Беременна не по правилам, или Цена одной ошибки (СИ)
Её слова «обзавестись женой» были похожи на то, как будто Ладомирский решил завести собаку особо редкой породы.
— Глаза? — грустно улыбнулась ей. Если бы только Валентина знала всю правду моего положения. — У меня самые обычные глаза.
— О, нет, Тамара Юрьевна, у вас взгляд не такой, как у других. Вы не смотрите с жадностью на обстановку дома, не ахнули при виде лестницы, будь она неладна. И придя в дом, не стали при слугах вешаться на Руслана Германовича.
Скривилась при её словах, представив на секунду эту картину.
Обвела взглядом предоставленную мне комнату и да, без особого восхищения отметила её роскошь. Тут же была ванная комната, отделанная мрамором. Кроме того, здесь же находились гардеробная и балкон. Комната была обставлена дорогой и изысканной мебелью, но интерьер совершенно не соответствовал моему вкусу — такой же холодной и неуютной была комната как и первый этаж дома.
— А ещё, эту спальню Руслан Германович никогда не предлагал своим любовницам. Они всегда жили в гостевых комнатах на третьем этаже, — добавила Валентина. — В эту комнату он ещё никого не селил. Вы первая.
Сомнительная честь. Я бы предпочла жить и дальше в своей небольшой, но очень уютной квартире.
— Спасибо, что проводили, — поблагодарила её, намекая, что хочу остаться одна.
Женщина меня поняла, кивнула и на выходе сказала:
— Я приду за вами через тридцать минут, Тамара Юрьевна, чтобы проводить вас в столовую.
— Хорошо, — ответила ей и с облегчением вздохнула, когда наконец-то осталась одна.
Распустила волосы, скинула с себя туфли и пошла в ванную.
В спальне могли находиться прослушка и видеокамеры. Кто знает, чем напичкан дом Ладомирского? А мне нужно было позвонить.
Включила воду в раковине, села на бортик шикарной ванны и только тогда позвонила маме.
— Тома? — вместо приветствия произнесла мама. — Ну как ты, дочка? Как всё прошло, милая?
Грустно улыбнулась, не сдержала всхлипа и сдавленно произнесла:
— Всё прошло, как было задумано, мам. Он купился, даже в мою истерику поверил. Думаю, за такую игру я бы получила Оскара. Мам, я скоро стану его женой… Боже… Мне от себя самой противно…
— Он тебя обидел? — напряжённым тоном поинтересовалась она.
Мотнула головой.
— Нет, нет… Но… конечно же он не обещал мне райской семейной жизни после того цирка, что я устроила. Но главное, что мой ребёнок останется со мной…
— Дорогая моя… — вздохнула мама. — Может, всё-таки бросишь всю эту сомнительную затею, и уедешь к нам? Мы с отцом сможем тебя и ребёнка защитить.
— Нет, мам. Этот человек не остановится. Он вбил себе в голову, что должен любым способом отобрать у меня ребёнка. Это стало его навязчивой идеей, а я не позволю этому случиться, ты же меня знаешь. Выйти за него замуж — единственный верный выход. По крайней мере, другого я не увидела и не придумала.
— Знаю, дорогая. Знаю. Но разве можно начинать семью со лжи? — произнесла она тоже грустно. — Я понимаю, что сама одобрила твою идею, и сейчас одобряю… Томочка, но я так переживаю за тебя и за своего внука или внучку.
— Всё будет хорошо, — улыбнулась в трубку, изо всех сил стараясь удержать рвущиеся наружу рыдания. — Мне пора, мам. Я тебе ещё позвоню.
— Береги себя, доченька, — сказала она. — И будь предельно осторожна. А я буду молиться за тебя и за нашу кровиночку. И если вдруг что пойдёт не так — уезжай, слышишь?
— Да, мама. Я слышу. Пока, — попрощалась с ней и убрала телефон обратно в сумочку.
Слёзы душили… Создавалось ощущение, что меня размазали по стенке. Странное чувство, однако. Только никак не могла понять, за что мне это испытание? За то, что я хотела ребёнка? Зачем Господь допустил мою встречу с Ладомирским?
Меня он не бил, но было чувство, что моя душа истерзана и избита.
Смыла с лица косметику и посмотрела на своё отражение.
