Марсала (СИ)
— Рит, ну хватит дуться, — раздалось спустя пару долгих минут молчания.
— Дуться?! — возмутилась Маргарита, поворачиваясь к мужчине, сидящему рядом. — Прикрути регулятор ЧСВ, Стрельцов, показатели зашкаливают даже для тебя.
— Хорошо, — согласился он, поднимая руки. — Я в смирении и у твоих ног. Делай со мной, что вздумается. Можешь привязать к кровати и жестоко надругаться.
Со стороны водителя послышался плохо заглушенный сдавленный смешок.
— Остановите машину, пожалуйста, — жёстко обратилась Рита к нему, и тот стал сдавать вправо, чтобы встать у тротуара, разделяющего дорогу со зданиями по этой стороне улицы. И как только такси остановилось, она тут же покинула салон, пытаясь не запутаться в длинном подоле платья.
— Ну прости! Я идиот, — выскочил следом Стрельцов и тут же приблизился к ней.
— Слушай, что бы ты там себе не надумал, участвовать в этом цирке я не собираюсь, — Рита посмотрела в упор и гневно ткнула в его грудь пальцем. — Поищи себе для развлечений кого-нибудь ещё. И да, Стрельцов, ты идиот, — она порывисто вдохнула, всё ещё пытаясь сдержать подступающие слезы, а потом полезла в сумочку, которую, убегая из банкетного зала, захватила с собой, в поисках собственного смартфона.
— Рит, ну постой! Признаю, я правда веду себя, как последний придурок. Но… не отталкивай… Я… я…
— Ты просто заигрался, Паш. Вот только не все с радостью берут на себя роль безвольных марионеток. Не на всех твоя неотразимость действует настолько гипнотически, чтобы растерять последние крупицы здравого смысла. Пойми, я не хочу и не могу быть куклой в твоих руках. Одной из тысяч твоих резиновых кукол. Мне это претит. Я не хочу опять случайно застать картину, где очередная твоя бывшая, а может и вовсе настоящая или будущая, будет по-хозяйски тебя щупать, а то и вовсе опустится на колени прямо под твоим рабочим столом. Зря мы вообще всё это затеяли, ведь столько лет нам удавалось комфортно сосуществовать без всей этой пошлости. Я не хочу рушить нашу дружбу, если она ещё есть, да и — чего уж там — свою карьеру, только из-за того, что ты вдруг нашёл в моём лице новый способ поразвлечься.
— Невысокого ты обо мне мнения, однако, — хмыкнул Павел, сунув руки в карманы.
Свет уличного фонаря, падающий на него сзади, не давал разглядеть лица, но в интонациях мелькнула тень обиды. Впрочем, на правду не обижаются, а о его моральных устоях Рита на самом деле была невысокого мнения.
— Нет, — всё же возразила она. — Ты хороший работодатель, отличный начальник и замечательный друг, на которого можно положиться. И да, красивый и небедный мужик. Но мне мне необходимо другое, пойми. У нас с тобой разные взгляды на жизнь, на отношения. Я никогда не смирюсь с тем, что нормально для тебя. Наверное, я и правда ханжа, но я не могу так, на одну ночь, без обязательств. И лучше я буду такой, чем сейчас дам слабину, позволю себе… соблазниться тобой, и этим разрушу всё то, что не так давно восстановила из пепла. Своё достоинство, которое уже однажды изваляли в дерьме, втоптали в грязь… Да что я тебе объясняю! Ты не слеп, не глух и не глуп, ты и сам всё это знаешь. Можешь потешаться, но для меня любовь и верность — слова, не лишенные смысла, а секса ради секса не существует. Поэтому давай оставим всё, как есть. Забудем все эти дурацкие игры. И будем жить дальше, как жили, не пересекаясь в горизонтальных плоскостях. А для любовных утех ты всегда можешь найти человека с меньшим количеством тараканов в голове, более раскрепощённого и менее замороченного.
Павел молчал. Но когда Рита всё-таки выудила телефон из клатча, накрыл её руку своей и не дал набрать номер.
— Не нужно. Садись, совсем замёрзнешь, — кивнул он в сторону ожидающего такси.
— Не валяй дурака…
— Не буду. Просто пройдусь пешком — сто лет не гулял по ночному городу!
