Дочь дракона (СИ)

Готова была поклясться, на лице брюнета в этом момент досада мелькнула!
Не знаю, сколько бы мы еще в гляделки играли, если бы не мамочка.
Тоном снежной королевы, от которого у меня внутри все возликовало, потому что именно такую я мамочку знаю, а не эту новую, в хламиде и покорную до невозможности, мамуль произнесла:
— Ты нарушил гостевой закон, дракон, — сказала она брюнету.
— Почему? — переспросил он нарочито невозмутимо, а вид виноватый при этом, как у кота, что сметану сожрал.
Мамочка же, по тону слышала, злилась. И хоть разговор мне был не особо понятен, вслушивалась в каждое слово.
— Ты обещал войти в мой дом с миром, Кенджи Кеншин.
И брюнет взгляд опустил! Перед мамулечкой! И смущенно закашлялся в кулак! Я мир расцеловать была готова отчего-то, а внутри, тихо-тихо, раздалось утробное ворчание. Довольное.
— Я не сделал ничего плохого, госпожа Джун. Я чту традиции.
Но мамочку так просто с толку не сбить.
— Ты проявил драконью силу, чтобы воздействовать на мою дочь.
— Госпожа Джун, но это моя истинная природа, ее не спрячешь, — попытался оправдаться брюнет.
— Я не об истинной силе! — вскипела мамуль. — Я о том, что ты воздействовал на нее драконьей притягательностью, обаянием. Это недопустимо!
Я старательно переваривала услышанное. И хоть по-прежнему мало понимала, то, что этот брюнетистый красавчик на мне какой-то запрещенный прием применил, было ясно, как божий день. Также, как то, что я против этих его дешевых трюков выстояла!
Брюнет, метнув на меня быстрый взгляд, подтвердил:
— Твой упрек справедлив, госпожа Джун. Но твоя дочь достойный соперник. Тем желаннее ее получить. Подземному дракарату нужна такая принцесса. С Таши Кинриу клан Тигрового глаза станет сильнейшим в дракарате!
И снова у меня внутри произошло какое-то раздвоение: одна половинка визжала от восторга, готова была сорваться с места, хлопая в ладоши, потому что этот самый красавчик-брюнет явно вознамерился меня «получить». Вторая же, более привычная мне, негодовала и подбивала хозяйку съездить невесть что возомнившему о себе брюнету прямо по его красивой физиономии.
Третья (некстати появившаяся) и вовсе спросила моим голосом:
— А кто такая Таши Кинриу? Это словосочетание кажется мне знакомым.
Мамуль с брюнетом переглянулись, причем он так с нажимом на нее посмотрел. Но мамочка не протестовала. Вздохнув, она сообщила:
— Это твое имя, Сашунь. Истинное имя, которым тебя нарекли при рождении.
— Так, — не выдержали мои нервы. — Требую все и немедленно рассказать мне! Вот прямо все, и желательно, побыстрее. Я так понимаю, этим двоим не терпится меня папахену доставить, и некие врата им помогут, поздняк, что называется, метаться. Но я настаиваю на разъяснениях! Очень настаиваю!
Мамочка ангельским голосом спросила у брюнетистого, не желают ли они-с чаю-с. На что они-с согласились-с. Чем только больше меня разозлили.
Злая я затолкала в рот фаршированный блинчик, и, пока мамуль чай заново заваривала, а брюнет, последовав моему примеру, заново принялся желудок набивать, я пошла к кофе-машине и капучино себе сделала. Огромную чашку, чтобы на весь их рассказ хватило.
Наконец, мамуль снова уселась, и подлив черноглазому чаю, уперла локти в стол и принялась рассказывать.
Голос мамочки слегка дрожал, как и ее губы, глаза затуманились… мамулечка вспоминала.
— Мое истинное имя Джун, дочка, — начала она. — Джун — значит, послушная. Так меня назвали при рождении. Родилась я от человека, рожденного драконом. Я принадлежала клану Огненной птицы, когда родилась.
— Стоп, — перебила я. — Что значит, принадлежала? Ты была членом этого клана, мамуль?
Мамочка помотала головой. Видно было, что признание дается ей нелегко.
— Нет, милая, — сказала она. — Я женщина, а в моем мире женщина может только принадлежать.
— Свинский мир! — припечатала я, отчего глаза брюнета сузившись, полыхнули пламенем.
