Что готовит нам судьба
Кита смущало осознание, что во многих случаях Софи рассуждала весьма разумно. Ему было бы легче списать ее со счетов как пустышку – приятную глазу похотливую актриску с примитивными эмоциями и ветром в голове. Но вместо этого он ловил себя на том, что ему все сильнее хочется снова поговорить с ней.
А с кем еще? Джаспер либо пил, либо страдал от похмелья. Татьяна была… как бы сказать помягче, Татьяной. Софи оставалась единственным человеком, который еще не упустил нить событий. Потому что смотрела на них со стороны, как и он сам.
Софи снилось, что какие-то люди рвут ее на части. Она свернулась клубком, прижала колени к груди, стараясь удержать зарождающуюся где-то глубоко внутри боль и призывая на помощь Кита. Только его большие, сильные руки могли спасти ее и остановить кровопролитие.
Проснувшись, она увидела тонкий луч света, пробравшийся в комнату через зазор между занавесками. Все тело затекло от холода и неудобной позы, в которой она спала, но, как только Софи вытянула ноги, спазм знакомой боли в животе заставил ее застонать от досады.
С тринадцати лет месячные были ее проклятием. Мучительные спазмы означали, что ей нужно добраться до аптеки чем раньше, тем лучше. Софи не планировала задержаться в Элнбурге, приехала неподготовленной, а Татьяна и миссис Дэниелс не производили впечатления женщин, к которым можно обратиться с подобной проблемой. Софи покрылась холодным потом при одной мысли о том, чтобы произнести слова «тампон» или «прокладка» вслух в присутствии любой из них.
Сутулясь от боли, она выбралась из постели и застыла у комода в размышлениях, что надеть.
Самая суровая зима за последние сорок лет, из-за которой замок существовал при температуре замерзания воды, вынудила Софи сразу после приезда отказаться от каких-либо претензий выглядеть стильно в пользу более насущной задачи избежать смерти от переохлаждения. Она дополнила гардероб несколькими вещами Джаспера и спала в его школьном регбийном свитере.
Софи не смогла заставить себя переодеться, открыв обнаженное тело жутким сквознякам: оставила свитер, натянула под него джинсы, с трудом застегнув их на напряженном животе, схватила сумочку и поковыляла вниз. Часы в холле, куда девушка сползла, цепляясь за перила, подсказали, что она проспала отъезд Джаспера в больницу. Вот незадача.
«Наверное, он опять с похмелья», – подумала Софи с беспокойством за друга. Сержио все сильнее давил на него, требуя разрешения приехать и быть с ним в трудный час, и Джаспер жестоко страдал. Софи больше не могла обвинять его в нерешительности. Если Кит доставлял столько неприятностей ей, оставалось только гадать, что он сделает с эксцентричным истериком Сержио.
Вряд ли поцелует, это можно было предположить почти наверняка.
– Доброе утро.
«Помянешь дьявола, он тут как тут», – подумала Софи, у которой внезапно пересохло во рту и ускорился пульс.
– Доброе.
Кит, похожий в синем кашемировом свитере на героя-любовника из старого голливудского фильма, осмотрел ее с ног до головы и иронично поднял бровь:
– Торопишься на тренировку по регби?
Софи потребовалась добрая секунда, прежде чем она вспомнила, что одета в регбийный свитер Джаспера. Она изобразила улыбку, стараясь держаться прямо, несмотря на ощущение, что лошадь лягнула ее в живот.
– Я собираюсь сегодня прогулять ее, чтобы спокойно покурить на парковке перед стадионом. Вообще-то я собиралась в деревню. Мне нужно купить кое-что.
– Кое-что?
– Мне кажется, я простудилась. Мне нужны носовые платки, аспирин и все остальное в этом роде.
– Уверен, все это можно найти у миссис Дэниелс. Хочешь, я спрошу?
– Нет, спасибо, – резко сказала Софи, снова хватаясь за перила в поисках опоры. Боль от удара воображаемым копытом усиливалась, к горлу подступала тошнота. – Я схожу в деревню сама, с твоего позволения. Или я под домашним арестом?
– Нет, конечно.
– Тогда почему ты обращаешься со мной как с преступницей?
