Одержимая страстью (СИ)

Я прислушалась к приглушенным шагам стражей и обратила взгляд на Амина.
— Пора, госпожа, тут недалеко, нужно поторопиться, пока не наткнулись на следующий конвой.
Я согласно кивнула, и мы быстрым шагом преодолели оставшееся расстояние до задних ворот Храма. Как я и ожидала, двери оказались закрыты. Я устало повела плечами и, облокотившись на высокий каменный забор, тяжело вздохнула.
— Что будем делать? Теперь нам влетит, наверное, по самое не балуйся, — пробормотала я вслух то, что в голове крутилось.
— Госпожа, — шикнул мальчишка, и я даже голову немного пригнула. Ну, мало ли, вдруг кто увидит, а по тону Амина поняла, что здесь нужна полная конспирация.
Слуга поманил меня пальцем, и я на цыпочках двинулась за ним, снова поглядывая по сторонам.
— Это главные ворота, а вот здесь… — он толкает неприметную дверь в стене.
Та легко поддается, даже не скрипнув ни разу. Мальчик шмыгает внутрь, я, естественно, за ним.
— Господи, Амин, что здесь за тоннели? — ворчу я, потому что открытые голени обдирают острые ветки или камни, торчащие из стен, в темноте не разобрать.
— Госпожа, этот вход, о котором мало кто знает, поэтому и редко кто пользуется, — отвечает мальчишка.
— Но тем не менее, дверь смазана и не скрипит, — усмехаюсь я.
— Это чтобы меньше привлекать внимания, госпожа.
Чувствую по голосу Амина, что он уже и не рад, что мне показал этот вход. Недовольные нотки он неумело пытается скрыть, и плохо получается.
— Я не против, Амин, — тут же проговорила я, решив, что действительно стоит помолчать в такой щекотливой ситуации. Амин и так рискует, по-видимому, помогая мне, а тут еще я его прессую. — Амин, а что будет, если узнают, что мы не вернулись вовремя домой? — все же не выдерживаю я и задаю волнующий меня вопрос.
А тем временем в туннеле появляется развилка, и один из путей резко уходит в сторону. Меня это начинает смущать. Ведь получается, что мы сейчас находимся в потайных переходах Храма, а вдруг Амин захочет бросить меня здесь? Как я потом выберусь обратно? Хотя я понимала, что если бы мальчишка и хотел как-то мне навредить, то вряд ли так долго ждал бы, но в замкнутом пространстве разные мысли все лезут и лезут в голову.
— Ничего особенного, госпожа, ВАМ ничего не будет, — он сделал акцент на слове «вам», и я все наконец-то поняла.
В голове быстро сложился пазл, и теперь я посмотрела на все с другой стороны. Получается, наказан будет Амин за то, что не привел меня вовремя домой. То есть, он приставлен ко мне как маленький досмотрщик и стукач. Я закусила губу.
— Амин, — догоняю мальчишку, хватаю его за плечо и разворачиваю к себе лицом, — послушай Амин.
В легких вдруг спирает воздух, и начинается жуткая одышка. В глазах мошки закрутились вихрем, пришлось их закрыть, чтобы в обморок не свалиться от головокружения.
— Госпожа, — он хватает меня за руки и сильно сжимает ладони, — вот, присядьте сюда, — тянет меня вниз, а я глаза открыть не могу, поэтому приходится действовать наощупь.
Только когда присела, поняла, что подо мной лишь каменный пол и ничего более. Конечно же, откуда тут что возьмется, это же тайный проход.
— Амин, — немного придя в себя, открываю глаза и смотрю на мальчишку, — ты… Ты рассказывал про меня кому-нибудь?
Мальчишка машет головой, а я хватаю его за плечи.
— Амин, я тебя прошу, никому не рассказывай того, что ты видел сегодня, я тебя прошу, никому!
В голосе проскальзывают истерические ноты, конечно, ведь меня пробирает до мозга костей страх и холод, я не знаю, чего ждать от этих варваров. После увиденного меня вообще мысли разные нехорошие посещают, хоть я их и откидываю на задний план, стараюсь не думать о том, что будет со мной, если кто-нибудь догадается, что я не настоящая Ида. Это для меня запретные темы. Страх перед возможным наказанием застилает разум.
— Госпожа Ида, я никому ничего не расскажу, но…— он замолчал, а я уставилась на него с открытым ртом, и мне почудилось, что со стороны я сейчас похожа на бешеную собаку, еще бы слюну пустить, и один в один.
