Марсала (СИ)

— Попробуем ускользнуть по-английски, — понимающе улыбнулся он ей. — Буду ждать тебя внизу, — и оставил её на балконе, исчезнув в дверях.
Взяв за лацканы пиджак, накинутый на плечи, Маргарита, кутаясь, запахнула его сильнее, непроизвольно потёршись щекой о ткань, впитавшую тепло и запах мужчины. Она зажмурилась, а затем в немом вопросе подняла глаза к темнеющему небу.
Да что же такое с ней происходит? Откуда этот внезапный раздрай? Ведь ещё какой-то час назад она готова была хоть на край света пойти за этим человеком, только бы он позвал… Только бы всё происходящее оказалось явью, не сном…
И вот, случилось. Павел поцеловал её, откровенно признал недвусмысленный интерес, заявил о своих на неё планах. Что не так? Что её насторожило, заставило снова закрыться, спрятаться за семью замками? Возможно, отрезвил свежий воздух? А, может, это идиотское «значит, к тебе»? Или вообще, продиктованный в трубку адрес?
****Интересно, сколько раз он вот так же повторял название своей улицы очередному диспетчеру такси? Скольким девушкам за все эти годы говорил «поехали ко мне»? И где все они сейчас? Разве хочет она так же оказаться где-то на обочине его жизни, мимолётным воспоминанием о неплохо проведённой ночи? Сможет ли она снова пережить подобное, снова собрать себя по кускам?
А сможет ли отказаться сейчас? Когда практически все точки расставлены по местам — ведь они взрослые люди, и прогулки за ручки под луной, походы в кино, букеты-конфеты и прочая мишура — это глупо. Взрослые люди, осознавая взаимное желание, задаются банальным вопросом «ко мне или к тебе?» и проводят вместе ночь, занимаясь раскрепощённым, таким, какой невозможен в зажатой юности, сексом, затем, возможно, ещё одну, или даже несколько, а потом… А потом живут дальше, даже не пытаясь ломать свои горбатые души, которые, как известно, уже ничто не исправит. Сможет ли она вот также, просто жить дальше? Работать рядом с ним, общаться на отстранённые темы, привычно вставляя свои замечания и шуточки, и наблюдать за его дальнейшими похождениями?
Не сможет. И в этом вся суть.
Так стоит ли начинать? Рисковать? А если не рискнуть, получится ли не зациклиться? Простит ли она себе нерешительность, когда, опять же, будет наблюдать за его жизнью со стороны, постоянно видя в ней других женщин?
Столько вопросов! И ни одного внятного ответа на них…
Маргарита с шумом втянула воздух, пытаясь успокоить так не вовремя проснувшийся рассудок. А как хорошо бы было просто поступить согласно велению сердца… Сердца, которое тянулось сейчас туда, к Пашке Стрельцову, сыну маминой подруги, неотразимому негодяю, вдруг занявшего внутри грудной клетки всё свободное пространство…
К чёрту! Будь, что будет!
Она выдохнула, развернулась и направилась в сторону зала. Жаль, что нельзя было ускользнуть, минуя его, но можно спрятаться в тени колоннады и потихоньку, вдоль стены просочиться к выходу, не пересекая зал в открытую и не привлекая лишнего внимания.
А дальше… Рита решила действовать по наитию. И если ей суждено было наступить на эти грабли, то она сделает это! Но сначала получит всё полагающееся ей удовольствие, ведь вести монашеский образ жизни ей действительно надоело до зубовного скрежета!
Стрельцов всё ещё был в зале, а не ждал Риту внизу, как они договаривались. Она остановилась, внезапно выловив взглядом до боли знакомую фигуру, стоящую к ней спиной. Видимо, люди, с которыми он сейчас беседовал, не желали отпускать пойманного в сети своего разговора директора «Аскеллы». Что ж, бывает… Но не это насторожило Маргариту. Улыбающаяся девица, отирающаяся рядом с Павлом, провела рукой по спине мужчины. Так, что это было не видно их собеседникам. А затем явно не случайно задержалась чуть ниже, даже не собираясь убирать оттуда свои наманикюренные пальчики. Жест был настолько интимным, настолько заигрывающим, даже в чем-то хозяйским, что сомнений не оставалось — этих двоих что-то связывает. Или связывало, не суть…
Суть была в том, что Риту будто окатило ледяной водой. Увиденное было словно знаком, словно ответом на все её терзания. Нет, никогда она не сможет смириться с предательством! Никогда не сможет делить его с другими! Если даже сейчас её наизнанку выворачивает от одной мысли, что она когда-то станет пройденным этапом, просто очередной игрушкой, одной из многих, то что будет потом? После того, как все границы будут нарушены, все грани стёрты?