Руслан Ладомирский решил, что поймал меня, но он даже и не догадывался, какую партию я затеяла.
Я загляну к нему в сердце и обязательно оставлю в нём свой след. Сейчас он похож на замёрзлую льдину, но я растоплю её своей нежностью, которую испытываю отнюдь не к нему, а к своему маленькому чуду…
Я буду влюблять Руслана в себя. Я стану для него ВСЕМ. Приручу его внутреннего зверя, и когда он станет ручным и готовым на любые поступки ради меня — вот тогда я стану свободной.
Я тебя укрощу, Руслан Ладомирский.
Только прошу, сердце моё, не вздумай в него влюбиться.
Глава 11
* * *Атмосфера за ужином царила довольно напряжённая. Я изо всех сил старалась игнорировать Руслана, который как раз и не обращал на меня никакого внимания. Мужчина ел со здоровым аппетитом. Кстати, он-то сам переоделся, а я сидела за столом в своём вечернем платье и новых бежевых тапочках для гостей.
Какого чёрта, спрашивается, он привёз меня в свой дом?
Собравшись с мыслями и уняв раздражение, я нацепила лёгкую полуулыбку и произнесла:
— Прости.
Руслан поднял на меня недоумённый взгляд и спросил:
— За что конкретно простить?
Сжала в руках серебряные приборы и, сдержав свой порыв нагрубить, вежливо пояснила:
— За истерику, что устроила в машине, — провела пальцем по своей щеке и подбородку. — За царапины… и за тот цирк, что я устроила на приёме. Прости. Пожалуйста… Такое поведение обычно мне не свойственно.
Это было правдой. Но сказать по честности, я получила истинное удовольствие, когда говорила перед камерами, что я его невеста, и было просто круто наблюдать за его реакцией на мои слова. Но особенно мне пришлось по нраву расцарапывать Ладомирскому лицо.
Меня радовали припухшие алые полоски на его щеке и подбородке. Определённо, глядя на дело рук своих я испытывала удовлетворение.
— А какое поведение тебе свойственно? — спросил он ехидно. — Кто ты? Снежная королева? Или обычная пресная женщина? Нет, думаю, не первое и не второе. Скорее всего, Тамара, ты из тех женщин, которые решили, что они тоже мужчины и пытаются делать вещи им не свойственные. Ты на себя слишком много берёшь.
Ох, с каким удовольствием я бы сейчас добавила ему новых царапин!
Руслан отправил в рот очередной кусок кровавого мяса, прожевал его и сказал:
— Прощаю.
Я ослышалась?
— Правда? — спросила с долей иронии.
— Правда, — кивнул он на полном серьёзе. — Я подумал и пришёл к выводу, что ты сделала верный ход, Тамара.
Та-а-ак… Этот стратег уже что-то задумал.
Я напряглась и сделала небольшой глоток воды, внутренне готовясь к очередной гадости от Ладомирского.
— Брак с тобой поможет мне избавиться от статуса вечного холостяка и разрушит иллюзии многих женщин, которые в своих мечтах давно меня на себе женили. В бизнесе тот же статус женатого мужчины имеет немаловажное значение. Да и ты перестанешь пить мою кровь.
Кто? Я пью его кровь? Ну и наглость.
— Это значит, мир? — с надеждой спросила его.
— Если ты не будешь вести себя как раньше, то мир. И вот ещё — прости, что не вернул сразу.
Он положил на стол между блюд снимок с УЗИ.
— Спасибо, — сказала ему с искренней улыбкой, забирая свою вещь.
Он вернул мне снимок! Я уж думала, что он оставит его себе, но, слава Богу, вернул.
Поглядела на жующего мужчину, вздохнула и решилась высказаться:
— Руслан, моё поведение было абсолютно нормальным и адекватным исходя из сложившейся ситуации и тех требований, что ты мне предъявлял. Ну вот скажи, какая нормальная женщина, мечтающая о ребёнке согласилась бы его отдать?
Он холодно усмехнулся.
— Поверь, Тамара, каждый человек имеет свою стоимость. И за материальные блага продаст не только себя, но и свою мать и своих детей. А женщины, особенно.
В его голосе прозвучали нотки брезгливости и отвращения.
Что же такого произошло в его жизни, что он с таким пренебрежением относится к женщинам?