— Что, Амин? Не молчи, я же с ума сойду от догадок, — встряхиваю худенькое тельце чересчур сильно, и голова у паренька мотается, как у болванчика китайского.
— Госпожа, — мальчишка хватает меня руками, — так вы же теперь лишились своего дара, и вам придется самой рассказать об этом, иначе за сокрытия этого факта вас изгонят из Храма, либо заставят чистить выгребные ямы.
Его подбородок сотрясает мелкая дрожь, как и его пальцы, которые он поднимает к моему лицу и провидит по щеке.
— Госпожа, вы разве не знали об этом? — дрожащим голосом спрашивает он, и в уголках его глаз появляются слезинки, скользят по детским щекам.
— Нет, Амин, не знала, — отстраненный голос, что вырвался из моего рта, совсем был не похож на мой.
Я отпустила мальчишку и, облокотившись о стену, уперлась невидящим взглядом в потолок. Вот и закончится жизнь молодой девчонки в выгребной яме. Не думаю, что она мечтала о таком будущем для себя.
— Госпожа, — Амин трясет меня за плечо, — нужно идти, госпожа, мэрои Лисан будет злиться, если узнает, что вас не было дома.
Он тянет меня за ладонь, и мне приходится поддаться. Я, словно во сне, иду за слугой, не хватало, чтобы мальчика еще наказали из-за меня. Достаточно одной загубленной мною жизни.
Я нахожусь в таком подвешенном состоянии, что даже не замечаю, когда мы успели выйти из этого загадочного туннеля и как оказались в нескольких метрах от моей комнаты. Амин, не останавливаясь ни на секунду, продолжал меня за собой тянуть, как сломанную машину на тросе. Я очнулась, только когда осталась одна в комнате. Заплакать бы, завыть в голос от страха, от боли, от одиночества, но слез почему-то нет, как и эмоций, хотя по идее они должны переполнять меня. Откидываюсь на постель и закрываю глаза. Хочу ужасно домой, в свою теплую мягкую постельку, к Катьке ненормальной и на любимую работу.
В голове тут же закрутились картинки из прошлой жизни, сменяясь быстрыми кадрами, как будто отрывной календарь положили на стол и решили полистать.
Дни календаря сменялись так быстро, что только по ярким вспышкам на листах я узнавала тот или иной кадр из своей жизни.
И этих ярких листочков было настолько мало, что я изумилась увиденному. Оказывается, я и не жила вовсе, а лишь существовала в теле Лены. Божечки, я теперь разговариваю о самой себе в третьем лице, это плохо. Очень плохо. Ведь я начинаю воспринимать себя, как что-то не настоящее, ушедшее в прошлое. Надо менять ситуацию, я не хочу быть идой, не хочу быть прислужницей даже для Императора. Но когда до меня спустя секунду дошло, что я теперь даже таковой не являюсь, под ложечкой засосало, и в груди похолодело от дурного предчувствия. Я села на кровати. Ну, как тут уснешь, когда теперь каждую минуту буду думать только о наказании, которое последует после того, как наконец-то обнаружат, что я больше не священна. Амин, зачем же он мне сказал? Лучше бы это было нежданное открытие.
Я встала на ноги. С пяток и вверх пошло мелкое покалывание, так как будто я ноги отсидела. Прохожусь по комнате, и есть ощущение, что я своим белым силуэтом как будто тьму прогоняю. Дохожу до двери и прислушиваюсь к тишине. Может, сбежать? Или спрятаться в том переходе, по которому меня вел слуга.
Снова мысли одна за одной начинают въедаться в мой воспаленный мозг, предлагая варианты отступления. Все же, как ни крути, а жить хочется в независимости от того, в каком теле ты находишься, и даже чистка выгребных ям меня уже не так пугает.
Подхожу к двери и кладу дрожащую ладонь на ручку, нажимаю вниз. Дверь легко открывается, и я выглядываю наружу. Внешняя тишина окутывает, но это первое и обманчивое впечатление, потому как стоило мне открыть дверь шире, и тут же по полу послышались торопливые шаги, отдающиеся в тишине эхом. Я тут же закрыла дверь обратно и с перепугу нырнула в постель, накрывшись с головой покрывалом. Дверь бесшумно открылась, но мои привыкшие к темноте глаза уже различали все силуэты, один из них сейчас зашел в приоткрывшуюся дверь и оглянулся по сторонам.