52 Гц (СИ)

Но что-то происходило, когда они облачались в костюмы, и гримеры поправляли парики, чтобы идеально сидели. Невеста Эрика была тихой, упрямой и скромной. Сестра — гневной фурией. А из Питера получался совершенно очаровательный джентльмен с мягкими манерами и твердым взглядом. И они были настолько естественными, сыгранными не по учебнику, что иногда Майклу становилось не по себе от того, насколько реальным все выглядело.
В старинной столовой горел камин. Майкл сел за стол спиной к огню. Ему всегда было легко перевоплощаться, вот и сейчас он уже готов был поверить, что этот дом был для него родным, и его современные джинсы казались на самом себе чужеродными. Как и еда в одноразовом контейнере, как и пластиковые вилка и нож.
Питер сел напротив с точно таким же набором. Майкл старался проводить с ним больше времени, чем с остальными. Им предстояло тесно работать, от их контакта зависел весь проект, так что Майкл делал все, чтобы им друг с другом было легко, и утаскивал Питера вместе обедать и ужинать, не давая Джеймсу перехватить пацана. Джеймс мог и перебиться — не ему нужно было выстраивать с чужим человеком химию. А Майклу было нужно. Между ними не должно было быть никакой неловкости, когда дело дойдет до откровенных сцен.
— У тебя правда ирландские корни? — спросил Питер, устраивая локти на столе.
— Ага, — Майкл кивнул, выискивая из жаркого куски мяса. — По материнской линии.
Он держался максимально просто, не пытаясь ни произвести впечатление, ни очаровать.
— Расскажешь еще что-нибудь о себе?
Майкл задумчиво прожевал кусок говядины, раздумывая над ответом.
— Я всегда мечтал сниматься в кино, — сказал он. — Но не верил, что выгорит, пока подруга не привела на кастинг. Держу дома ирландского волкодава. Люблю слушать песни китов — здорово расслабляет. Любимый цвет — синий.
— А у меня мастерская степень Колумбийского университета по театральному искусству. Я хотел стать театральным критиком, — сказал Питер. — Модельный бизнес был вроде хобби. Я не знаю, как сложится дальше, но пока мне вроде нравится сниматься. Особенно в таком проекте, понимаешь? Делать что-то… осмысленное.
Майкл кивнул. Питер поерзал на стуле, начал болтать ногой. Спросил:
— Какую свою роль ты любишь больше всего?
— Эту, — сказал Майкл. — Пока мы работаем, я ничего другого тебе и не отвечу.
— А кроме этой?..
Майкл ненадолго задумался.
— Рейндер ван Алем, — сказал он. — Лучше всего я смотрелся в немецкой форме. На первой примерке не мог от зеркала отойти. Думал, меня от него только унесут.
Питер смущенно рассмеялся.
— А мне нравится твой Крюк. Он очень энергичный, страстный даже. И циничный, и с юмором.
— А сестра мне сказала, что он козел, — шутливо пожаловался Майкл. — Очарование плохишей на нее не действует.
Питеру не сиделось на месте. Он вздыхал, то скукоживался, то вдруг выпрямлялся. То избегал смотреть на Майкла, то намеренно удерживал на нем взгляд. Но когда Майкл спросил, как тот себя чувствует и все ли с ним хорошо, Питер густо покраснел и заверил его, что все в полном порядке.
Но успокоился, только оказавшись в кресле гримера. Работы с ними было не много, большая часть времени уходила на закрепление парика. Майкл смотрел на себя в зеркало и думал, что ему, как ни странно, идут длинные волосы, да и рыжевато-медный оттенок был удачным. Перевоплощаясь, он словно снимал с себя вместе с джинсами двадцать первый век, и в костюме из века восемнадцатого даже ходил иначе и по-другому смотрел на мир.
Сцена была простой, он был уверен, что они прогонят ее буквально пару раз и двинутся дальше. Всего-то нужно было снять короткий разговор на чужом балу.
Но, как ни странно, быстро не получилось.
— Я могу спросить, что связывает вас с мисс Барри? — томно спросил Питер, пристально глядя на Майкла. Он нервно крутил в пальцах бокал с подкрашенным чаем, изображавшим херес, и невольно клонил голову набок.
— Нет, — холодно бросил Майкл.
Прямо перед ними стояла операторская группа, кто-то держал огромный рефлектор, чтобы свет ровно падал на лица, кто-то тянул к ним на длинной удочке мохнатый микрофон. На заднем плане бродила массовка, переговариваясь, наклоняя друг к другу головы. Шел третий дубль.
