Пленница дракона (ЛП)

Сила нахмурилась, глядя на меня изподлобья. Она пробормотала оскорбление, которое я прекрасно расслышал, и за которое должен был бы развернуться и наказать, но продолжаю идти к двери и вниз в офис Ронана.
 В кабинете я нашел Ронана, стоящим лицом к одному из больших окон, выходящих во внутренний двор. Он, прочно сложенный самец, среднего роста с посветлевшими до серебра волосами.
Его плечи часто выпрямлены, как будто в любую минуту ему может понадобиться сражаться с противником. Полагаю, для того, кто посвятил всю свою жизнь борьбе за соблюдение закона в Андрасаре, он не знает, как отключить необходимость в постоянной бдительности.
— Терон, Эйин рассказала мне о нападении, — приветствует Ронан, когда видит меня. — Рад видеть тебя живым и здоровым.
Я присоединяюсь к нему, вставая возле окна.
— Я не рассказывал Эйин всю историю, потому что не хотел ее встревожить. Меня привел в ловушку зевъет Андрака, заявив, что ты хотел поговорить со мной в частном месте.
— Это вряд ли звучит как то, что я сделал бы, — говорит Ронан, холодно. — Я бы поговорил с тобой через имплантат.
— Оглядываясь назад, глупо было верить человеку, но он поспешил прочь так быстро, что я был вынужден следовать его указаниям.
Золотые глаза Ронана блестят от неодобрения.
— Никогда не доверяй людям, Терон. Эти бесполезные кретины лгут на каждом шагу. — Его губы сложены в жесткую, сердитую линию, глаза горят от ярости. — Ни один из них не заслуживает воздуха, которым мы позволяем им дышать.
— Причина, по которой я пришел вам рассказать, — это то, что люди атаковали меня клинками руриум, необычное оружие для людей, — говорю я, прежде чем он может начать свои обычные многоречивые разглагольствования о ненависти к людям. — Я хочу, чтобы вы возбудили расследование, и начали с тех, кто находился в Андраке. Среди нас может быть предатель, и я намерен выяснить, кто.
Глава 8. Терон
Я всегда жил один, довольствуясь уединением.
Единственная, кому я позваляю нарушать мое спокойствие и уединение, - это Эйин, приходящей рассказать, как прошел день, об открытиях, связанных с ее работой. Все женщины, которые были у меня в доме, обычно вскоре покидали его, после того, как мы использовали друг друга.
Но Сила здесь, чтобы остаться. И то до тех пор, пока она служит своей цели. Я бы предпочел, чтобы она скрылась из виду и, следовательно, из моих мыслей, но она бродит по моей квартире, исследуя и рассматривая то одно, то другое, создавая лишние шумы, которые отвлекают меня от работы.
Ладно, у меня есть офис, который я могу использовать и изолировать себя от Силы и ее присутствия. Я говорю себе, что не использую его, потому что нужно следить за ней и убедиться, что она не сделает ничего глупого, вроде попытки бегства.
Но кому я лгу? Правда в том, что мне нравится наблюдать за ней.
Как сейчас, когда я сижу за столом, притворяясь, что работаю. Вместо этого наблюдаю, как она готовит мне завтрак. В моей квартире нет стены, отделяющей кухню от главной комнаты, поэтому слежу за ней непрерывно.
Сегодня ее второй день, в качестве моего раба, и очевидно, что многие приборы не знакомы ей. Она действительно йокель, если из сельской, захолустной провинции Йоа.
Сила знает, что я наблюдаю за ней. Ее движения слишком механические. Я не раз ловил ее взгляд на себе, прежде чем она быстро отводила взгляд. Каждый раз, когда она это делает, ее плечи сутулятся, а тело напрягается, словно стремясь защитить себя.
Как будто боится меня.
Она должна.
Через некоторое время поднос, с приготовленным для меня завтраком, оказывается предо мной на столе. То, что она приготовила, выглядит аппетитно и вкусно пахнет, но я не притрагиваюсь к блюду.
Еда, которую я ел до прибытия Силы и до прошлой ночи, была приготовлена поварами андрасари. Я никогда не смел есть из рук человека.
— Тебе не нравится это? — спрашивает она.