Несмотря на такой явно надуманный аргумент Стрельцова, Рита не стала заставлять себя уговаривать, и сама — пытаться разубеждать его, и вернулась в машину, хотя оставаться наедине с водителем, ставшим невольным свидетелем их перепалки, не хотелось совершенно. Но да, на улице действительно было прохладно, и она успела продрогнуть в своём тонком платье с открытыми плечами.
Попрощавшись, Павел уже закрывал за ней дверь, но Рита на секунду остановила его.
— Завтра утром я уезжаю, меня не будет в городе несколько дней. И я беру отпуск. Не потому что ты мне его проспорил, Стрельцов, а потому что имею законное на него право. Заявление скину на почту в понедельник. Лера в курсе всех дел, изменения в твоем расписании на ближайшее время я также вышлю. Она умница. Справитесь и без меня.
Он только кивнул в ответ. Принял к сведению, никак не отреагировав. И уже через несколько секунд одиноко стоящая на тротуаре фигура в белой рубашке и развязанном галстуке-бабочке осталась где-то позади.
Вот и всё, поняла Рита. Сказки не вышло. Золушка отшила Принца, Красавица не смирилась с обликом Чудовища, Красная Шапочка убежала от Волка, не дав ему заговорить себе зубы.
И ей бы радоваться… Но на душе словно кошки скребли. Да, она поступила правильно. Только так всё и должно быть. Только так, и никак иначе! Ведь чем дальше бы всё зашло, тем сложнее бы дался этот разрыв. И она всё сделала как надо!
Только… только почему же так больно?!
Почему она уже целый час ревёт, уткнувшись в пиджак своего босса, который тот оставил на заднем сидении такси и который она прихватила с собой домой, намереваясь отдать позже? Почему не может собраться с силами и пойти в душ, переодеться и лечь в кровать, а так и сидит на полу своей прихожей, скинув только туфли и размазывая косметику по лицу? Почему её не покидает ощущение, что она собственными руками сейчас разрушила то, к чему даже прикоснуться толком не успела? Что-то большое и настоящее… Такое, чего ещё не было в её жизни, и, возможно, уже не будет в ней никогда.
15
За городом осень ощущалась явственнее. Яркими мазками она прошлась по листве деревьев, добавила глубины небесной лазури — природа, зная о том, что вскоре придется надолго погрязнуть в серости, словно напоказ выставила всё своё красочное великолепие.
За окном электрички мелькала золотая листва, кое-где оттенённая багрянцем, попадались толстые стволы, увитые контрастно-тёмным плющом, а иногда и редкая вечнозеленая хвоя; местность из холмистой постепенно перетекала в предгорную — до Лесогорского оставалось совсем немного.
Скорее бы уже! Маргарите, как никогда, хотелось забыться. Отвлечься в шумной дружеской компании от навязчивых мыслей о человеке, сумевшем за какую-то неделю перевернуть её жизнь с ног на голову. Перестать наконец терзаться, прокручивая и прокручивая последние события в голове. Нет, в правильности своего решения, несмотря на душевную боль, она не сомневалась. Но всё же… Это было глупо, наивно, смешно, но как же в глубине души хотелось, чтобы Павел не стал мириться с её упрямством! Как же хотелось услышать ночью стук в дверь, и чтобы за ней оказался он… Чтобы Стрельцов не сдался так быстро, чтобы для него всё между ними происходящее действительно оказалось чем-то большим, чем просто попыткой завести очередную интрижку! Но… он не пришёл, не позвонил, не написал.
Рита оторвалась от рассматривания мелькающих за окном пейзажей, ещё раз взглянула на экран смартфона. Тишина. Никаких уведомлений о сообщениях и пропущенных вызовах.
Часы на экране показывали без двух минут десять, а значит прошло уже два часа, как она в пути. Наверное, можно было написать Лексе, даже если она и отсыпается после вчерашнего начала встречи, которое Маргарита вынуждена была пропустить — время уже не раннее. Ну а если та не ответит, Рита позвонит сразу по прибытии на станцию, чтобы Александра её сориентировала — куда точно ехать, что с собой брать.
Нажав на иконку мессенджера и выбрав из списка последних контактов необходимый, Рита набрала сообщение:
MarSala: Привет. Я в пути. На место прибуду минут через двадцать-тридцать.