Она решительно отвернулась и, не теряя ни секунды, поспешила к выходу, где должно было ждать такси. Поигрались, Маргарита Георгиевна, и хватит! Пора остановиться. Иначе собирать по кускам будет уже просто нечего.
А Стрельцов… Он переживёт её бегство. Никуда не денется, даже если и не привык к отказам. Найдёт, кем заменить нынешней ночью, уж с этим у него никогда не было проблем.
14
Он догнал её уже на улице. Буквально поймав за руку, развернул лицом к себе.
— Стоп-стоп-стоп, Марго, что случилось? Куда ты бежишь?
— Пусти меня, Стрельцов. Просто пусти.
Какое-то время Павел молча всматривался в лицо Риты, пытаясь понять причины такой резкой перемены. Но она лишь устало прикрыла глаза и попыталась отвернуться под его пристальным взглядом. Желая только одного — не расплакаться, не показать свою слабость.
— Ты увидела Лику, верно? — догадался он. — И тут же сделала неправильные выводы.
— Какие ещё выводы, Стрельцов? — Маргарита снова посмотрела прямо. — Да мне плевать на всех твоих Лик и Лид вместе взятых! — вспылила она, а потом, усмехнувшись, добавила: — Ты их действительно коллекционируешь что ли? Списки по алфавиту ведёшь, какие там зарубки…
Вот только усмешка явно не смогла скрыть горечи, прозвучавшей в голосе.
— Если плевать, почему ты бежишь?
Вместо ответа Рита сняла с себя пиджак, который так и болтался на её плечах, и вручила его Стрельцову, впечатав наспех свернутый предмет одежды в грудь мужчины так, что тот непроизвольно сделал шаг назад.
— Марго… — раздалось вслед, когда она развернулась и уверенно пошла в сторону припаркованного в нескольких метрах автомобиля с лейблом фирмы на жёлтых боках. — Рит! Рита, ну постой… — он снова догнал её, сделав несколько широких шагов, и остановил рукой уже открывающуюся дверь такси, не давая девушке сесть внутрь. — Да, Лика позволила себе лишнего! — выдохнул он, соглашаясь. — Но я ведь тут не причём! Чёрт, да она вообще замужем!
— И тем не менее это не мешает ей лапать тебя за задницу! — припечатала начинающая выходить из себя Маргарита. — И не надо сейчас строить из себя невинность, Стрельцов! Я ведь действительно, чёрт возьми, всю жизнь тебя знаю! И я не вчера родилась, чтобы не понимать элементарных вещей.
— Рит, не ревнуй, — примирительно произнёс Павел. — Не к ней. Да, у нас было… — он запнулся, явно не в восторге от того, что приходится обсуждать это, — пару раз… Но это было давно. И не моя вина, что некоторые женщины не слышат отказа. Что предлагают себя, чуть ли не на глазах собственного супруга, стоящего буквально в паре шагов!
— Да пойми ты, Паш, это не ревность… — устало выдохнула девушка. — Кто я тебе, чтобы ревновать? Холодно, — поёжилась она, резко отходя от темы, — пусти меня.
Он убрал руку, позволяя Маргарите забраться внутрь машины, но сам дал знак водителю, чтобы тот не уезжал, тут же обошел автомобиль и, распахнув пассажирскую дверь с противоположной стороны, уселся рядом.
— Если ты думаешь, что я сейчас просто так отпущу тебя, ты глубоко ошибаешься.
И он назвал водителю её адрес.
— Что, возьмёшь силой? — ощетинилась Рита в ответ.
— Разве только силой своей неотразимости, — шуточно предположил Павел, снова как ни в чём не бывало улыбаясь.
Маргарита лишь хмыкнула в ответ, отворачиваясь к окну. Сейчас ей действительно хотелось одного — чтобы её оставили в покое. Решение принято, и теперь вряд ли что-то сможет на него повлиять. Ни оправдания, ни объяснения, ни шуточки и улыбочки не в силах ничего изменить.