Беременна (не) от того (СИ)
— Так удобнее?
Пищу что-то вместо согласия и делаю глубокий вдох. У Гаврилова теплая гладкая кожа. Грудь равномерно поднимается и опускается в такт дыханию. Под моей щекой спокойно стучит его сердце, и после каждого удара внутри меня сжимается тугая пружина желания. Он ничего не делает, но я завожусь от одной близости.
— Уль…
Его хриплый шепот выдергивает меня из пучины мыслей. Поднимаю лицо и пытаюсь рассмотреть его профиль в этой темноте. Постепенно глаза начинают привыкать к окружающей обстановке, и вот я уже вижу подбородок с начинающей темнеть щетиной. Широкие темные брови, нос с небольшой горбинкой. Сейчас он выглядит крайне брутально и соблазнительно. И я не могу понять, гормоны так влияют на мое подсознание или сам Яр.
— М-м-м?
— Я очень хочу этих детей.
— Почему для тебя это так важно, Яр? Тысячи мужиков рады были бы избежать такой ответственности, а ты сам лезешь на рожон? Зачем?
— Я же объяснял, Ульян, — Яр делает глубокий вдох, и я переключаю взгляд на его глаза, хотя их и не видно, — я знаю, что такое расти без родителей. И ни за что не позволю тебе лишить детей отца. То есть меня. И это не обсуждается. Какое бы ты ко мне отвращение ни испытывала, Хоть сто раз меня не переноси на дух. Я все равно не отстану.
— Я уже поняла, Яр…
Между нами воцаряется молчание. Мы погружаемся в свои мысли, и тишину нарушает только звук дыхания.
— Яр…
— Уль…
Слышу хриплый смешок, и мужчина поворачивает ко мне лицо. Ощущаю на себе его взгляд, и по коже растекается тепло. Все тело покалывает, а сердце замирает…перестает биться, когда его рука вплетается в мои волосы и он притягивает к себе мое лицо.
— Я просто надеюсь, что ты меня не убьешь за это…
Его губы обжигают мой рот. Инстинктивно вжимаюсь в его тело ещё сильнее. Его язык скользит по моим губам, и из глубины тела исторгается требовательный стон. Пальцы впиваются в его руки. Еще один вдох — и я оказываюсь подмятой под мощное тело. Ощущаю, как в воздухе накапливается сексуальное влечение. Яр вгрызается в мое тело поцелуями, с каждым разом вызывая все больший отклик.
— Черт…
Не успеваю сориентироваться и оказываюсь сверху. Обхватываю ногами его бедра и ощущаю у развилки своих бедер его эрекцию. Пытаюсь собрать мысли в кучу и сообразить, почему нам нельзя продолжать. Но все теряет смысл, после того как руки Яра начинают осторожно пробираться под футболку. Все это время мы не перестаем целоваться. И от этого кружится голова, хочется больше и больше. Не сдерживаюсь и впиваюсь в его нижнюю губу, вырывая из этого медведя громкий рык.
Его рука обхватывает мою грудь, и все мое тело простреливает желанием. Сама уже трусь о вставший член. Хочу унять ту жажду, которая разливается сейчас по коже. Растекается лавой по венам и исчезает где-то в недрах тела. Воздуха в легких не хватает, но я не собираюсь останавливаться. Его ладонь ныряет в шоры и сжимает ягодицу. Снова с губ срывается стон, а спина выгибается навстречу. Хочу ощутить его внутри. Хочу унять эту дрожь.
— Хочу…
Гаврилов будто озвучивает мои мысли. Футболка слетает с моего тела, и его губы смыкаются на соске. Язык кружит вокруг напрягшейся вершинки, все туже закручивая пружину желания.
Мои руки не перестают гладить его мощную грудь, и уже от одного ощущения этой близости я готова шагнуть за грань здравомыслия. Раствориться в нем полностью. Уже не уверена, что виноваты в таком отклике гормоны. Он просто меня притягивает.
Яр чуть отстраняется, и мне становится слишком пусто без него. Темные глаза смотрят на меня, и я не понимаю, почему он остановился. Сижу перед ним полуобнаженная, отчетливо ощущаю его вожделение. Лунный свет освещает его нахмуренные брови.
— Что-то не так?
— А нам, — он садится и передвигает меня чуть ниже, так, что теперь наши лица друг напротив друга, — можно? Ну…
— Можно…
Прекрасно понимаю, о чем он, и засчитываю ещё плюсик в его пользу. Потому что переживает. Думает не нижней головой.