— Почему? — с кокетливым придыханием спросил Питер. — Это тайна? Я заметил, что вы ей нравитесь.
— Она мой друг, — тем же ровным тоном сказал Майкл, щуря глаза и отводя взгляд.
— Она тоже вам нравится, — сказал Питер, игриво и обвиняюще.
— Стоп! — крикнул режиссер. Грохнула хлопушка, отмечая конец дубля.
Майкл расслабился, мгновенно выходя из роли, огляделся. Джеймс стоял в стороне, прикрывая глаза рукой. Питер хлопнул себя по лбу, постучал в него кулаком. Задрал голову к потолку, будто на нем было ему персонально что-то написано. Массовка вернулась на позиции.
— Питер, ты чем занимаешься? — спросил Шене, подходя ближе. — Ты его клеишь, как портовая девка. Давай мягче, без этих взглядов. И перестань кусать губы.
Питер, быстро краснея, кивал, стараясь бодриться.
— Да, да, я все понял. Все понял! Я буду мягче.
Перед камерой грохнула хлопушка.
— Я могу спросить, что связывает вас с мисс Барри? — спросил Питер все тем же призывным тоном. Массовка задвигалась, повторяя свои проходы, смешки, покачивания головой, улыбки.
— Нет, — жестко сказал Майкл.
— Нет, еще раз, еще раз… — попросил Питер, отступил на шаг назад, вдохнул, выдохнул. Подступил обратно, встал вполоборота к Майклу. — Я могу спросить, что связывает вас с мисс Барри? — с подъебом сказал он.
— Хорошо! — крикнул Шене.
— Нет, — сказал Майкл, щуря глаза и отворачивая голову от Питера.
— Почему? — кокетливо спросил Питер. Ему в пальцах сейчас очень не хватало веера, чтобы волновать его, обмахиваясь и закатывая глаза. — Это тайна?.. Я заметил, что вы ей нравитесь.
— Она мой друг.
Питер прикусил губу и тут же выпустил.
— Она тоже вам нравится, — ревниво сказал он.
— Стоп! — крикнул Шене.
— Господи, — Питер закрыл лицо руками, судорожно вздохнул. — Можно еще раз?.. — жалобно спросил он.
— Лейни, что с тобой происходит? — спросил Шене. — Ты джентльмен, не строй ему глазки! Вчера все было в порядке, что сегодня с тобой не так?
Питер стоял, красный, как помидор, нервно кусал губы.
— Слушай, дай нам минутку, — попросил Майкл. — Полчаса.
— Сделай что-нибудь, — Шене махнул рукой, — только давайте сегодня закончим эту гребаную сцену! Тут действия на полторы минуты, а мы копаемся уже полдня!
Питер закрыл рот рукой, часто заморгал, явно стараясь не прослезиться.
— Так, иди сюда, — Майкл взял его за локоть, отвел в сторону — от операторов, звуковиков, гримеров и всех остальных. — У тебя что-то случилось?..
Питер посмотрел на него затравленным взглядом, потупился.
— Слушай, я знаю все, что ты скажешь. Я лажаю. Это ужасно. Я просто все порчу.
— Так, тихо, тихо, — Майкл хлопнул его по плечу. — Ладно, давай прогуляемся.
Питер накинул свою аляску прямо на костюм, Майкл тоже влез в широкую куртку. В сочетании с сюртуком, париком, бриджами, чулками и туфлями это смотрелось странно, но ему было плевать.
На улице было свежо. Они вышли из особняка, Майкл остановился на крыльце, раздумывая, в какую сторону бы податься, потом потянул Питера за собой. Тот шел, повесив голову, как в воду опущенный.
— Слушай, мне так стыдно, что я подвожу тебя…
Майкл шикнул на него:
— Цыц. Помолчи. Просто помолчи, ничего не надо объяснять.
Питер взволнованно вздохнул.
— Я хотел эту роль, правда. Мне хотелось сделать что-то… значительное. Важное. Я хотел что-то совершить, понимаешь?..
Он тихо всхлипнул, вытер нос. Майкл взял его за плечо, привлек к себе. Они шли рядом.
— Я был так рад, что меня взяли, — гнусаво сказал Питер. — Мне так… стыдно, Господи, что я не справляюсь. Я прыгал до потолка, когда узнал, понимаешь? Это же мой шанс! Или я навсегда застряну в романтических комедиях для подростков. Я ничего не имею против жанра, но я хочу большего, понимаешь?..