Он помедлил, прежде чем ответить, разглядывая ее холодными глазами из-под тяжелых век.
– Мне трудно поверить, что желание пойти за покупками может выгнать полуодетую женщину на улицу, когда на термометре минус пять.
– Господи, у меня нет на это времени, – пробормотала Софи, стараясь обойти Кита и вырваться, наконец, на свежий воздух, пусть даже ледяной. – На мой взгляд, я вполне одета.
– Смотря для чего, – строго сказал Кит. – Например, ты забыла надеть лифчик.
Задохнувшись от гнева, Софи посмотрела вниз и увидела, что расстегнутые пуговицы на вороте свитера открывают взгляду ложбинку между ее грудями. Одежда с плеча четырнадцатилетнего подростка мужского пола явно шилась без расчета на то, что у него когда-либо вырастет такой соблазнительный бюст. Она сердито сжала ворот на горле.
– Я только что встала с постели.
– И торопишься в чью-то другую, пока Джаспер не видит? – ядовитым тоном предположил Кит.
Это стало последней каплей. Осуждение в его голосе и еще один мучительный спазм заставили Софи потерять терпение.
– Черта с два! – закричала она, стискивая кулачки и чувствуя, как щеки заливает гневный румянец. – Я тороплюсь в аптеку! И не потому, что хочу гулять по улицам в минус пять со спазмами, которые можно измерять по шкале Рихтера! У меня вот-вот начнутся адские месячные, а я не взяла с собой из Лондона ничего на этот случай! Так что дай мне пройти, пока тут не стало очень грязно!
На мгновение в холле повисла мертвая тишина. Кит невольно сделал шаг назад, словно уходя с орбиты ее ярости. Софи заметила промелькнувшую в его глазах искру удивления, но он тут же снова овладел собой и ситуацией.
– В таком случае ты вообще никуда не пойдешь. Разве что в библиотеку – там меньше вероятность замерзнуть насмерть. Я сам все сделаю. Скоро вернусь.
Сев в машину и включив печку, чтобы растопить лед на стеклах, Кит в отчаянии спрятал лицо в ладонях. Он всегда считал себя здравомыслящим. Уравновешенным. Справедливым. Иными словами, человеком, который руководствуется доводами рассудка, а не эмоциями. Так почему же несколько минут назад он вдруг повел себя как тюремщик-садист?
Что-то в Софи заставляло его терять голову. Что-то в ее улыбке и глазах, в том, как она старалась держаться со сдержанным высокомерием и как у нее это не получалось. В ее присутствии непривычный к сильным эмоциям Кит чувствовал слишком много всего сразу. И все равно хотел большего.
Ее тело, для начала. Все. Без одежды.
Очнувшись от размышлений, Кит выкатился с подъездной дорожки с необязательным ревом мотора и визгом шин. Какой бы странной ни казалась ситуация, Софи оставалась подружкой его брата и находилась в Элнбурге только потому, что сам Кит ей это приказал. Как минимум две веские причины быть с ней вежливым. Или хотя бы перестать изображать диктатора и постараться впредь вести себя по-человечески.
Как только за Китом закрылась дверь, Софи прижала ладони к пылающим щекам и застонала от стыда.
«Святые угодники, ну зачем я это все ему вывалила? – подумала она. – Я же актриса! Почему у меня никак не получается вести себя таинственно, элегантно и с достоинством?»
Особенно плохо это у нее получалось в обществе Кита Фицроя, должно быть привыкшего к офицерским женам с безупречными прическами и манерами под стать. Женщинам, которые никогда не опускаются до таких вульгарных вещей, как ругательства или менструации. Не выходят из себя. Не целуют кого попало, не подумав, что это может быть ловушка.
Хотя бы потому, что не дают никому поводов расставлять на них ловушки.
Женщинам высшего класса, другими словами.
Софи опустила руки и огляделась, впервые уделив внимание обстановке. В библиотеке не было ничего ни от показной роскоши гостиных, ни от холодного запустения комнат наверху. Старинная мебель – от заваленного бумагами письменного стола у окна до обитого бархатом дивана возле камина – выглядела так, словно ею пользовались часто, но бережно.