— Я еще не попробовал, чтобы судить.
— Думаешь, отравила ее, не так ли?
— Это так?
— Конечно, нет! — огрызается она. Сила прикусывает губу в испуге. Замедлив дыхание, смягчает голос. — Ты все время наблюдал за мной.
— Люди скрытны, когда у них есть злые намерения.
— Любой может быть скрытным, когда замышляет что-то недоброе. — Она качает головой. — Какой смысл иметь меня в качестве зевъет? Ты мне не доверяешь, а я не хочу быть здесь.
Этот вопрос, я задавал себе уже несколько раз, но не нашел ответа, который бы меня удовлетворил. Я сказал себе, что она может быть полезна в моей борьбе против восстаний, но есть много других людей, которые могут выполнить эту работу, не находясь в такой близости ко мне.
Настоящий ответ: она моя асафура, и нравится ли мне это, и хочу ли принять это, я не могу отпустить ее.
— Ты полезна, вот почему ты здесь. — Я указываю на планшет. — Я заметил, ты внесла изменения в речь. Хотя большинство из них сносны, я избавился от других ненужных дополнений.
Она поджимает губы.
— Я не знала, что ты умеешь читать на языке людей.
— Я был бы глуп, не выучив язык моего врага, если должен победить их.
— В книгах по истории хвалят твою эффективную тиранию, зевъена, — говорит она, ее тон пронизан сарказмом.
Я нахмурился.
— Еще раз посмеешь говорить со мной в таком тоне, и я напомню тебе о назначении этого ошейника вокруг твоей шеи и о том, насколько я могу быть тираном.
Она смотрит свирепо.
— Что-нибудь еще от меня требуется?
— Поешь что-нибудь, — говорю я ей, когда начинаю жевать то, что она приготовила для меня. К моему удивлению, это очень вкусно. — Мы скоро уезжаем, а дорога в Вак , отнюдь, не близкая.
Она бросает на меня странный взгляд, но ничего не говорит, когда возвращается на кухню и возиться там.
Вскоре мы уезжаем и отправляемся в крейсерный авиационный порт Андрака. Воздушные крейсеры - слабая имитация летного путешествия, часто используемая лишь неменяющимися или пожилыми андрасари, которые не могут долго сохранять форму дракона.
Но я не могу измениться в дракона для поездки, поскольку беру с собой Силу. Когда мы поднимаемся на воздушный крейсер, вся ее холодность от нашей предыдущей беседы рассеивается, заменяясь интересом и волнением.
От волнения или страха ее пальцы впиваются по бокам сидения, когда мы взлетаем, и расслабляются только после того, как Сила привыкает к скорости. Она смотрит сквозь прозрачный стеклянный капот крейсера на Андрасар-сити под нами.
— Вследствие горной промышленности люди сейчас на Рур, — говорит она неожиданно. — Чрезмерная добыча ради продвижения. Это привело к утечке радиации, которая убила миллионы, прежде чем моим предкам удалось скрыться.
Я чувствую, какой-то урок в ее нравоучительном тоне.
— Какова цель этого рассказа?
Она отворачивается от развернувшегося вида снаружи, чтобы наградить меня натянутой улыбкой.
— Андрасаре следует надеяться, что история не повторится с ними. Что их стремление к быстрому развитию не ведет к разрушению их земли и Рур в целом. Надеюсь, они не будут вынуждены переселиться на другую планету, где его обитатели могли жестоко обращаться с ними.
— Ты можешь быть спокойна, история не повторится. Существа Рур гораздо сильнее, чем люди могут надеяться когда-либо стать.
Тем не менее, ее слова огорчают меня, потому что в них есть доля правды.
Образ жизни Рур всегда заключался в том, чтобы никогда не брать больше того, что дала нам Кахафура. Мы не разрушаем наши земли. Но когда Афат стал Конаем, все, к чему он стремился, было богатством, и он нашел его в густых рурийских источниках, заполняющих Андрасар.
Драгоценный металл добывают в больших количествах и продают в соседние регионы. Некоторые из наших красивых лесов уже уничтожены, земля выдолблена. Сообщается, что воды вблизи некоторых участков горной промышленности отравлены опасными химическими веществами из-за небезопасных методов добычи.