52 Гц (СИ)

— Что?.. Почему так долго?..
— Доктор Петерсон в Китае, она поехалась на конференцию по шарпеям.
Майкл сдавленно зарычал, взявшись за голову, потянул себя за волосы. Потом коротко бросил:
— Ладно. Не отходи от него. Что-нибудь придумаю.
Скайп схлопнулся с характерным бульком. Майкл сунул в рот новую сигарету, чтобы успокоить нервы. Сплюнул табак, перевернул. Смахнул пальцем список контактов, нашел иконку с героем кого-то из «Симпсонов», подписанную «Бранвен Левенворт, СЕО Хулиган Роботикс». Барабаня пальцами по столу, дождался, пока тот ответит на звонок.
На экране качнулся белый потолок с гроздью жизнерадостных воздушных шариков подозрительно вытянутой формы, отчетливо напоминающих надутые гелием презервативы. Черным маркером на них были нарисованы снежинки, снеговики и звезды.
— Первое января, мудила, восемь утра, — сказал за кадром сиплый голос Брана и сочно зевнул. — Че те надо в такую сраную рань?..
— Бран, проснись, есть серьезное дело! — позвал Майкл.
— Твою мать, — глухо пробормотал тот. Потом экран затемнила лапища Брана, послышался громкий шелест ткани, и в окошке Скайпа появилось лицо с заплывшими от недосыпа глазами.
Бран, как и десять лет назад, брился налысо. Говорил — привык. Говорил — его ссать как прет заявляться на деловые встречи в таком виде, отыгрываясь за все те разы, что он тусил на них в костюмчиках и при галстуке. У него был густой калифорнийский загар, короткая темная щетина на морде и татуировка от плеча до уха со стилизованным валлийским драконом.
— Че стряслось?.. — спросил Бран, держа телефон над собой, будто собирался делать утреннее селфи, как типичная звезда Инстаграма. На его татуированном плече сонно заворочалась чья-то макушка с голубыми и бирюзовыми завитушками. Судя по неоновому цвету и съехавшей на нос челке, это был парик.
— С Бобби что-то случилось, а его врач улетела в Китай, — сказал Майкл. — Можешь съездить туда?
Бран бросил протирать глаза — от изумления они у него и так раскрылись.
— В Китай?! — громко переспросил он. Неоновая голова у него на плече застонала и послала его нахуй хриплым девичьим голосом.
— К Бобби! Ко мне домой, в Лос-Анджелес.
— Ты ебанулся, мужик?.. — с непередаваемым сочувствием спросил Бран. — Где я, а где Лос-Анджелес? Да я буду часов пять ехать!
— Возьми билет на самолет! — мгновенно предложил Майкл.
Бран громко зевнул и почесал грудь.
— Слуш. Я тя канешн люблю, но ты пизданулся. Я не поеду за триста пятьдесят миль нянчиться с твоей псиной.
— Бран!.. Я тебе оплачу билеты туда и обратно! Первым классом! Чартер закажу, хочешь?!
— Дай я те сам оплачу чартер по направлению в нахуй, — дружелюбно предложил Бран. — Ты над своим Бобби дрожишь так, что у меня щас тут все аж завибрирует. Эта конина вечно выкаблучивается, когда ты уезжаешь. Знаешь, как это называется? Эмоциональный шантаж. Тебя шантажирует твоя собака, а ты ведешься, как малолетка на мороженку.
— Бран, с ним что-то случилось, — взволнованно повторил Майкл. — Иберо говорит, у него кровь на морде. А у него слабый желудок, ты знаешь.
— А у тя слабые мозги, эт я тоже знаю, — недовольно сказал Бран и пошевелил плечом, чтобы голова девицы с бирюзовым париком сползла за границы кадра.
— А если у него язва?.. Если он съел что-то? Стекло?.. Проволоку?
Бран недовольно вздохнул, заворочался, откидывая тонкое одеяло и спихивая с себя чужие руки и ноги. Сел на краю постели.
— Знаешь че. Он может вертеть тобой, скока хочет. Тока не мной. Я не куплюсь, лети к нему сам.
— Я не могу, — взмолился Майкл. — У меня работа!.. Ларри меня еще дня три не выпустит. Если с Бобби что-то случится, пока меня нет, если он правда заболел, а я не вырвусь — он же будет там один, без всех!.. Тебе он хотя бы доверяет! Просто побудь с ним, три дня всего, потом проси у меня, что хочешь!..
Бран со стоном закрыл глаза рукой.
— Сволочь ты голливудская, еще лицо пожалостливее сделай!.. — сердито бросил он. — Знаешь же, что я те не могу отказать, и пользуешься.
