Аметистовая вьюга

— Но ты не вернулся, чтобы проверить, или помочь, если что, — насмешливо произнесла я, шагнув навстречу другу, обнимая его. Он мягко улыбнулся и мазанул сухими губами по моей щеке, чего раньше никогда себе не позволял. Странно, но я не почувствовала неправильности происходящего и отвращения.
— Какова причина вашего визита, Изменчивый? — а в голосе арктическая стужа. Я даже обернулась, чтобы убедиться, что здесь ещё Реи'Линэ, а не сестрица Лиса. Не думала я, что Огненная Княгиня способна ТАК говорить. На мгновение подумалось: а не посягнула ли я на её мужчину? Но нет… Не ревность, что-то иное. Значит, дети Хаоса, ненавидящие отца, но стремящиеся к нему?
— Я поразмыслил и решил, что Совет отправит кого-нибудь за Хозяйкой Вьюг. В связи с этим мне нужно обсудить вопрос права. Си'Эн заточена по его решению, он не хочет её освобождения. Я могу уладить это, но взамен кое-что потребую.
Он всё ещё прижимал меня к себе. Я прижималась спиной к его груди, его руки обнимали меня. Подбородком он упирался мне в затылок, дыхание ерошило волосы на моей макушке. Странно, мне казалось, он ниже.
— Вы в праве говорить с Советом. Совет в праве отказать вам. — Княгиня поклонилась. Ниже, чем Кольд, гораздо ниже. Поклон не равного — низшего.
— Вы в праве так думать, Валькирия. Но мне будет жаль, если Совет откажет, не вняв голосу разума, — ледяная вежливость. И обида. Да, обида. Он хочет чтобы из голоса Княгини исчез холод, он хочет услышать от неё нечто совсем иное…
Это не любовь к женщине, это любовь к ребёнку — мятежному и непослушному, бунтующему против родителя, но любимому. Мастера говорили, что суть Хаоса — поглощение Порядка. Они ошибались. Познание. Перетекание. Это невозможно понять, если ты не способен к познанию. Я — способна. От этого можно сойти с ума.
Порядок и Хаос — одно продолжение другого. Одно единое существо-стихия-закон, разрезанное и вновь сложенное вместе. Порядок — изменённая, искалеченная, порабощённая часть Хаоса, стремящаяся излечиться, избавиться от оков Закона и вновь стать одним целым. Аномалия. Болезнь. Отклонение от нормы. Ничто иное.
Но я никогда не произнесу этого вслух. Кольд и так знает, что я понимаю. А Князья не поверят. Никогда. Ни за что. Это не в их природе — понимать и признавать.
Кольд отпустил меня и легко взлетел в седло. Наклонился, протянул затянутую в алую, кровавую перчатку руку.
— Присоединишься?
Я кивнула и неловко забралась к нему. Ворон насмешливо фыркал, но укусить не пытался. Видно, проникся важностью происходящего.
Кажется, это стало последней каплей в чаше терпения Княгини. Она рыкнула и пошла вперёд, не беспокоясь, следуем ли мы за ней, или нет.
— Не бойся, она не станет относиться к тебе хуже, — шепнул Кольд. — Князья не меняют своих симпатий, а ты ей понравилась, как ни странно.
Я откинулась ему на грудь. Мерно шел Ворон, от руки, — обнимающей меня, придерживающей, страхующей, — разливалось тепло.
Он относился к Княгине как к своему ребёнку, а ко мне… Ко мне, как к кому-то бесконечно хрупкому и дорогому. Это пугало.
Не хотелось даже думать о причинах такого отношения. Не думаю, что мне бы понравилось объяснение. Точно не понравилось бы.
Наше появление вызвало фурор. Наше — это моё и Кольда.
Он спешился и помог спуститься мне. Словно воск под солнцем сползала с него маска человека: по капле, неспешно. Я невольно залюбовалась этим странным существом, вновь прижавшим меня к своей груди.
— Приветствую вас, Изменчивый, — Егерь вышел из шатра и поклонился. За ним выскочил Лис и, увидев меня в объятиях гостя, помрачнел. Надо отдать ему должное, — не кинулся — только рыкнул, да ушел обратно.
— Я прослышал о том, что вы отправляете своего сына в Облачные Горы, за Хозяйкой Вьюг. Это так?
— Да, — коротко ответил Князь. — Мы не можем позволить себе потерять её силу. У Вьюг должна быть Хозяйка, иначе этот мир поглотит Хаос.