— Не смей говорить о мире драконов в таком тоне, женщина! — возвестил он, играя желваками.
— Не смей говорить со мной в таком тоне, мужчина! — возвестила я не хуже его.
Брюнет хотел еще что-то сказать, но мамуль ладонь подняла, а потом выразительно ногтем циферблат на своих часиках постучала.
Она продолжила рассказ.
— Когда мне исполнилось пятнадцать, меня подарили великому воину, верховному предводителю Огненного дракарата, Мичио Кинриу.
— Что значит, подарили? — опешила я. — Ты что — вещь, что тебя дарить можно? Нет, с каждой секундой я все больше и больше хочу в этот чертов мир! Должен же кто-то навести там порядок!
От такого брюнет даже чаем поперхнулся.
— Госпожа Джун, — выдавил он, не глядя на меня. — Как вы воспитали свою дочь?!
— Как принцессу, — ответила ему мамочка и посмотрела на него долгим взглядом.
— Понятно? — уточнила я, чувствуя к мамочке благодарность.
— Она не ведает традиций! — вскипел брюнет. — Она не ведает своего места!
— Это интересно, — вскипела уже я. — Это какого-такого-эдакого места я не ведаю? Может, просветишь?
— И просвещу! — нагло пообещали мне.
— Разве что, во сне! — ответила я.
— Перестаньте! — воскликнула мамуль. — Ведете себя, как дети…
Мы с брюнетом демонстративно отвернулись друг от друга.
— Мичио Кинриу, мой господин и повелитель, оказал мне великую честь, взяв меня в жены.
— Это что это за честь такая? — возопила я. — Да за тобой Виталий Владиленович два года ухаживал! Да у нас дома корзины цветов не переводились! Да я еще тебя подкалывала постоянно, что ты, должно быть, балерина, потому что только балеринам ведь такие дарят!
Не помня себя от возмущения, я переключилась с мамуль на брюнета.
— Она ведь все его подарки поначалу возвращала! Ничего не принимала! На какой козе он только к ней не подъезжал! А предложение семь раз делал. Семь! Только на седьмое согласилась! И каких! От облаков в виде ее имени до белых голубей на поле, тоже в форме ее имени! Да он к нашему дому в латах и на белом коне приезжал, с оркестром, если что! Подъезд цветами выстилал! А вы мне тут про честь какую-то великую лепите?! Да отчим ее на руках носит, чтоб ты знал, и не перестает повторять, как она его осчастливила!
— Твою мать взял в жены не какой-то смертный, а дракон. Это честь для женщины, — высокомерно пояснил брюнет. — Ей еще соответствовать надо! Не каждая достойна стать женой дракона.
— В чем-то он прав, Сашуня, — сказала мамуль, и от этого ее «в чем-то» у брюнета глаз дернулся.
— Он мог оставить меня наложницей, — пояснила мамочка.
— Наложницей?! — я даже задохнулась от возмущения. — Тебя — наложницей?! Это что там, каменный век сейчас, в вашем мире? Мне дубинку с собой взять и каменный топор, чтобы от ополоумевших самцов отбиваться?
Брюнету мой пассаж про самцов не понравился. Как и про каменный век.
— У драконов — великая цивилизация! — возвестил он.
— Ага, то-то я вижу, какая великая! — огрызнулась я. — Женщин своих прессуете!
— Что делаем? — не поняла брюнет.
— В черном теле держите, вот что! — пояснила я, но брюнет все равно недоуменно моргал.
Не успела я пояснить популярно, что к чему, как в «трапезную» вошли блондин с Кирликом. Причем Кирлик ехал на плечах блондина. Встрепанный, раскрасневшийся и сияющий, как голда из Архейджа.
Я залюбовалась братиком. Так приятно его счастливым видеть!
— Таша, я теперь столько всего знаю! — сообщил он.
Я опустила взгляд с братишки на блондина и приказала гормонам оставаться на месте. Ну как приказала, попыталась. Он, оказывается, смотрел, как я братишкой любуюсь. Губы его при этом в усмешке растянулись, почти нежной. Почти — потому что физиономия до неприличия надменная при этом была. Но я буду не я, если я и с этого спесь сейчас не собью. А если он попытается меня «к стенке припереть», как только что этот, брюнетистый…
Но блондин не попытался (чему что-то внутри почти оскорбилось).