— Врач разрешила…
Только слова срываются с моих губ, как он снова впивается в мой рот. Прижимает к себе, чуть не ломая ребра. Его руки становятся ещё настойчивее. Он мастерски освобождает меня от одежды и сам выпутывается из штанов. Охаю, когда его пальцы пробегают по клитору и ныряют во влажность. Зажмуриваюсь, и перед глазами пляшут разноцветные искры. А его палец медленно движется внутри меня, разогревая итак через край бьющее вожделение. Сердце уже не справлялось с той лавиной эмоций, в которую меня окунают. Оно тает и превращается в желе.
— Уль, я больше не могу.
Эти слова срывают последние тормоза, и он одним мощным толчком погружается в мое тело, вырывая стон. С рыком начинает двигаться. Поцелуи становятся нежнее и трепетнее. Внутри все охватывает пламенем. Мысли разлетаются, он отравляет меня своей страстью. Я теряюсь в ощущениях, утрачиваю контроль над своим телом, полностью доверяя себя Ярославу.
Наши тела покрываются липким потом, но Ярослав будто не может насытиться, берет меня, ввергая в новое безумие. Мои пальцы запутываются в волосах мужчины, а его руки блуждают по моим изгибам. Мне никогда не было так хорошо, так умопомрачительно и до сумасшествия невероятно.
Каждый его толчок отправляет меня на небеса и медленно возвращает в реальность, пока я окончательно не утрачиваю связь с этим миром. Внутри взрывается фейерверк, и я впиваюсь поцелуем в его жесткий рот, заглушая свой же стон.
Ярослав следует вслед за мной. Я ощущаю это по его бешено колотящемуся сердцу под своей ладонью.
Мы пытаемся отдышаться, и я не могу оторвать взгляда от его глаз. Не вижу выражения лица, но мне это и не нужно.
— Это можно расценивать как перемирие?
Глава 13
Его голос, хриплый и сексуальный, бьет по оголенным нервам, окончательно развеивая налет сумасшествия. Наши тела все ещё соединены, и я неловко сползаю с его бедер. Ощущаю кожей его вопросительный взгляд. Прячусь под покрывалом, но руку моментально перехватывают и дергают на себя. Из груди вырывается последний воздух. Ярослав замыкает меня в кольцо рук и утыкается в макушку.
— Уль, я серьезно. Давай хотя бы попробуем ради детей стать нормальной парой.
Прячу лицо от его испытующего взгляда. Не понимаю, чье сердце колотится под щекой. Мое или Ярослава. В ушах шумит кровь после пережитого оргазма, и я не могу сосредоточиться на его вопросе.
С одной стороны, он прав. С другой…
— Ну так что?
Делаю глубокий вдох. Просто надеюсь, что не пожалею.
— Хорошо, давай попробуем.
Гаврилов шумно выдыхает и прижимает меня сильнее. Мне тепло в его руках. Не хочется никуда сбегать.
— Что с тобой было в те три месяца, которые мы не виделись?
Начинаю вертеться в поисках удобной позы и удовлетворенно замираю, когда моя спина вписывается в изгибы его груди, а попа уютно устраивается возле его бедер. Ярослав непроизвольно кладет руку на живот, и в легких застревает дыхание. Это так…по-семейному. Там, где он касается меня, разливается тепло. Хоть я ещё и не чувствую наших крох, но от возрастающей нежности начинает щекотать в носу.
— Ну, как только мы вышли, я хотел тебя догнать, — его подбородок аккуратно зарывается в волосы, — только меня перехватил тот самый друг, который и вызволил нас из той западни.
— Кстати, а как нас нашли?
— Ну, я давно подозревал, что среди моих людей завелась крыса, все никак не мог её вычислить. А тут так совпало все красиво, что ты пришла и нас схватили. Ты спрашивала про телохранителей. Так вот, они были, вот только начальник службы безопасности меня неплохо так кинул и пропустил ко мне в квартиру тех, кого там не должно было быть.
Пытаюсь переварить эту информацию, в то время как Яр продолжает рассказ:
— Так вот, мой друг имеет кое-какие связи в органах, ну и он взял меня на прицел. У меня был маячок в телефоне, только эти козлы его недалеко от того места, где нас прятали, нашли и выкинули. Поэтому Рус так задержался. Им пришлось прочесывать прилегающую территорию.