— Вы правы, Осенний Князь, — кивнул Кольд в знак согласия и отпустил меня. Я отошла, чувствуя, что в этом разговоре — лишняя. Кольд неспешно стянул перчатки и обнажил тонкие пальцы. Вспыхнули три перстня — алый, серебряный и чёрный. — Он не считает возможным отпустить Си'Эн, но вы в праве попытаться её спасти. Хочу сразу предупредить, что вы посылаете сына на смерть. Облачные Горы охраняются, слишком многое скрыто в их недрах, чтобы он оставил это без внимания. Но Си'Эн в обмен на кое-что получила от меня два кольца — для себя и своего спутника. Кошмары не тронули тех, на ком были знаки их хозяина. Хозяйка Вьюг дорого заплатила за эти ключи к безопасности, вам я тоже их предлагаю. Учтите, без метки Хаоса любой ступивший за черту обречён быть растерзанным его Кошмарами.
— Что вы хотите за них? — спросил Егерь.
— О, сущий пустяк… Всего лишь помощь в одном деле. Псхов — город, который я люблю, — скоро будет атакован степняками, кочевниками. Я не хочу его гибели, но люди не справятся. Шаманы степей сильны, им недалеко до магов, так что это будет битва мечей. Я отдам вам два кольца, два ключа от Облачных гор, если в ночь костров Валькирия призовёт души, которые встанут на защиту города людей. Я точно знаю, именно десятого октября будет штурм…
Егерь задумчиво глядел на синеглазого мужчину, поигрывающего кольцами. Было видно — он не верит Кольду, ищет подвох, ловушку.
— Если моя саннер-воррен согласна, — нехотя произнёс он, глядя на Реи'Линэ.
— Я согласна, — отрывисто кивнула та. — При одном условии.
— Каком же? — Кольд повернулся к ней и приподнял одну бровь.
— Ты проводишь Ли'Ко и его саннер-воррена до Облачных Гор, дождёшься их и приведёшь обратно. Ты сказал, что в Облачных Горах с кольцами их не тронут, но я помню, в отличие от моего столь забывчивого сына, что в последние годы в степях небезопасно, Грань истончилась. Я хочу быть уверена, что мой внук вернётся обратно целым и невредимым.
— Да будет так, — неожиданно легко согласился Кольд. — Я доведу вашего внука до Облачных Гор, дождусь его и когда он вернётся, проведу обратно, до самого Псхова. Но в этом случае и я попрошу больше. Пусть Лис примет участие в обороне Псхова.
— Согласен, — бросил рыжий, выглянув из шатра, и тут же вновь скрывшись.
И тишина дала трещину. Егерь чуть сгорбился, Реи'Линэ махнула рукой кому-то из Князей и удалилась в его сопровождении. Заклекотали ястребы, перелаивались псы и лисы, тихо переговаривались между собой Князья. А он стоял в одиночестве, снисходительно глядя на фейри, неприятно усмехаясь.
— Лис, эй, — я зашла в шатёр, так и не дождавшись, пока он сам выйдет. Было боязно, но я решила, что это того стоит.
Лис сидел среди алых подушек, рыжие волосы разлохматились, расплескались по плечам. Он поднял на меня взгляд и тут же встал.
— Что? — довольно-таки невежливо выплюнул он.
— Не найдёшь, где бы мне отоспаться? Уже солнце заходит, а завтра рано в путь, — как можно жалобней попросила я.
— Пойдём, — он вцепился в моё запястье и потащил за собой, по дороге окликая фейри. Наконец он остановился и о чём-то коротко переговорил с золотистым псом. Был ли это Вожак, я не поняла, но после этого разговора Лис резко дёрнул меня в сторону противоположную той, куда мы шли изначально. В конце концов он привёл меня в маленький шатёр, стоявший на самом краю лагеря. Он не был таким роскошным, как тот, в котором проходил Совет, но мне, привыкшей к походной жизни, показался раем. Здесь была даже походная постель.
— Это Реи'Линэ, она всё равно до утра на Совете просидит, Вожак сказал, мы можем тут расположиться. Спи.
— Спасибо, — бросила я в спину Князю.
Он остановился у входа, уже отдёрнув полог. Медленно обернулся. Потом отпустил с хлопком вернувшуюся на место тяжёлую алую ткань и шагнул ко мне. Отбросил стекшие на глаза рыжие пряди и улыбнулся. А потом поцеловал в лоб — словно ребёнка…
— Всё, чего ты захочешь, мой саннер-воррен… Всё…
И ушёл. А я сняла сапоги и упала на застеленную мягким покрывалом постель. Закинула руки за голову и закрыла глаза.