала меня как какое-то диковинное животное. За её плечами дрожало ало-золотое марево, кажущееся то ли крыльями, то ли туманным плащом. Кто она? Княгиня, или маг, как я, попавшая к фейри в качестве спутника Егеря?
— Скажите, Мастер Лина, вы саннер-воррен Егеря? — спросила я.
— Да, — она кивнула и села рядом. Хмыкнула, вытащила из-за отворота сапога трубку, набила её из висевшего на поясе кисета, прикурила от затанцевавшего на кончике пальца огонька. Её длинная коса была обернута вокруг головы, наподобие короны, что носил Ректор.
— Значит, вы тоже… Она рассмеялась.
— Ох, девочка, ты решила, что я маг? — Она покачала головой. — Нет, малышка, я — фейри. Княгиня. Меня зовут Реи'Линэ — Огнь Осенних Костров, если на росском.
— Вы необычная, — произнесла я, подумав. — Князья не слишком… милы… с людьми, а вы вот разговариваете со мной, зовёте малышкой.
— Все Князья разные, — ответила Мастер Лина… Реи'Линэ. — Я видела первый рассвет первого из миров, девочка. Я стара, как стар Порядок. И я понимаю, что этот мир принадлежит людям, вы — любимые дети Его. А мы — от Хаоса. И в Хаос же уйдём, когда вы нас забудете, когда вам больше не нужна будет защита от нашего Отца. Она пыхнула трубкой. Огненный ястреб опустился на её плечо и заклекотал.
— Ты уверен? — спросила Княгиня взволнованно. — Ты ничего не перепутал? Мне показалось, в клёкоте ястреба прозвучала обида.
— Хорошо, идём. Если это действительно он, нам стоит встретить его. Она поднялась, отряхивая колени от просыпавшегося табака.
— Пойдём, малышка, одной тебе тут оставаться не стоит, — она протянула мне изящную узкую ладонь, помогая подняться. Её сухие пальцы были обжигающе горячи, даже сквозь перчатку я чувствовала их жар.
Мы отошли от лагеря на полчаса. Я даже забеспокоилась, что будет, если Лис обнаружит моё отсутствие. Княгиня успокоила меня, сказав, что отправила ястреба сообщить Егерю о госте и о том, что мы вышли ему навстречу.
— Ты не злись на мальчика, — говорила тем временем Реи'Линэ. — Он не просто так решил тебя рабой сделать. Как почувствовал, что ты можешь стать его саннер-ворреном, так испугался. Удержать тебя хочет, боится, что иначе уйдёшь и он вновь сорвётся. Ты не злись, правда… Он видел первый из миров, но Листопад вечно юн. Это его суть, его сила и слабость.
— Я не злюсь, — отвечаю. — Он… интересен мне. Если бы он не решил сделать меня рабой, не попытался бы привязать к себе, я сама бы пошла за ним, даже если он не звал бы. — И, помедлив, призналась в том, что кому другому бы не сказала: — Меня тянет к нему. Он тёплый. Вы обжигаете, Егерь пугает, а рядом с Лисом я греюсь. Это больше, чем я когда-либо мечтала ощутить.
— Даже так? — Княгиня отвела ветку, чтобы та не ударила её по лицу. — Может быть, всё это к лучшему. Когда я увидела тебя, то испугалась, что Лис вновь совершил ошибку, выбрал не того подзащитного, нашел не то, что искал. Ты меня успокоила, малышка. Он сделал правильный выбор.
Мы остановились, заслышав мерный шорох копыт. Гость был рядом, в пяти-десяти минутах. Княгиня прислонилась к дереву, скрестив руки. Я принюхалась. Ничего. Реи'Линэ улыбнулась и провела ладонью перед лицом. Тут же на меня обрушилась лавина запахов: тут были и страх, и неуверенность, и опаска, и желание, и нетерпение, и жажда. Гремучая смесь.
— Да, наш гость не из тех, к кому можно быть равнодушной… — увидела мою реакцию Княгиня. — Его невозможно не ненавидеть, но, как оказалось, не любить — тоже.
Он вышел из-за деревьев, ведя в поводу Ворона — своего дьявольского жеребца, вечно норовившего укусить меня или Огаря.
Выглядел Кольд непривычно. Я едва узнала его в этом высоком синеглазом мужчине, разодетом в чёрный бархат и алые шелка. Странно он был одет для путешественника, неудобно. И как он умудрился ничего не порвать и не испачкать, пока добрался сюда?
— Валькирия, приветствую. — Он легко кивнул Княгине, а потом перевёл взгляд на меня. Исчезла злая насмешка из его глаз, на смену ей пришли тепло и тоска. — Здравствуй, Рани, малыш. Я рад, что ты в порядке. Вчера я погорячился, не стоило мне дразнить твоего Князя. Я боялся, он выместит свою злость на тебе…
Княгиня глянула на меня, но ничего не сказала. От неё пахло не просто удивлением — шоком. И страхом.