— Просто съезди, проверь, как он там, — попросил Майкл. — Он тебя любит, ему будет спокойнее. Иберо он не слушается.
— Он никого не слушается, потому что ты ему мозги набекрень сдвинул, — проворчал Бран. — Я те скока раз говорил: нельзя так баловать собаку, он же всякий стыд потеряет. И че? Он и потерял. Спать мы, видите ли, только в постели можем, жрать только рагу из единорога с трюфелями. Ты ему еще корону купи и к башке привяжи, чтоб было понятно, кто у тя в доме главный.
Бран поднялся, положил телефон на тумбочку у кровати, и Майкл снова увидел потолок с летающими презервативами. От движения воздуха они тихонько покачивались, натыкаясь друг на друга.
— Он просто… с потребностями, — вывернулся Майкл.
— С какими? — язвительно спросил Бран.
— Эмоциональными. Он нуждается в общении.
— В тапке по жопе он нуждается! — отрезал Бран. — И в дрессировке. Короче, — Майкл услышал, как затрешали клавиши ноутбука под быстрыми пальцами, — я смотрю ближайшие рейсы. Могу вылететь… сегодня в одиннадцать. А ты за это познакомишь меня с клевой девицей.
— Да хоть с тремя! — с облегчением сказал Майкл.
— Ну, с тремя не надо, — сумрачно сказал Бран. — Я уже это… Не мальчик. Одну давай. Как дела-то? Как Новый год?
Майкл выдохнул, потер лоб рукой, вспоминая о своих проблемах — о Джеймсе, о разговоре с Заком.
— Да, так… — уклончиво протянул он. — По-разному. Нормально. Как обычно.
— Я читал, тя на Оскар за что-то там номинировали?.. — судя по звукам, Бран натягивал узкие джинсы, подпрыгивая, чтобы втиснуться в них. Потом бряцнула пряжка ремня, вжикнул зиппер. — Тя поздравлять или ты суеверный?
— Не надо пока, — равнодушно сказал Майкл. — Первая номинация ничего не значит. Это просто знак, что заметили. Если получу, то только через год.
— Да ладно, а как же твоя, эта?.. Не помню, как ее. Ей сходу дали, а она начала позже тебя.
— Виктории дали, потому что Ларри договорился. Из-за ее награждения скандал был.
— Не слышал, — сказал Бран. Судя по внезапно поплывшему потолку, он подхватил телефон и пошел куда-то. — Давай вкратце, пока я кофе пью.
Он закрепил телефон на гибкой «лапе», подправил угол, чтобы Майкл мог видеть всю кухню — стильную, серебряно-льдистую, с рабочим островком, выгнутым, как пульт управления звездолетом. У Брана в доме Майкла никогда не покидало ощущение, что он на летающей тарелке. Что Бран сейчас нажмет кнопку — и окна затянутся силовыми полями, дом качнется, отрываясь от земли — и они рванут куда-нибудь к Альдебарану.
— В общем, ей дали Оскара за лучшую роль второго плана, — сказал Майкл. — А она играла главную.
— И че? — спросил Бран. — Не вижу интриги.
— Ну, это поперек правил, — пояснил Майкл, повысив голос, чтобы перекрыть шум кофемолки. — Совать актрису с первого плана в номинацию по вторым — все равно что ставить Шумахера против младшей лиги. Понятно, Шумахер их сделает. Про это все говорили. Но Ларри хотел, чтоб ей дали.
— И че, подкупил судей?.. — спросил Бран. Босиком, в одних джинсах с тяжелой пряжкой и с голым торсом, он лениво шарил по шкафчикам кухонного гарнитура, доставая разобранный блендер, посуду, разделочную доску и овощи из холодильника.
Майкл фыркнул.
— Все подкупают судей. Просто не напрямую. Взятки никто не дает, но всегда можно найти способ договориться. Членов жюри целый год облизывают, насколько бюджет позволяет — вечеринки, уступки, услуги, подарки семье… Кто сумел угодить лучше всех, тот и выиграл. Ларри просто перешиб всех деньгами, поэтому ей и дали награду вне очереди.
— Вот же гадюшник у вас там, — с отвращением сказал Бран и хрустнул палкой сельдерея, прежде чем разломать и бросить ее в стакан блендера.
Он всегда хорошо выглядел, а сейчас был практически на пике формы. Широкоплечий, мощный, согнавший с себя весь лишний жирок, он смотрелся едва ли не выигрышнее Майкла. Особенно сейчас, со своими раскачанными грудными мышцами идеальной формы. Майкл вечно был жилистым и с большим трудом набирал вес. Зато он мог есть пиццу, бургеры, тако и прочий фастфуд, а Брану приходилось строго учитывать все, что он брал в рот.